Принято считать, что прообразом доктора Айболита был образ доктора Дулитла из книги Хью Лофтинга, которая вышла в 1920 году. Корней Чуковский – замечательный переводчик с английского – наверное, читал эту книгу. Но все же его «Доктора Айболита» нельзя назвать просто переводом. Чуковский обогатил сюжет новыми эпизодами и дал герою «говорящее» имя Айболит.
А кроме того, истинным прототипом доброго доктора Айболита был реальный человек, а не герой Лофтинга. Это был Цемах Йоселевич (Тимофей Осипович) Шабад (1864-1935 гг.), с которым Чуковский познакомился еще в 1912 году в Вильнюсе, который тогда назывался Вильно. Он два раза останавливался у доктора, когда приезжал в Вильно по делам.
Цемах Шабад был врачом и ученым. Он родился в 1864 году, закончил медицинский факультет Московского университета, потом был направлен на ликвидацию эпидемии холеры в Астрахань. Потом Шабад обосновался в Вильно, открыл там частную практику и основал оздоровительные лагеря для детей и приюты для сирот. Он не брал денег с бедных, никогда не отказывался пойти к больному ночью и в любую погоду. В свободное время редактировал медицинский журнал. Шабад стоял у истоков Еврейского научного института. Он был руководителем десятков еврейских организаций, включая Виленскую еврейскую общину, одним из основателей «Идише фолкспартей», членом Виленского муниципалитета, депутатом польского Сейма (Вильно тогда входило в состав Польши).
Еще он проделал огромную работу по медицинскому и гигиеническому образованию населения, написал много публицистических статей о гигиене. В том, что во время войны в Вильнюсском гетто не было вспышек инфекций – большая заслуга его заповеди: «опрятность – условие выживания». В те годы это было совсем не так очевидно, как теперь. Некоторые считали его чудаком за то, что он готов был лечить и бродяг, и жуликов и даже животных: лошадей, коров, кошек и собак, и даже ворон. И все пациенты его беззаветно любили.
Поэтому и не удивительно, что Корней Чуковский написал с него доктора Айболита. В своих воспоминаниях Чуковский писал:
«Был это самый добрый человек, которого я знал в жизни. Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей: «Ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко. Приходи ко мне каждое утро и получишь два стакана молока». И по утрам, я замечал, выстраивалась к нему целая очередь. Дети не только сами приходили к нему, но и приносили больных животных…
Как-то утром пришли к доктору трое плачущих детей. Они принесли ему кошку, у которой язык был проткнут рыболовным крючком. Кошка ревела. Ее язык был весь в крови. Тимофей Осипович вооружился щипцами, вставил кошке в рот какую-то распорку и очень ловким движением вытащил крючок. Вот я и подумал, как было бы чудно написать сказку про такого доброго доктора. После этого у меня и написалось: «Приходи к нему лечиться и корова, и волчица…».
Цемах Шабад умер 20 января 1935 года от заражения крови. За его гробом шли более тридцати тысяч горожан. Его смерть великий еврейский историк С. Дубнов назвал потерей соратника, павшего на боевом посту. В начале Второй мировой войны сторож больницы спрятал бюст Шабада и после войны вернул его коллегам знаменитого виленчанина. Сейчас бюст находится в Еврейском музее в Вильнюсе.
А еще в центре Вильнюса сейчас стоит памятник, который изображает именно этот эпизод – девочка протягивает ему раненую кошку. Бронзовая фигура доктора Айболита и маленькой девочки с кошкой на руках установлена на родной улице доктора Шабада, в бывшем еврейском квартале Вильнюса.
Ее автор – известный в Литве скульптор Ромас Квинтас. Скульптор сказал, что несправедливо, когда литературный персонаж знает больше людей, чем реального человека доктора Шабада, жителя Вильнюса. Фигуры установлены не на постамент, а прямо на тротуар, чтобы сохранить ощущение – доктор с нами.
