Тема огромная. Потому что у нас есть не просто свои скрипачи, но у нас есть свои великие скрипачи. Нет, скажем по-другому: почти все великие скрипачи мира – евреи. Да что там почти, некоторые журналисты считают (это, конечно, не так) что все! Попробуем разобраться, почему так получилось…
Скрипка – еврейский инструмент?
Действительно, почему? Одни говорят, что королева музыки – национальный еврейский инструмент. У евреев, особенно, местечковых, ни одна свадьба, ни один праздник не обходился без скрипки. Другие считают, скрипка, с её поразительным богатством звуковой и эмоциональной палитры, наиболее близка еврейской ментальности. Третьи шутят, что в бедных еврейских семьях не хватало денег на пианино и детей отдавали на скрипку. Я бы добавил соображение, которое выглядит не скромным: среди потомков Авраама много музыкально одарённых детей. В процентном отношении, больше, чем у других народов. Почему? Никто не знает.
Только перечисление великих скрипачей мира – евреев, показывает, что тема, повторяю, не просто огромная, но бескрайная. Вот первая десятка (выбор, разумеется, субъективен): Генрик Венявский (19 век), Яков Хейфец, Иегуди Менухин, Исаак Стерн, Мирон Полякин, Михаил Эльман, Давид Ойстрах, Леонид Коган (20 век). А из современных – Максим Венгеров, Ицхак Перельман. Из этой десятки я хочу коротко рассказать о «великолепной пятёрке»: Венявском, Хейфеце, Менухине, Ойстрахе, Когане. Об остальных как-нибудь позже. Итак…
Генрик Венявский (Генрих Иосифович Венявский) 1835-1880 г.г.
Великий скрипач, «Лист скрипки», «Второй Паганини», родился в интеллигентной еврейской семье в небольшом польском городке Люблине 10 июля 1835 года. Мать хорошо играла на фортепиано и в доме постоянно звучала музыка. Игре на скрипке Генрик начал учиться с четырёх лет и сразу стало ясно, что у мальчика – большие музыкальные способности. Более того, малыш-вундеркинд.
В 8 лет (!) в 1843 году он поступает в Парижскую консерваторию в класс к известному скрипачу и педагогу Ламберо Массара, проявляет исключительные успехи и заканчивает обучение в 1846 году. Не просто заканчивает, но и получает большую золотую медаль. И ещё одно замечательное событие. На выпускном вечере 11-летнему студенту вручается приз, присланный лучшему скрипачу царём Николаем I (жестоким деспотом, страшным антисемитом, но склонным к меценатству) – скрипка Гварнери дель Джезу. Действительно, королевский подарок. С этой удивительной скрипкой второй Паганини не расставался (временами играя на скрипке Антонио Страдивари) всю свою короткую жизнь.
Возможно, подарок царя способствовал тому, что первые гастроли мальчика Венявского вместе с братом Юзефом – пианистом, состоялись в том же 1846 году в Москве и в Петербурге. Концерты прошли с большим успехом. Юного скрипача услышал основатель петербургской консерватории Антон Рубинштейн и, не обращая внимания на возраст, пригласил в качестве преподавателя. C этого момента и до последнего дня Венявский ведёт напряжённый, до предела насыщенный, прямо-таки, безумный образ жизни. Он выступает с концертами во всех больших городах Европы: (иногда, по три концерта в день): Париже, Лондоне, Брюсселе, Вене, Риме, в Америке: Нью-Йорке, Чикаго. Играет почти со всеми великими музыкантами своего времени: Ф.Листом, А.Рубинштейном, К.Давыдовом, И.Иоахимом, C. Танеевым, многим другими. Очень скоро Генрик становится любимцем публики. Залы на его концертах переполнены. Отклики самые хвалебные. Рецензенты восхищаются наполненным, чарующим звуком, блестящей техникой, безукоризненным художественным вкусом. «Это самый страстный и смелый виртуоз, которого я когда-нибудь слышал», – пишет известный скрипач И.Иоахим. Ему вторят композитор Г.Берлиоз: «Это дьявольский человек. Он часто предпринимает то, что невозможно и, более того, это выполняет» и скрипач и педагог Леопольд Ауэр: «Волшебный смычок его так увлекателен, звуки его скрипки магически действуют на душу».
Великий музыкант гастролирует в Европе и в Америке, но не забывает Россию, страну, в которой к нему пришёл первый успех. В 1851-53 г.г. 16-летний Венявский совершает невиданное по тем временам турне почти по всем крупным городам России: за 2 года даёт 200 концертов.
В обычной жизни гениальный юноша эмоционален, резок и несдержан, что, порой, приводило его к скандальным ситуациям. Так, в 1852 году он выступал в Москве в одном концерте с чешской скрипачкой Вильмой Неруда. Вильма выступала во втором отделении, и публика приветствовала её бурными аплодисментами. Это не понравилось Венявскому. Он вышел на сцену и громко заявил: «Я хочу доказать, что играю лучше, чем эта скрипачка». При этом Генрик постучал смычком по плечу генерала, который стоял под сценой и что-то громко говорил. На следующее утро скрипач получил от градоначальника предписание в 24 часа покинуть Москву. Конечно, такого рода поступки не украшают юного Венявского, но не нам, простым смертным, осуждать его. Во-первых, он ещё совсем мальчик, а, во-вторых, гений и этим всё сказано.
