Balk Elisaveta
Второй
Владимира я знала очень хорошо, так как мы общались не только на курсах, но и лично в течение нескольких лет, пока я не потеряла его из виду.
Прочих людей, о которых пойдет речь, я знала только в рамках курсов и достаточно недолго. Однако кое-что интересное о них вы все же прочтёте.
Сегодня я напишу о сокурснике Владимира. Назовем его Игорем.
Не могу сказать, насколько эти молодые люди были товарищами. Но учились они в одном институте – в МИФИ.
Я также не скажу, как ребята оказались вместе на курсах. Вполне возможно, что кто-то из них был инициатором попытки выучить английский именно на курсах иностранного языка.
В отличие от Владимира, который хотел овладеть английским больше для себя, для своего развития, Игорь пришел на курсы с целью научиться говорить на языке. Он, бедняга, не знал, что этому на курсах в группе численностью в 20 человек выучиться невозможно.
Зачем Игорю нужен был разговорный английский? Парень был влюблен в то, чем занимался, и собирался ездить за границу, чтобы пополнять свои профессиональные знания и делиться с иностранными коллегами достижениями в изучении… молнии.
Да, Игорь был ловцом молний. Помните роман Даниила Гранина «Иду на грозу»? По нему был снят фильм. Вот Игорь изучал свойства молний для попытки найти применение их грозной силы в народном хозяйстве. Я совершенно не владею темой и не могу сказать, насколько это было важно для промышленности нашей страны, но когда Игорь выбрал эту специализацию, какой-то большой чиновник решил, что неукротимую энергию молний можно приручить и извлечь из этого выгоду для страны. На разработку и изучение этого вопроса были выделены немалые средства. Я не знаю, сколько человек работало над этой темой. Но все они, как и Игорь, были отчаянными храбрецами. Представьте себе, как маленький самолетик, оснащенный всевозможными приборами, большинство из которых разработали члены этой группы, смело бросается навстречу стихии, готовой в любой момент уничтожить и сам самолет и его пассажиров-ученых.
Несколько слов об Игоре. Это был невысокий щуплый молодой человек с простым русским лицом и необыкновенной улыбкой. Он был чрезвычайно стеснительным. Когда робел и стеснялся, начинал улыбаться. Стеснение и страх сделать ошибки мешали ему осваивать язык. Когда преподаватель спрашивала его или просила что-то рассказать, например, о себе – это была наша коронная тема на занятиях – он заикался, краснел и что-то еле слышно лепетал себе под нос. В общем, зрелище было не из приятных. Как мне казалось, он и по жизни был тихим скромным и неуверенным. Но все это вмиг исчезало, когда мы втроем стояли в коридоре Дома офицеров на перемене между занятиями и разговаривали о чем-то. Как только дело касалось его любимой темы – молнии, он преображался. Перед нами представал другой Игорь. Уверенный, увлеченный, владеющий предметом и говоривший об этом с большим удовольствием! Володе такое превращение было, видимо, знакомо, а я смотрела на новое лицо Игоря с неподдельным удивлением.
Несмотря на то, что парень изучал английский только в школе и институте, он навострился как-то понимать те научные статьи из иностранных журналов, которые мог достать в то непростое для науки время. Это с высоты нашего компьютерного настоящего мы и представить себя не можем без палочки-выручалочки интернета, когда ты грамотно задаешь тему поиска, вставив ее в строку адреса, и машина выдает тебе кучу ссылок по нужному вопросу. А тогда каждая статейка в забугорном журнале ценилась нашими специалистами, тем более, по такой экзотической теме, на вес золота. Чтобы хоть как-то понимать суть статьи, Игорь вызубривал термины, которые находил в техническом словаре. Это помогло ему освоить письменный английский, но по сугубо своей специальности. Так как мне пришлось в свое время подрабатывать, натаскивая технарей как раз на умение читать статьи по специальности, я хорошо понимаю, как можно научиться понимать предмет изучения фактически с очень слабыми знаниями языка. Термины часто международные, многие корни из латыни, как и в русском языке. Это помогает читать профессиональную литературу даже самым не способным к изучению иностранных языков технарям.
