Древние римляне знали толк в жестоких и зрелищных забавах. В III веке нашей эры император Септимий Север организовал «охоту на чудовищ» – поражавшую воображение симуляцию кораблекрушения.
Около 700 животных семи разных видов одновременно выпустили с судна, построенного на самом обширном ипподроме того времени, Большом цирке, а вооруженные копьями гладиаторы ринулись наперерез опасным тварям. Другие увеселения того времени были менее масштабными, но тоже кровавыми: преступников привязывали к кольям посреди арены, а затем выпускали изголодавшихся хищников. Иногда животных приковывали друг к другу цепью, чтобы те обязательно вступили в бой насмерть. В таких поединках у римлян были любимые пары противников: например, бык против медведя или слон против носорога.
Публика обожала реконструкции реальных битв или мифологических сюжетов, которые на самом деле представляли собой реальные схватки – с затоптанными, ранеными и убитыми. Самой популярной постановкой считался миф об Орфее, настолько талантливом музыканте, что даже самые жестокие хищники впадали в ступор от его игры на лире. Однако в римской интерпретации действие музыкальных чар пропадало – спектакль заканчивался тем, что животные заживо пожирали беднягу-раба, переодетого в древнегреческого персонажа.
Чтобы воссоздать легенду об Икаре, рабам надевали искусственные крылья и приказывали прыгать с верхотуры амфитеатра. Рассказывают, что один из бедняг упал так близко к месту Нерона, что императора забрызгало кровью. Другое садистское развлечение также набрало популярность именно при Нероне. Специально отстроенный для увеселения эксцентричного правителя деревянный дом заставляли ценными вещами и поджигали. После этого зрителям разрешали оставить себе любую диковинку, которую они смогут спасти из пламени. Отчаянные смельчаки бросались в пожар и в основном гибли либо в огне, либо под обломками.
Американский историк Грегори Олдрет считает, что такие развлечения стирали фундаментальное различие между театром и реальной жизнью. Кровавые симуляции приобретали все большее значение для древних римлян – служили праздным способом провести время для элиты и единственным развлечением для простолюдинов. По одной версии, изначальное предназначение кровавых представлений заключалось в том, чтобы подготовить будущих воинов к жестокой смерти в бою. По другой, игры закрепляли в массовом сознании превосходство Рима над другими государствами, поскольку судьба их участников – зачастую иностранцев – зависела от императора и толпы.
Жизнь от одного смертоносного шоу до другого формировала мировоззрение римлян – поэт Ювенал охарактеризовал его выражением «хлеба и зрелищ». Многие исследователи считают его первой сознательной формой политического популизма: правители отвлекали плебеев от общественных и государственных проблем, раздавая деньги с продуктами и устраивая зрелищные представления. Размах и жестокость постановок показывали, на что готовы пойти представители элиты, чтобы удовлетворить потребности низших слоев. Страшно представить, как под рев толпы погибали сотни людей и животных, но даже такие бескомпромиссные схватки меркли на фоне, вероятно, самого эпичного и уникальной развлечения древних римлян – навмахий.
Что такое навмахии
«Представьте, что вы прибыли из далеких стран, – писал про навмахии (в переводе с древнегреческого «морские битвы») известный эпиграммами поэт Марциал. – Вы поздний зритель, для которого это первый день священного представления. Не позволяйте шуму морского сражения и плеску воды отвлечь вас. Недавно на этом самом месте была земля. Не верите? Смотрите, как воды омывают Марсово поле. Вскоре после этого вы взглянете на то же место и вспомните, что совсем недавно здесь было море».
Первая известная навмахия состоялась в 46 году до нашей эры, когда Юлий Цезарь вернулся в Рим после военных триумфов в Галлии и Египте. Два века спустя историк Дион Кассий записал, что в первые несколько дней после возвращения практически все население повсюду следовало за диктатором. Отдельный ажиотаж вызвала демонстрация «верблюдолеопарда», как римляне назвали невиданного до тех пор жирафа. Долгое время считалось, что в качестве очередной демонстрации могущества Цезарь приказал скормить длинношеего бедолагу львам, хотя ни одного документального подтверждения кровавой гибели экзотической зверушки не сохранилось.