В 1859 году Генрик женится на дочери английского композитора и, по совместительству, лорда Изабелле Хэмптон. Несмотря на рождение четырёх детей, брак их не был счастливым. Супруги слишком разные. Изабелла – женщина практичная, хозяйственная, любящая порядок и аккуратность, никакими особенными талантами не блиставшая. Генрик – яркий, азартный, искромётный, увлекающийся. В том числе, увлекающийся женщинами.
С 1860 года семья Венявских живёт в Санкт-Петербурге, где великий скрипач становится солистом Императорских театров. В России он не просто любимец петербургско-московской публики, но и вращается в самых высоких, аристократических кругах. Так, в Кремле, в присутствии императора Венявский играет первую скрипку в квартете не совсем обычного состава: вторая скрипка – граф Толстой, альт – князь Вяземский, виолончель – князь Долгорукий.
Почти ежедневные концерты, бесконечные переезды и столь же бесконечные романы с женщинами – обычный ритм жизни Венявского. Он зарабатывает кучу денег, но при этом (вспоминается Моцарт) постоянно находится в долгах. Если у великого австрийского композитора с тратой денег хорошо управлялась жена, то Генрик страстный игрок и всё заработанное проигрывает в рулетку. Справедливости ради надо сказать, что жене и детям в Петербург он время от времени отправляет то, что остаётся от проигрышей за зелёным столом. В Баден-Бадене, где Венявский играет несколько концертов в день, получая за каждый 1500 франков, (по тому времени очень приличные деньги) у Генрика нет денег заплатить за номер в гостинице. Великий скрипач умудряется играть в подпольную рулетку даже в США, где в то время (1870-72 г.г.) азартные игры находятся под строжайшим запретом. В Америке он завёл бурный роман с известной австрийской певицей Паулиной Лукка, и они гастролируют вместе.
Венявский не щадит себя, живёт как бы по ускоренному графику и уже в сорок лет у него проблемы со здоровьем. Врачи советуют Генриху Иосифовичу (так Венявского звали в России), учитывая его излишний вес, больное сердце и склонность к астме, больше отдыхать, вести здоровый образ жизни, ограничить количество концертов. Но он на эти советы обращает мало внимания. Такое ощущение, что Генрик не просто не щадит себя, но намеренно сжигает. Почти ежедневные концерты, женщины, азартные игры. Иначе жить он не может и не хочет. На последнем своём концерте в Берлине в 1878 году 43-летний скрипач играет сидя, но после первой же пьесы начинает задыхаться. Его спасает находящийся в зале скрипач И. Иоахим, который заканчивает концерт. Умер Венявский в 45 лет 31 марта 1880 года в Москве от сердечного приступа. «Запомните вы оба, – сказал умирающий Генрих Иосифович Николаю Рубинштейну и Леопольду Ауэру, – "Венецианский карнавал" умирает вместе со мной». Это правда. Виртуозно-романтическое скрипичное искусство Паганини-Венявского, построенное на неожиданной импровизационности, блестящих, фантастических эффектах, горячей эмоциональности с его смертью ушло в прошлое.
3 апреля в Москве состоялась панихида, на которой оркестром под управлением Н.Рубинштейна, хором и солистами Большого театра был исполнен «Реквием» Моцарта. Похоронен великий скрипач, согласно собственному желанию, в Варшаве на Повозниковском кладбище.
Остаётся добавить, что Венявский вошёл в историю не только как великий скрипач, но и как замечательный композитор. Здесь тоже всё происходит необычно рано. В 1846 году, в возрасте 11 лет, Генрик написал своё первое произведение: «Вариации на тему мазурки». Когда мальчику исполнилось 12 лет, его произведения появляются в печати. Если многие музыкальные пьесы того времени забыты, то пьесы Венявского (как Шопен писал только для фортепиано, так Венявский только для скрипки) до сих пор входят в репертуар всех значительных скрипачей. Свой Первый концерт Венявский пишет под впечатлением Первого концерта Паганини и концерт этот не уступает концерту великого итальянского скрипача по мелодической красоте, глубине художественного замысла, экспрессии, виртуозности.
Продолжая сравнение двух великих скрипачей Паганини и Венявского, можно сказать, что, если гениальный итальянский скрипач был лучшим скрипачом в первой половине 19 века, то не менее гениальный польско-еврейский, во второй. В отличие от Паганини, который не хотел заниматься преподаванием, Венявский прекрасный педагог. С 1860 по 1862 г.г. он профессор Петербургской, а с 1868-70 г.г. Брюссельской консерватории. Самый известный из его учеников скрипач и композитор Эжен Изаи.
В память о великом скрипаче каждые пять лет в Познани (Польша) проводится один из самых престижных конкурсов – международный конкурс скрипачей им. Генрика Венявского.
