27 января 1945 г. войска 60-й Армии 1-го Украинского фронта в ходе Висло-Одерской наступательной операции заняли район Освенцим, Бжезинка, где и была обнаружена группа концлагерей, брошенных немецкой охраной.(Освенцим освободил отдельный разветбат, командир майор Анатолий-Аншель Шапиро Ни 60ая армия, ни 107ая дивизия Петренко, наступавшие в направлении на Освенцим не получили приказ на освобождение концлагерей, как и какие-либо разведданные о них. Д.М.).
На следующий день начальник политотдела армии генерал-майора Гришаев докладывал:
«Узники крайне истощены, плачут, благодарят Красную Армию; люди — многих национальностей, но евреев не встречал».
Более подробное донесение от 30 января заканчивалось аналогичным выводом:
«В лагере Освенцим освобождено 2 тыс. узников, в Бжезинке 2,5 тыс., в других по 500-800 человек.
Евреи уничтожены полностью».
Разумеется, донесения, составленные в горячке грандиозного наступления, не могли быть исчерпывающе точны, но и в официальном сообщении Чрезвычайной Государственной комиссии «О чудовищных преступлениях германского правительства в Освенциме» от 8 мая 1945 г. слово «еврей» не было использовано ни в одном падеже.
Акценты памяти
1 ноября 2005 года ООН приняла резолюцию о признании 27 января всемирным днем памяти жертв Холокоста. Это решение (как, впрочем, и любое другое решение ООН) является авторитетной рекомендацией, не более того. И до резолюции ООН во многих странах мира отмечался день памяти Холокоста, причем конкретные даты были приурочены к разным событиям (освобождению концлагерей или, напротив, массовой гибели евреев) в этих странах.
Лично мне выбор даты 27 января представляется отнюдь не оптимальным, причем по многим причинам. Во-первых, по установившейся у добрых людей традиции все решения по проведению траурных мероприятий (похороны, «поминки», «сороковины») принимает семья покойного, остальные принимают это к сведению и по мере возможности помогают; никто не приходит на поминки с намерением громко рассказать, как надо хоронить «на самом деле». Еврейское государство Израиль приняло решение отмечать день памяти Катастрофы и героизма в 27-й день месяца нисан, т.е. в годовщину начала восстания в Варшавском гетто (самом крупном, но далеко не единственном из череды восстаний в гетто). Вероятно, с этим и надо было молча согласиться, тем более, что отмечая подвиг тех, кто предпочел погибнуть в бою, мы очень правильно расставляем акценты памяти во всей этой страшной теме; кстати, именно так и было принято в Польше, США и Канаде.
Во-вторых, со словом «Освенцим» слишком тесно связана непристойная суета «отрицателей Холокоста». К сожалению, связана не совсем без причины – в упомянутом выше заявлении советской Чрезвычайной комиссии (именно советской, а вовсе не «сионистской» или «израильской») была названа цифра в 4,5 миллиона убитых в Освенциме. Эта цифра грубо ошибочна (завышена примерно в пять раз), но от длительного употребления она «отлилась в граните», вошла в книги и учебники, что и создало предпосылки для бесстыжих попыток подвергнуть сомнению сам факт беспримерного по масштабам геноцида.
В-третьих, в России еще задолго до резолюции ООН именно дата 27 января была установлена как день воинской славы, посвященный окончательному снятию блокады Ленинграда. Результат понятен и легко предсказуем – всякий раз и всякий год 27 января в известных местах публичного пространства начинается скрежет зубовный на тему «опять эти богоизбранные вылезли, хватить уже выпячивать, да у нас в Ленинграде вона сколько людей погибло, и ничего…»
Как помогли Гитлеру
В этом, 2015 году, скандал обещает быть незаурядным; еще бы — Путина не пригласили! Телеящик предусмотрительно забудет объяснить, что в этом году правительство Польши официально НИКОГО не приглашало. Мероприятие проводится от имени руководства мемориала в Освенциме и международного благотворительного фонда, они и разослали приглашения в 43 страны мира, разумеется, включая и Россию! Далее каждая страна сама решает, кто будет ее представлять; приглашать лично президентов музеям по протоколу не положено. Но и на сей раз ожидается пара-тройка королевских особ, дюжина премьер-министров, из Германии, Франции и Украины приедут президенты. Москва решила (не ее ограничили, а она так решила!) снизить свой уровень участия до присутствия на мероприятия российского посла в Польше.