Точно известно другое – уверовавший в собственное величие и всемогущество правитель приказал выкопать на Марсовом поле, на левом берегу реки Тибр, целое озеро и установить по периметру скамьи для зрителей. Когда все было готово, там сошлись в схватке две флотилии из кораблей с двумя, тремя и четырьмя рядами весел. Всего на них было 2000 гребцов и 4000 рабов. По задумке Цезаря противники должны были инсценировать Саламинское сражение 480 года до н. э. между греками и персами.
Вероятнее всего, действия рисковавших жизнью ради прихоти диктатора римлян весьма отдаленно напоминали события той битвы, но это мало кого беспокоило – никогда прежде римляне не видели ничего настолько масштабного. Историк Гай Светоний Транквилл записал, что представление Цезаря посетили люди со всей Италии. Улицы заполонили проститутки, торгаши и воришки. Несколько человек, включая двух сенаторов, погибли в давке.
Важно понимать, что навмахия не была исторической реконструкцией в том смысле, в каком мы понимаем это занятие сегодня. Участники постановки не просто пытались воспроизвести определенные исторические события – скорее, наоборот, использовали историческое событие как формальный повод для полноценного сражения. Подробностей о ходе битвы не сохранилось, поэтому невозможно точно сказать, насколько она была постановочной и насколько спонтанно развивались события. Однако, зная традиции римских увеселений, можно предположить, что о безопасности Цезарь и организаторы навмахии думали в последнюю очередь. Главным элементом шоу была как раз гибель значительной части участников от копий соперников, в давке, или под водой, набранной из Тибра.
Судя по свидетельствам древних историков, в то время весь Рим охватило безумие, а морское сражение в натуральную величину стало кульминацией продолжительного загула. Секретарь императора Адриана Светоний написал в труде «Жизнь двенадцати цезарей»: «Бои с дикими чудовищами продолжались пять дней, а венчала все битва между двумя армиями с пятью сотнями пехотинцев, двадцатью слонами и тридцатью всадниками с каждой стороны. Морское сражение представляло собой состязание между судами разной вместительности. Эти шоу привлекали такое количество зрителей со всех регионов, что многим приходилось толпиться под навесами вдоль улиц».
Большинство участников навмахии были пленными или осужденными на смерть заключенными, но свободным сорвиголовам тоже разрешалось сражаться – среди них оказался даже один влиятельный горожанин, занимавший должность претора. Сразу же после сражения искусственное озеро осушили – вероятно, чтобы избежать распространения инфекций в стоячей воде.
О каких еще навмахиях известно
Организация подобных шоу обходилась в целое состояние, поэтому навмахии не получалось проводить регулярно. Однако слава Цезаря не давала покоя следующим поколениям, поэтому зрелищные, но бессмысленные в своей жестокости постановочные сражения продолжались. В 40 году до н. э. военачальник Секст Помпей устроил подобное развлечение, чтобы отпраздновать победу над Квинтом Сальвидиеном Руфом и завоевание Сицилии, но наибольшего размаха они достигли при императоре Октавиане Августе, который правил Римом с 27 года до н. э. до 14 года н. э. Под навмахии выделили значительную часть Марсова поля (того самого участка на левом берегу Тибра, где устроил морское побоище Цезарь), включая термы Агриппы.
«Я организовал людям зрелище в месте неподалеку от Тибра, где теперь расположенная роща Цезаря, – хвалился Октавиан в автобиографии «Деяния божественного Августа». – Землю вырыли на 1800 футов в длину и на 1200 в ширину (римский фут составляет 29,57 см). На этом пространстве сошлись в схватке 30 крупных судов и множество кораблей поменьше, в которых, находились 3000 человек, не считая гребцов». Консул и историк Дион Кассий описал навмахию Августа более подробно: участники изображали афинян с персами, и первые праздновали победу. После окончания битвы воду спустили во Фламиниев цирк, где забили 36 крокодилов.