Яша (Иосиф Рувимович) Хейфец (1901-1987 г.г.)
Эстафету лучшего скрипача XIX века принял Иосиф (Яша) Хейфец. Журналисты называли его «император скрипки», «скрипач от Бога» «лучший скрипач XXвека».
Яша родился 2 февраля 1901 года в городе Вильно (сегодняшний Вильнюс), который, как и Одессу того времени, по количеству проживающих там евреев и по активности еврейской жизни, можно было назвать еврейским городом. Его отец, Рувим, скрипач-клезмер, играл на свадьбах. Мать, Хая, содержала бакалейную лавку. Она звала сына Яшей, Яшенькой – на иврите Иосиф-Яшам. Так взрослого Хейфеца звали только немногочисленные близкие друзья. Для остальных, уже переехав в Америку, он стал мистер Хейфец, а некоторым знакомым и приятелям представлялся как Джим. Потому, видимо, что под псевдонимом Джим Хойх в юности Хейфец писал песни, большинство из которых, к сожалению, до нас не дошли.
Детство Яши, как детство любого вундеркинда, было наполнено событиями удивительными и в привычные мерки не укладывается. В три годы он учился игре на скрипке сначала у отца, а затем у преподавателя вильнюсской музыкальной школы Элиаса Малкина. Его успехи поражают воображение. Уже в шесть лет малыш выступает с концертом, на котором исполняет скрипичный концерт Мендельсона. С этого момента Яша ведёт совершенно не детский образ жизни, не ходит, как обычный ребёнок в школу (Хейфец, как и, скажем, чемпион мира Роберт Фишер, так никогда и не учился общим предметам), а ведёт концертную деятельность, выступая в разных городах России. В 1909 году произошло счастливое для мальчика событие – в город к своему знакомому заезжает профессор Петербургской консерватории Леопольд Ауэр. Он услышал игру юного Хейфеца и делает его родителям предложение, от которого трудно отказаться – зачислить восьмилетнего мальчика (в этом же возрасте поступил в консерваторию Венявский!) в свой скрипичный класс. Предложение заманчивое, но трудно выполнимое. Во-первых, еврею для проживания в Петербурге нужно было получить специальное разрешение градоначальника. Это относилось и к самому Ауэру (венгерскому еврею), но у него такое разрешение имелось. Во-вторых, 8-летний Яша должен был жить в северной столице с кем-то из родителей, для которых тоже нужно было такое разрешение. Да и денег на съём квартиры не было. В-третьих, в консерватории можно было учиться только с 12 лет.
Выход помог найти директор консерватории композитор Александр Глазунов, которого за помощь многим талантливым потомкам Авраама называли «царём иудейским». Александр Константинович официально зачислил студентом отца Иосифа, Рувима и добился у градоначальника разрешения на их проживание в городе. Позже Глазунов содействовал тому, что в Петербург переехала вся семья – мама и две сестры. И ещё один невероятный момент: все материальные проблемы со снятием квартиры и проживанием в Петербурге решал юный скрипач, давая сольные концерты, как в России, так и в Европе. Эта необычная ситуация, когда расходы семьи оплачивает 8-9 летний мальчик, создавала определённые семейно-педагогические проблемы. Во всяком случае, современники вспоминают, что папа и мама разговаривали с Яшей более уважительно, чем разговаривают родители со своими детьми в таком возрасте. Не исключено, что подобные отношения, способствовали развитию строгого и властного характера Иосифа Рувимовича. Кроме того, гениальный скрипач был человеком замкнутым и не склонным к фамильярности. Двоюродная сестра Яши рассказывала: «Он ненавидит шум, толпу, ужины после концерта и однажды даже вежливо отклонил приглашение поужинать короля Дании».
Международную известность 13-летний Хейфец получил после концерта в Берлине в 1914 году, где он выступал с симфоническим оркестром под управлением Артура Никиша. Именно на этом концерте замечательный скрипач Фриц Крейслер сказал облетевшие мир слова: «С каким удовольствием я разбил бы сейчас свою скрипку!».
Летом 1917 года, незадолго до октябрьского переворота, (неизвестно как сложились бы обстоятельства, если бы скрипач в это время оказался в России), 16-летний мальчик со всей семьёй едет на гастроли в США через Сибирь и Японию. На первый концерт 16-летнего Хейфеца в Карнеги-холл собралась вся музыкальная элита Нью-Йорка. На другой день один из рецензентов написал: «Он играл как Бог весь скрипичный виртуозный материал». Такого невероятно фурора Америка, пожалуй, ещё не знала. Известный скрипач Миша Эльман сказал сидевшему рядом не менее известному пианисту Леопольду Годовскому: «Ты не находишь, что здесь становится жарко?». На что тот ответил: « Для пианиста, нет».