Обиженные ходят толпами, появился целый рой «профессионально обиженных». Ветераны (чего? ЧК? труда? войны? лекций в «красном уголке»?) обижаются на вопрос, заданный в прямом эфире «Дождя», православные боевики обижаются на спектакли и художественные выставки (отнюдь не у ворот церкви, кстати, развернутые). И все же, согласитесь, все эти мелкие поводы рядом не стояли с огромной обидой на евреев, которых «русский солдат спас от печей Освенцима, а они…»
Спорить с обиженными невозможно, но к нормальным людям хотелось бы обратиться с вопросами: «А каким образом на польской земле мог появиться созданный немцами «лагерь смерти»? Кто их туда пустил? Уж не помог ли кто-то Гитлеру в этом черном деле? И что в этот момент – лагерь Аушвиц начали строить весной 1940 года – делал коллективный Сталин?»
На последний вопрос можно дать вполне конкретный вопрос. В начале февраля 1940 г. Адольф Эйхман (да-да, тот самый) обратился с письмом к начальнику Переселенческого управления при СНК СССР, в котором предложил организовать переселение евреев с контролируемых Германией территорий в Советский Союз. (Речь шла о 2400тыс. человек из Германии, Австрии, Чехии и Польши – Д.М.). Так что спасти миллион людей от строящихся печей крематория можно было и без пролития крови русского солдата. 9 февраля письмо было доложено главе правительства Молотову — и на этом все закончилось. «Нам не надо, можете сжигать…
„
В начале февраля 1940 г. Адольф Эйхман предложил организовать переселение евреев с контролируемых Германией территорий в Советский Союз. Ответа не было
”
Депортация как спасение
Тут еще необходимо небольшое пояснение – от какого «контингента» отказался Сталин. В Советском Союзе того времени — жуткий дефицит элементарно образованных людей. Их не хватало везде – и в армии, и в промышленности, и в больницах, и в административном аппарате. Заводов строилось больше, чем вузы успевали выпускать инженеров – и это почти не шутка: статистика свидетельствует, что в 30-е годы молодой специалист становился начальником (или главным инженером) чего-то в течение 5-7 лет после окончания института. И тут вам предлагают (бесплатно!) образованных жителей крупных городов сотнями тысяч (из 183 тыс. австрийских евреев 176 тыс. были жителями Вены, из 500 тыс. евреев Германии на момент прихода Гитлера к власти 220 тыс. проживали в Берлине, Франкфурте и Гамбурге). Да, не все из них были эйнштейнами, но уж немецким-то языком (а в первой половине XX века именно он выполнял роль международного языка инженеров и врачей) они владели свободно. (Исходя из советских норм мобилизации – 10% от численности населения 2400тыс. давали 240тыс. солдат, 270 расчётных дивизий. Многие из их числа обладали столь необходимыми на фронте и в тылу техническими и медицинскими специальностями, а прочие были вполне обучаемы и могли использоваться не только в пехоте. Принять и разместить более двух млн. человек государству было вполне по силам; спустя короткое время в Сов. Союзе было перемещено и удовлетворительно устроено более 20ти млн. эвакуированных и беженцев, и это в условиях военного дефицита и беспорядка. – Д.М.)