Считается, что как минимум одна навмахия прошла по приказу императора Тита в 80 году н. э. в Колизее, который тогда только построили. Археологи не обнаружили точных подтверждений, но античные летописцы в один голос заявляют о морской баталии в самом знаменитом амфитеатре. Историки предполагают, что это было бы возможно, только если организаторы использовали сильно уменьшенные копии судов, но это не отменяет масштаба достижения – превращение огромных сооружений в искусственные озера и их последующее осушение по тем временам считалось настоящим техническим чудом и лишний раз подчеркивало величие Римской империи.
«Тит внезапно заполнил театр водой, выпустил туда лошадей, волов и других прирученных животных, которые чувствовали себя в водоеме так же комфортно, как и на суше, – восхищался Дион Кассий. – Он также приказал спуститься на воду людям в лодках, которые изображали коркирейцев и коринфян, и те устроили сражение. Такие же представления происходили за городом в роще, когда-то обустроенной Августом как раз для этой цели».
/КР:/
"Хлеба и зрелищ!"- во все времена требовала толпа, а власть имущих это устраивало, позволяло им закручиваь гайки и обирать народ…
Многое ли изменилось сегодня?/
В крупнейшей навмахии бились 19 тысяч осужденных на сотне лодок, устроил ее в 52 году н. э. император Клавдий. Дело происходило на озере Фучино к востоку от Рима, противостояние по сценарию происходило между сицилийцами и родосцами. Чтобы участники не отлынивали от обязанностей и дрались как полагается, преторианцы – личные телохранители правителя – подгоняли их с понтонов, расположенных по периметру водоема. Тацит рассказывает об этом эпичном поединке очень возвышенно – мол, хоть сражались и отъявленные головорезы, но делали это «со смелостью и духом свободных людей». Представление так впечатлило Клавдия, что он даже помиловал большинство выживших. Продолжалась битва шесть часов, около трех тысяч человек погибли.
Согласно другим источникам (в частности, Светонию), все прошло не так гладко. Когда изображающий серебряного тритона прислужник посреди озера просигнализировал в трубу о начале битвы, участники хором закричали: «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!» В ответ саркастичный император сказал: «Или нет». Некоторые заключенные восприняли его слова как помилование и не захотели драться. Возмущенный Клавдий какое-то время скакал по берегу озера, пока его гвардейцы на плотах все-таки не заставили преступников скрестить копья.
Судя по описанию Диона Кассия, та навмахия действительно была событием национального масштаба. Клавдий и будущий император Нерон торжественно встречали флотилии в парадном военном одеянии, жена Клавдия и мать Нерона Агриппина красовалась по такому случаю в хламиде с золотыми вставками, остальные зрители выглядели соответствующе. Всего их собралось около полумиллиона – заполонили все окрестные холмы, толпа поражала воображение. Однако даже Кассий подтверждает, что, когда правитель отказался сжалиться над заключенными, те просто проплывали друг мимо друга и почти не задевали «врагов» оружием.
Пассивное противостояние продолжалось до тех пор, пока их не вынудили по-настоящему убивать собратьев по несчастью. Не стоит питать иллюзий по поводу мотивации участников навмахий. Большинство из них в любом случае ожидала неминуемая смерть, так что они вряд ли с энтузиазмом относились к перспективе погибнуть на потеху публике в постановочном морском сражении.
Известный властолюбием, жестокостью и склонностью к сумасбродствам Нерон после прихода к власти, конечно, не мог не провести свою навмахию. По его приказу один из амфитеатров наполнили водой, запустили туда рыб, тюленей, бегемотов и людей, которые изображали персов и афинян. После сражения император приказал мгновенно осушить арену и в тот же день провести еще несколько мероприятий: аналогичную сухопутную битву, охоту на диких животных и гладиаторские поединки. Спустя несколько месяцев Великий пожар Рима уничтожил место проведения навмахии до основания. Тацит также рассказывает, что при Нероне места, где проводил морские сражения Август, превратились в площадки для ювеналий – театральных представлений, в которых император заставлял участвовать римлян, независимо от происхождения, звания и статуса.