Первый же концерт в США сделал фигуру Хейфеца легендарной и загадочной. С этого дня и на всю жизнь за Иосифом Рувимовичем укрепилась слава лучшего скрипача мира. О том, что Хейфец был совершенно особенный скрипач, ни на кого не похожий, хорошо написал музыкальный критик Николь Гирш: «…стоит увидеть Яшу Хейфеца, появляющегося на эстраде, как сразу понимаешь, что он действительно возвышается над всеми остальными. Хейфец с нежностью держит свою скрипку Гварнери 1742 года. Он никогда не разыгрывается (как Паганини – Л.М.) перед выходом на сцену… Он держится как принц и царит на эстраде. Он никогда не улыбается залу. Он едва смотрит туда. Зал замирает, сдерживая дыхание, любуясь этим человеком».
Узнав о том, что власть в России захватили большевики, Хейфец решил остаться в США. В 1925 году он получил американское гражданство. Довоенные годы – счастливое время для скрипача. Его приглашают выступать в лучших концертных залах c лучшими оркестрами мира, его исполнение записывают на пластинки, о нём снимают кино. В эти годы великий скрипач выступает не только в Европе и Америке, но и в странах Ближнего Востока, Японии, Австралии. В 1934 году Хейфец принимает приглашение наркома иностранных дел СССР М.Литвинова выступить на бывшей Родине и, одновременно, категорически отказывается от предложения Геббельса сыграть в погружающемся в фашизм Берлине.
Концерты в Москве и Ленинграде проходят с триумфом. Рецензенты пишут о классической точности выражения», «…монументальной строгости и виртуозном блеске». В Ленинграде Хейфец встречается со своими товарищами по классу Ауэра и замечательными скрипачами – Мироном Полякиным и Львом Цейтлиным, и, вспоминая прошлые годы, долго сидит один в аудитории, где работал его учитель.
Кто Вы, Яша Хейфец?
О личной жизни Хейфеца мало что известно. Он не любил давать интервью, ненавидел светские тусовки, отстранённо-царственно, держался на сцене, крайне редко приглашал гостей на свою прекрасную виллу в Калифорнии, близ Голливуда. Может создаться впечатление, что это нелюдим, человек холодный и высокомерный. На самом деле всё не так. Просто лучший скрипач мира не любил демонстрировать свои чувства широкой публике. Как писал один рецензент: «В лице его холод, но внутри бушует пламя». Из редких публикаций о Хейфеце-человеке перед нами предстаёт совсем другая личность: скромный, даже застенчивый, добрый (скрипач активно занимался благотворительностью), любитель розыгрышей.
Рассказывают, как однажды Хейфец разыграл импресарио Мориса Данделло. Он позвал его в артистическую до концерта и попросил уплатить гонорар. «Но артисту не платят до концерта, – удивился Данделло. «Я настаиваю» «Ах, оставь меня в покое», – импресарио бросил конверт с деньгами на стол. Когда он через час пришёл пригласить Хейфеца на сцену, комната была пуста. На столе лежала записка: «Морис, никогда не плати артисту до концерта. Мы пошли в кино». Данделло был в ужасе. В это время лакей, служанка и сам скрипач спрятались за занавеской и наблюдали за шокированным импресарио. Потом не выдержали и громко рассмеялись…
В жизни Хейфец человек остроумный и находчивый. Когда он выступал в Москве, журналисты спросили:
– Что Вы можете сказать о Давиде Ойстрахе?
– Это второй скрипач в мире.
– А кто первый?
– Первых много.
Яша отказался поужинать после концерта с датским королём, но зато охотно встречался с двумя-тремя близкими друзьями и угощал их лично приготовленным цыплёнком. «Он открывает бутылку шампанского, – пишет Гирш, – и чувствует себя счастливым человеком». За столом с друзьями Яша, что называется, «душа компании». Иногда он, подыгрывая себе на аккордеоне, любит попеть, в том числе, свои песни. Одна из его песен: «Когда ты занимаешься со мной любовью» была в Америке популярной в 30-40-е годы.
Несмотря на то, что Хейфец нигде не учился, он владеет несколькими языками, отлично знает литературу, поэзию, в частности, любит Пушкина. Поэму «Евгений Онегин», например, он знал наизусть. Иосиф Рувимович был отличным спортсменом – отлично плавал, не только сам водил машину, но и любил её чинить (даже изобрёл электромобиль), хорошо играл в теннис.
Что касается музыкальных интересов, то великий скрипач предпочитает классическую музыку. Если Венявский был в музыке романтик, то Хейфеца рецензенты называют представителем «высокого классицизма». Имеется в виду искусство возвышенное, суровое, а, главное, идущее не столько от эмоций, сколько от интеллекта. «…если в его исполнении, – пишет Л. Раабен, – есть огонь страстей, то это огонь Прометея». Кроме классики Яша также увлекался джазом (правда, терпеть не мог рок-н-ролл), собирал марки. Его марочная коллекция – одна из лучших в мире. Хейфец не только скрипач, но и отличный дирижёр, талантливый композитор (у него есть несколько собственных произведений для скрипки), хороший педагог. Среди его учеников известные скрипачи Рудольф Кулман, Пьер Амуайель, Эрик Фридман. Эрик в 1966 году стал лауреатом международного конкурса им. Чайковского в Москве.
Я. Хейфец и Р. Кулман, 1965г.