Впрочем, массовое переселение евреев в места не столь отдаленные шло той зимой весьма активно. Аннексированные Советским Союзом территории восточной Польши на протяжении многих веков были одним из основных регионов проживания европейского еврейства. В 1939 г. там было 1270 тыс. евреев; после разгрома Польши — и несмотря на противодействие советских властей — на восток бежало еще порядка 250-300 тыс. евреев. Арестовывали, сажали и выселяли их с особым энтузиазмом. Среди арестованных органами НКВД в период с сентября 1939-го по февраль 1941 года евреи (23 тыс. человек) находились на втором месте после поляков, значительно опережая гораздо более многочисленных украинцев и белорусов; среди депортированных в административном порядке жителей Западной Украины евреи составили около 30%, что заметно выше их доли в общей численности населения.
Только эти евреи (депортированные и часть арестованных — кого не успели расстрелять во время «эвакуации тюрем» в июне 41-го) и оказались «спасены от печей Освенцима». Все остальные погибли.
„
Только депортированные и часть арестованных евреев — кого не успели расстрелять во время «эвакуации тюрем» в июне 41-го — и оказались «спасены от печей Освенцима». Все остальные погибли
”
Уцелевшие
В июне 1941 г. территорию Литвы и западной Белоруссии стремительно отступающая Красная Армия оставила в течение первых 4-5 дней войны, западную Украину – дней за 10. Угнаться за моторизованной армией мирные жители, заблаговременно «освобожденные» советской властью от автомашин, мотоциклов и лошадей, не смогли. Более того, в первые, решающие для судеб еврейского населения западных областей дни, на т.н. «старой границе» (советско-польской границе 1939 г.) продолжали действовать погранзаставы, которые задерживали всех, у кого не было специального разрешения на выезд!
Несколько лучше сложилась судьба еврейского населения восточных областей Украины, Смоленской, Псковской, Ленинградской областей РСФСР — немцы туда пришли позднее, но и в этом случае никакой организованной властями эвакуации евреев не было. Спасение погибающих не входило в перечень забот государства, и по сей день не обнаружено ни одного документа, ни одного свидетельства того, что советское правительство хотя бы искало пути спасения тех своих граждан, которых в условиях оккупации ждала не тяжелая, безрадостная, голодная жизнь, а жестокая и неминуемая смерть. (Организованной эвакуации подлежали только рабочие и служащие эвакуируемых предприятий, сов.парт. чиновники и их семьи. Д.М.)
Результат оказался вполне предсказуемым. На оккупированной противником территории осталось, по разным оценкам, от 2,7 млн до 3 млн евреев. Почти все они погибли. Оговорка «почти» связана вовсе не с действиями советских партизан (по сей день не обнаружено ни одного документа, в котором бы Центральный штаб партизанского движения, или подчиненные ему структуры давали какие-то указания на этот счет), а с тем, что обширные районы Украины между Днестром и южным Бугом (т.н. Транснистрия) Гитлер подарил Румынии. В 1943 году, готовясь перебежать на другую сторону, румынское правительство прекратило массовые убийства и даже разрешило доставку в еврейские гетто Транснистрии продовольственной помощи от международных гуманитарных организаций.
Таким образом в румынской зоне уцелело порядка 100 тыс. евреев. В немецкой же зоне оккупации погибли практически все евреи – за единичными, статистически ничтожными исключениями. И когда зимой 1942-1943 гг. Красная Армия начала свой освободительный поход от Волги до Буга, спасать было уже некого.
В прославленном городе Бресте перед войной было 25 тыс. евреев. До освобождения дожило 19 человек. В Бельгии, проведшей под оккупацией долгие четыре года, из 66 тыс. евреев выжило 37 — не 37 человек, а 37 тыс. В Болгарии, военной союзнице нацистской Германии, жило 50 тыс. евреев, ни одного из них немцам не отдали. В Берлине, логове фашистского зверя, порядка 7 тыс. евреев перешли на нелегальное положение и всю войну прятались в огромном, переполненном карателями и осведомителями городе.1200 из них смогли выжить…