Игорь был женат и успел родить ребенка – маленькую девчушку. Насколько я поняла, жена не только не поддерживала супруга в его занятиях, но и старалась всячески уговорить его бросить это дело и найти себе что-то более приземленное, чем ловля молнии за хвост. Отчасти такое поведение жены можно было понять. То, чем занимались эти ребята, было чрезвычайно опасным. Они несколько раз попадали в ситуации, когда их жизнь висела на волоске. По сути, каждый вылет мог закончиться трагически. Игорь не очень распространялся на эту тему. Рассказал лишь о двух эпизодах.
Однажды они попали в грозовой фронт в горах, кажется, на Кавказе. Пилот по настоятельному требованию участников группы слишком близко подобрался к эпицентру стихии, и очередной разряд попал в самолет. Вылетели все навигационные приборы. Самолет стал падать. Пилот был опытный и хладнокровный и смог невероятными усилиями долететь, вернее, спланировать до крошечной площадки, куда машина просто свалилась, не дотянув нескольких метров до обрыва. При посадке одно крыло и шасси были повреждены. Взлететь никак не удавалось. Люди не пострадали, отделались ссадинами и кровоподтеками. К счастью перед тем, как приборы перестали слушаться, пилоту удалось передать приблизительные координаты их местонахождения. Благодаря этому вышедшая к месту падения спасательная группа через пару дней смогла их найти и эвакуировать. Это были не простые спасатели, работавшие в горах. Так как деятельность группы была засекреченной, то и вызволяли их с места катастрофы товарищи в погонах. Поврежденный самолет тоже смогли вывезти. Без этого продолжать научные эксперименты было бы невозможно.
А еще раз они оказались в глухой тайге. Самолет спланировал на деревья, растущие вокруг озера, и поэтому все спаслись, да и сама машина пострадала незначительно. Правда, все пассажиры оказались в воде и сильно вымокли. И бак с горючим пробило при падении, и взлетать было не на чем. На этот раз об их точном местонахождении не знали. Отследили приблизительный район, где произошла катастрофа. Но его границы оказались весьма обширными и неточными. Короче говоря, оставив самолет, мокрые до нитки ученые шли по компасу и чудом вышли к какому-то строению, точнее, к охотничьей сторожке. Там люди смогли найти съестное и какую-то одежду. Патрулировавший над районом падения вертолет обнаружил самолет. А через несколько дней полетов вертолетчик заметил дым над сторожкой, туда выслали группу спасателей, и они нашли всех ребят.
Понятное дело, что жену не радовали перспективы остаться молодой вдовой. Каждый раз, когда приходило известие, что группа должна вылететь в некий район, где ожидается грозовой фронт, она устраивала мужу скандалы. Все завершалось истерикой и битьем посуды. Несмотря на это, соперничество женщины и молнии заканчивалось победой последней. Именно она была любовью и страстью Игоря. Молодой человек об этом не откровенничал, но, судя по всему, женитьба случилась в результате беременности, так что роль мужа и отца подходили Игорю гораздо меньше, чем исследователя и ученого.
Из-за частых командировок Игорь приходил на курсы редко и неподготовленным. Времени катастрофически не хватало. Поняв, что такими наскоками язык, тем более, разговорный, не выучишь, да и успехи у него на этом поприще были весьма скромные, он бросил курсы. Больше я его не видела. Какое-то время он передавал мне приветы через Володю, а потом и сам Владимир потерял контакт с однокурсником. Как продвигалась его научная деятельность, преуспел ли он в изучении грозной стихии, не перестали ли чиновники субсидировать это направление, я сказать не могу. Так же, как и про личную жизнь Игоря. Да и остался ли он жив, занимаясь подобным опасным и рискованным делом, тоже не знаю.