Хейфец горячо приветствовал образование государства Израиль, неоднократно приезжал с гастролями, которые всегда проходили с триумфальным успехом, в еврейское государство. В 60-е годы на деньги скрипача в Хайфе была построена консерватория и концертный зал. Но был и неприятный инцидент. В одном из выступлений в Иерусалиме скрипач включил в программу пьесу Рихарда Штрауса, композитора популярного в нацистской Германии. Когда устроители концерта попросили исключить это произведение из программы, Хейфец отказался, заявив, что «музыка выше политики». На другой день многие израильские газеты осудили позицию скрипача, а один молодой человек встретил его возле отеля и ударил железным прутом по руке.
Несколько слов о личной жизни великого скрипача. Первой женой Яши была известная американская актриса Флоренс Видор. От неё у Хейфеца двое детей – сын, Роберт и дочь Жозефа. Дочь стала пианисткой и композитором и иногда сопровождала отца в гастролях в качестве аккомпаниатора. В 1945 году Хейфец разводится с Видор и женится на Франциске Шлиссенберг. У них рождается сын Иосиф.
В 1975 году Яша переносит операцию на плече и больше не может играть. Умер лучший скрипач планеты, ХХ века, 16 октября 1987 года в Сан-Франциско. Как завещал Хейфец, не было никаких похоронных церемоний и речей. Прах «императора скрипки» развеяли над Тихим океаном.
С 2001 года на родине Хейфеца в Вильнюсе проводится международный конкурс скрипачей имени Яши Хейфеца.
Иегуди Менухин (1916-1999 г.г.)
Другим легендарным музыкантом, первым конкурентом Яши Хейфеца на право называться лучшим скрипачом века, был сын раввина Мойше Менухина и Маруты Шер Иегуди Менухин. Родители Иегуди принадлежали к старинным еврейским, ортодоксальным семьям и имя у сына было древнееврейское. Иегуди на иврите означает еврей. Кстати, встретились они не в России, откуда были родом, а в Палестине. В 1912 году Мойше и Марута переезжают в Нью-Йорк, а в 1916 году, когда у молодожёнов родился Иегуди, в Сан-Франциско. Вскоре у мальчика появляются две сестры Хевсиба и Ялта.
Детство
Семья Менухиных мало общалась с соседями, и маленький Иегуди практически не играл с детьми своего возраста. Вероятно, это отложило свой отпечаток на мальчика, так как взрослый Менухин был человеком замкнутым и любил одиночество. Вообще, в воспитании будущего великого скрипача было много необычного. Первым языком для него был иврит. Уже в 2 года родители водили его не в кукольный театр или в цирк, а на серьёзные симфонические концерты. Кроме того, мать, чрезвычайно образованная женщина, знавшая кроме иврита, немецкий, французский, английский и русский и уделявшая большое внимание воспитанию детей, сумела научить их всем этим языкам. Как она совершила этот невероятный педагогический подвиг, так и осталось неизвестным.
В пять лет мальчик начал обучение на скрипке у Зигмунда Анкера и сразу стал, несмотря на то, что у юного скрипача руки были короче нормы, делать феноменальные успехи. С семи лет мальчик перешёл к прекрасному музыканту, концертмейстеру симфонического оркестра Луису Персингеру. Обычную школу Иегуди и его сёстры, как и Яша Хейфец, не посещали и, вообще, система воспитания в семье Менухиных была необычной, чрезвычайно насыщенной и даже жёсткой. В 5.30 – подъём. Потом трёхчасовые занятия на скрипке (сёстры играли на фортепиано). В 12 – второй завтрак и часовой сон. Затем снова двухчасовые занятия музыкой. Но и это ещё не всё. Вечером мать занималась с детьми общеобразовательными предметами. Ещё мальчиком Иегуди много читал и (в детском возрасте!) познакомился с философскими трудами Канта, Гегеля, Спинозы. В выходные семья пешком ходила за 8 километров к морю и проводила день на пляже. Детства в нашем понимании (общение со сверстниками, игры в футбол и т.п.) у мальчика не было. Плохо это или хорошо, когда речь идёт о гениальном ребёнке, судить не берусь…
И ещё одна загадка воспитания. Как Иегуди, не общаясь со сверстниками и находясь постоянно под опекой родителей, вырос таким самостоятельным, самоуверенным и, целеустремлённым. Мальчик всегда сам мог добиться того, что хотел. Вот яркий пример.
Как Иегуди стал учеником Энеску
Иегуди было 10 лет. Менухины переехали жить в Париж, так как считали, что дети именно здесь смогут получить настоящее музыкальное образование. В это время в столице выступал замечательный скрипач Джордже Энеску. Иегуди с родителями был на этом концерте, и игра Энеску так понравилась мальчику, что он захотел у него учиться. Далее 10-летний Менухин показывает чудеса самостоятельности и упорства. Он непонятным образом узнал, в какой гостинице и в каком номере остановился Энеску, и пришёл к нему вечером.
– Тебе что, мальчик?- спросил открывший ему дверь скрипач.