Иногда опьяненные властью над человеческими жизнями императоры буквально сходили с ума во время навмахий – Домициан в 89 году запретил кому-либо покидать представление, несмотря на сильный ливень и ураган. Сам он переоделся в теплый шерстяной плащ, но никому из зрителей не позволили сменить облачение – в следующие несколько дней многие из продрогших бедолаг заболели и умерли.
После морского сражения, которое удалось на славу, Домициан устроил роскошный ужин для всех желающих, оплаченный, естественно, из государственной казны. Вечеринка быстро переросла в ночную вакханалию, о масштабах которой остается только догадываться – тот же Кассий рассказывает, что во время подобных игрищ император иногда стравливал не только гладиаторов с дикими животными или заключенных друг с другом, но и, например, женщин с карликами. Кровавое месиво, пьяные оргии с извращениями и жестокие потасовки – в дни навмахий неготовым к рукоприкладству и разврату римлянам было лучше оставаться дома.
Почему навмахий было так мало
Навмахии воплощали в себе все самое дикое и безумное в Древнем Риме вплоть до 247 года, когда Филип I с размахом отпраздновал тысячелетие великого города. К концу третьего века империя пришла в упадок и пышные развлечения остались в прошлом – снаружи римлян атаковали варвары, изнутри целые области требовали независимости и отелялись под началом местных командиров. Эксперты сходятся на том, что после Цезаря состоялось не больше дюжины навмахий – издержки сделали морские баталии нерациональными. Для их проведения требовалось не только несколько тысяч пленников и несколько десятков кораблей, но и команда грамотных инженеров, которая обустраивала водоем, зрительные места и саму арену, а также постановщики – люди, которые следили, чтобы навмахия хотя бы отдаленно напоминала взятую за основу битву.
В последующие столетия эпичное развлечение все-таки возвращалось, но уже в форме красивого шоу без кровопролития. В XVI веке такое представление на Темзе устроила Елизавета I, в середине XVII столетия испанский монарх Филипп IV следил за маневрами кораблей на озере, где позже открыли парк Буэн-Ретиро, а в 1807 году в Милане прошла навмахия на потеху Наполеону. Идея спустить целые армии на воду ради своего развлечения не оставляла многих выдающихся монархов и правителей – она отсылала к временам Древнего Рима, когда один человек мог пожертвовать жизнями тысяч других, чтобы спастись от скуки.
Несмотря на частые упоминания в сочинениях античных историков, навмахии остаются весьма загадочным действом. Многие рассказчики передавали воспоминания спустя десятки и даже сотни лет после конкретных событий, что ставит их достоверность под сомнение. По одним данным, постановочные морские сражения проходили только в Риме, по другим – на всей территории Италии. Некоторые описывают их как потрясающее по синхронности и организации мероприятие, в ходе которого подробности реальных битв воспроизводились во всех мелочах. Другие, наоборот, признают, что из-за огромного количества участников и невиданного для той эпохи масштаба представления часто получались неловкими и совсем не такими зрелищными, как хотелось императорам.
Даже если это правда, и большинство навмахий представляли собой хаотичные разборки отчаявшихся заключенных, они все равно отлично характеризуют культуру и образ мышления в Древнем Риме. Представление о том, что человеческая жизнь – безусловная ценность, которая в любом случае важнее даже самого зрелищного развлечения, сформировалось намного позже. Сейчас бои между людьми и хищниками и масштабные морские сражения для демонстрации величия кажутся дикостью, однако представители самой выдающейся цивилизации того времени считали это абсолютно нормальным. Даже сейчас авторы книг и фильмов регулярно заигрывают с похожими сюжетами через призму социального неравенства: плебсу в «Судной ночи» приходится гибнуть, чтобы патриции выпустили пар и повеселились. В этом смысле мы не так уж сильно отличаемся от древних римлян – просто во времена Цезаря, Клавдия и Нерона не было кинотеатров.