– Я хочу заниматься с Вами.
-Это ошибка. Я частных уроков не даю.
– Но я должен учиться у Вас, – настаивал Иегуди. – Прошу Вас, прослушайте меня.
– Извини, мальчик. Это невозможно. Я уезжаю завтра утром на поезде в 6.30 утра.
Такое невезение остановило бы любого человека, тем более ребёнка. Но не юного Менухина.
– Я могу придти на час раньше, – настаивал он.- Я буду играть, пока вы будете укладывать вещи.
Такому напору, такой целеустремлённости, соединёнными с детской беззащитностью, Энеску не смог противостоять.
– Хорошо, – он положил руку на плечо мальчика, – Ты победил, малыш. Приходи завтра в 5.30. Родителям, которые были поражены самостоятельностью своего сына, Энеску сказал, что будет заниматься с ним бесплатно: «Он принесёт мне столько же радости, сколько я ему пользы».
Действительно, Энеску стал для Иегуди вторым отцом, а иногда даже выступал с ним вместе, аккомпанируя на фортепиано или играя концерт Баха для двух скрипок. Иегуди любил своего учителя, при первой возможности прилетал к нему в Бухарест, посетил умирающего Энеску в Париже.
Триумф
Начиная с середины 20-х годов начинается триумфальная концертная деятельность юного Менухина в Европе и в Америке, где в 1927 году состоялся его первый (как у Хейфеца) концерт, в Нью-Йорке, в Карнеги-холл. Известный музыковед Уинтроп Серджент написал тогда: «Одиннадцатилетний Иегуди Менухин, упитанный, страшно самоуверенный мальчуган в коротких штанишках и рубашке с открытым воротом, вышел на эстраду Карнеги–холл, встал перед Нью-йоркским симфоническим оркестром и исполнил концерт Бетховена с законченностью, не поддающейся никакому разумному объяснению. Оркестранты плакали от восторга, а критики не скрывали растерянности».
Действительно, как и в случае с Яшей Хейфецем, если не принимать во внимание технические трудности концерта, такое глубокое понимание сложной и серьёзной музыки ребёнком находится за гранью привычного человеческого сознания.
То, что произошло в последующие годы, поражает воображение. Такого триумфа не знал даже Хейфец и, наверно, среди музыкантов, исполняющих классическую музыку, не знал никто. Это была не просто мировая слава. Это был восторг, восхищение, преклонение. В Берлине после концерта слушатели устроили Иегуди 45-минутную овацию, а полиция с трудом сдерживала тысячную толпу на улице, пытающуюся прорваться в зал. В Дрездене дирижёр Фриц Буш отменил спектакль в опере, чтобы продирижировать оркестром на концерте юного скрипача. В Риме толпа тех, кому не хватило билетов, разбила окна и проникала внутрь через окна. Потрясающий успех в Вене, Париже, Брюсселе.
Пауза
И вдруг, в 1936 году Менухин останавливается. Он всё прекращает. Отменяет даже те концерты, которые были предусмотрены контрактом. 19-летний скрипач уединяется со всей семьёй на вилле в Калифорнии и целых полтора года ведёт жизнь отшельника. Это было не обычное решение. Это был труднообъяснимый для обычного смертного шаг. Об этом периоде его жизни мало что известно. Видимо, Иегуди становится взрослым человеком и к нему приходят вопросы, о которых он, будучи ребёнком, не задумывался. Он хочет понять зачем? Зачем всё это – деньги, слава, музыка? В чём его цель как музыканта? Более того. Перед великим скрипачом возникает вечный вопрос, на который ещё до сих пор никто не нашёл достойного ответа – в чём смысл жизни? Как пишет Раабен: «Теперь он стремится постичь в музыке её глубинные, духовные пласты, его влекут к себе Бах и Бетховен».
Полтора года отшельничества, полтора года духовного погружения в самого себя приводят Менухина к восточной философии, к попытке понять этическую сущность происходящего, к увлечению учением йогов.
Женитьба, война, вторая женитьба
В 1937 году происходят два важных события: скрипач возвращается к концертной деятельности и женится на англичанке Ноле Николас. У Иегуди и Ноли рождается двое детей: девочка Земира и мальчик Кров. Начинается война. Менухин продолжает концерты, но теперь, в основном, в воинских частях и госпиталях. За пять военных лет скрипач дал 500 концертов. При этом, как пишет Серджент: «…он исполнял самую серьёзную музыку – Баха, Бетховена, Мендельсона и его пламенная игра покоряла простых солдат». Во время наступления союзных войск в 1944 году Менухин играет в освобождённых городах, в то время, когда окраины города ещё в руках немцев.
В 1945 году брак с Ноли распался и в 1947 году Иегуди женится вторично на английской балерине Диане Гоулд. От второго брака также родилось двое детей: Джералд и Иеремия.
Жизнь в пути
После войны Менухин ведёт активную концертную деятельность, разъезжая по всему миру. С ним вместе, как правило, (по-видимому, это помогло сделать их брак счастливым) ездит Диана. В своей вилле возле Сан-Франциско они проводят не более двух-трёх недель в году. В 50-е, 60-е годы, когда гражданская авиация ещё не получила большого развития, их привычная обстановка – отдельное купе поезда или каюта океанского парохода. «Багаж Иегуди, – как писали журналисты, – поражает своей простотой. Два потрёпанных чемодана, томик китайского философа Лал Цзы «Учение о дао», скрипичный футляр с двумя страдивариусами». В программу его ежедневных физкультурных упражнений входят упражнения йогов, в том числе (представляете, как это не просто в условиях покачивающихся каюты или купе! – Л.М.) 15-20 минутное стояние на голове. Эти упражнения помогали скрипачу находиться в хорошей физической форме и безмятежном состоянии духа». Начиная с 70-х годов Иегуди с Нолой летали в концертные турне на самолёте. С 1959 года Менухины живут в Лондоне.
«Я еврей, потому что помню об этом»
Так лаконично и мудро сформулировал Иегуди свою самоидентификацию. Но в отношениях с Израилем многое у гениального музыканта, как и у Яши Хейфеца, неоднозначно. С одной стороны, Иегуди восхищается Израилем, во время Шестидневной войны даёт благотворительные концерты в пользу еврейского государства, любит напоминать, что его родной язык иврит. Когда королева Елизавета делает его пэром, он пишет на гербе три слова на древнееврейском: хохма, бина, даат – мудрость, понимание, сознание. Но, с другой стороны, скрипач считает образование Израиля ошибкой. Менухин пишет в своей книге «Странствия»: «Мы были солью земли, а стали маленьким островком на планете». После войны Иегуди был на несколько лет запрещён въезд в еврейское государство за выступления с дирижёром Вальтером Фуртвенглером, который сотрудничал с нацистским режимом. Однако, позже запрет был снят и скрипач часто с огромным успехом выступал на своей исторической родине.
Некоторые итоги
Менухин вслед за Пифагором и Аристотелем сформулировал главную задачу музыки в этическом ключе: «Борьба с жестокостью в чувствах и мыслях». Именно такое понимание своей игры как миссии, как «борьбы с жестокостью» помогало великому музыканту выступать почти до самых последних дней.
Иегуди, со своим обострённым чувством справедливости, остался в истории не только великим музыкантом, но и общественным деятелем, борцом за права человека. Когда в 70-е годы Менухин, выступая в ЮАР, обратил внимание, что в зале только белые, то через несколько дней он организовал концерт для чернокожих граждан. В последние годы своей жизни, несмотря на боли в правой руке, Менухин продолжает выступления, активно занимается благотворительностью и большую часть гонорара отдаёт в пенсионные фонды оркестров, с которыми выступает. Кроме того он на свои средства создаёт в Англии школу для музыкально одарённых детей.
Умер Иегуди Менухин 12 марта 1999 года в Берлине. Похоронен в Лондоне. О великом скрипаче сняты два документальных фильма. В Пекине раз в четыре года проводится международный конкурс скрипачей им. Иегуди Менухина. Менухин, как и Хейфец, навсегда останутся в памяти лучшими скрипачами ХХ века.
Давид Фёдорович Ойстрах (1904-1974г.г.)
Чтобы плавно перейти к другому удивительному скрипачу, которого называли в Европе «царь Давид», «король скрипки», вспомним, что в 1945 году, сразу после окончания войны Менухин приехал в Москву и сыграл с Ойстрахом двойной концерт Баха. После этого Менухин и Ойстрах, хотя и не играли вместе, но часто встречались во время гастролей скрипача в Америке и Европе. После смерти Ойстраха американский режиссёр Бруно Монсенжон снял документальный фильм о Давиде Фёдоровиче, в котором Иегуди рассказывает об этих встречах и называет Ойстраха одним из величайших скрипачей мира.
Давил Ойстрах родился в Одессе, в интеллигентной, еврейской семье. Его папа, Фишель, любил музыку, а мама, Бейла, пела в хоре одесского оперного театра. На скрипке в их семье не играл никто. И, тем не менее, мечта стать скрипачом к Додику (так звали его дома) непонятно каким образом пришла с раннего детства. Может быть, спустилась с неба… Малыш мечтал стать уличным скрипачом. Поэтому, когда в 3 года папа подарил ему игрушечную скрипку, она стала его любимой игрушкой. Пока другие малыши играли в песочнице, Додик выходил во двор со своей крошечной скрипочкой, водил воображаемым смычком и даже клал перед собой листок бумаги и заглядывал в воображаемые ноты. И ещё. Если обычно малышей, когда наказывали, лишали похода в зоопарк или мороженного или ставили в угол, то для трёхлетнего Давида самым большим наказанием было, если мама не брала его с собой в оперный театр.
Обыкновенный, гениальный ребёнок
Трёхлетний Давид во время спектакля сидел в оркестровой яме, забившись в уголок, рядом с музыкантами. Он жадно слушал, и, казалось, впитывал в себя игру оркестра, пение солистов и хора, движения дирижёра. В обычной жизни Додик был мальчиком живым, шумным, даже проказливым, а тут сидел неподвижно и готов был бесконечно слушать и слушать. Иногда по три-четыре часа подряд. И надо же такому случиться: на необыкновенного мальчика обратил внимания необыкновенный взрослый, Пётр Соломонович Столярский. Столярский один-два раза в месяц играл в оркестре театра, но главным его делом было обучение детей игре на скрипке. Причём, делал он это так, как ни до него, ни после него не умел делать никто в мире. Недаром музыкальную школу, которую Столярский организовал прямо у себя на квартире, называли «фабрикой талантов». В школе этой учились многие замечательные скрипачи: Натан Мильштейн, Борис Гольдштейн, Михаил Фихтенгольц, Самуил Фурер, Елизавета Гилельс… Список можно продолжать и продолжать.
Столярский был, конечно же, необыкновенным взрослым. Он знал не только тайну как сделать из ребёнка великого скрипача, но и другую, не менее важную, как увидеть в малыше музыкальный талант.
В тот вечер во время спектакля Пётр Соломонович долго вглядывался в Давида. В антракте подошёл и поговорил с ним.
– Чей это мальчик? – спросил он потом соседа по пульту.
– Это сын хористки Бейлы Ойстрах.
После спектакля Столярский подошёл к Бейле.
– Приводите ко мне Вашего мальчика. Я сделаю из него скрипача.
– Вы уверены, что из него получится толк? – спросила Бейла. Он ведь совсем маленький. К тому же большой проказник.
– Уверен. И тут Пётр Соломонович сказал фразу, которая оказалась пророческой:
– У Вас, Бейла, обыкновенный, гениальный ребёнок.
Обучение у Столярского. Начало концертной деятельности. Концерт Прокофьева
Итак, пятилетний Додик начинает заниматься в частной музыкальной школе Столярского. Встреча двух гениев (ученика и учителя) принесла прекрасные результаты. Уже в 15 лет, ещё будучи студентом одесского Музыкально-драматического института, где также преподавал Пётр Соломонович, Ойстрах начинает гастрольные поездки по городам Украины. В 1924 году 16-летний скрипач с блеском заканчивает институт исполнением только недавно написанного концерта Прокофьева и сонаты Тартини «Трель дьявола».
О концерте Прокофьева несколько слов отдельно. Для Ойстраха увлечение новой музыкой стало характерным на всю жизнь. Достаточно сказать, что он первый исполнил подавляющее большинство скрипичных пьес (концертов, сонат, миниатюр), написанных советскими композиторами. Исполнение современных пьес зарубежных композиторов в советское время не приветствовалось. При первом исполнении, особенно, если речь идёт о современной музыке, всегда есть опасность неточной интерпретации. Особенно, если такую музыку исполняет 17-летний мальчик. Так случилось и с концертом Прокофьева. Когда в Одессу в 1921 году приехал с авторскими концертами Прокофьев, юный Давид исполнил в одном из этих концертов скерцо из Первого концерта Прокофьева. Ойстрах вспоминает этот случай: «Во время моего исполнения лицо его делалось всё более и более мрачным. Когда же раздались аплодисменты, композитор не принял в них участия». Более того. Прокофьев вышел на сцену и, не обращая внимания на шум в зале, начал показывать и объяснять Давиду характер своей музыки. «Вы, молодой человек, – сказал композитор Ойстраху, – играете совсем не так как нужно».
20-е годы. Первые успехи. Дебют в Ленинграде
Программа концерта 1928 года в Киеве
В двадцатые годы юный скрипач увлекается Крейслером, у которого, возможно, он взял изящество игры, мягкость, непринуждённость, любовь к исполнению миниатюр. В это время он гастролирует, в основном, по Украине. Значительным событием для Давида Фёдоровича стала встреча в 1927 году с приехавшим в Киев Глазуновым. С оркестром под управлением композитора, он исполнил концерт Глазунова. В 1928 году происходят два важных события в жизни скрипача: он завоёвывает первую премию на Всеукраинском конкурсе скрипачей и успешно дебютирует в Ленинграде. Имя Ойстраха приобретает всё большую популярность. В этом же году Давид Фёдорович переезжает в Москву
30-е годы. Блистательный триумф. Начало преподавательской деятельности. Страх ареста
В 30-е годы к Ойстраху приходит не только всесоюзная, но и международная известность. 1935 году он завоёвывает первую премию на Всесоюзном конкурсе в Ленинграде и вторую премию на Международном конкурсе скрипачей им. Венявского в Варшаве. Особенно весомой была его победа в 1937 году на Международном конкурсе скрипачей им. Эжена Тибо в Брюсселе.
С Фрицем Крейслером после Конкурса им. Изаи. 1937 год
В честь юного музыканта пишет Концерт Мясковский, а в 1940 – Хачатурян. Оба Концерта первым исполнил Ойстрах. В рецензиях на его концертные выступления того времени отмечается лиризм, эмоциональность исключительная красота звука и безукоризненная техника, равная, как писал один из критиков, технике Хейфеца.
Читать далее:
http://www.berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer7/Madorsky1.php
