Бандерша Дрезденша

Россия в Средние века несколько отставала по уровню развития от Европы — промышленность, образование и наука находились в зачаточном состоянии. И такой же «отсталой» страна  была и в разврате — это дело не было поставлено на широкую ногу, как на Западе. Проституция существовала, но при этом считалась тяжким грехом, в отличие от более развитых стран, где она был вполне легальна.иИ ни о каких публичных домах не могло быть и речи - «потворенные бабы» работали индивидуально, поджидая клиентов в кабаках — прикидываясь при этом торговками или странницами. 

Ситуация совершенно изменилась во времена Петра I. Он решил перестроить страну на западный лад, в чем частично преуспел. Во время строительства Петербурга в новую столицу хлынули толпы одиноких и оторванных от семьи мужчин — солдаты, рабочие, иностранцы. Женщин  при этом было немного, и они пользовались бешеным успехом — чем  не преминули воспользоваться. Особым спросом пользовались иностранки, очень сильно отличающиеся от русских своими невиданными нарядами и манерами.

В середине XVIII века проституция уже расцвела пышным цветом, хотя по-прежнему осуждалась властями и религией. Однако проституток-иностранок развелось столько, что в стране начали появляться публичные дома.

Организатором самого известного и скандального среди них стала  немка Анна-Кунигунда Фелкер, по прозвищу Дрезденша. В 22 года она прибыла в Россию в услужение к майору Бирону — официально в качестве  горничной, но на самом деле она оказывала ему услуги совершенно другого рода.  Спустя год она вышла замуж за соотечественника Фридриха Фелкера, но тот был вскоре призван на военную службу. Оставшись одна бойкая Анна решила немного подзаработать на сводничестве — у нее имелось множество подружек- иностранок легкого поведения. Когда Фелкер явился домой, то был ошарашен, увидев, во что превратилась его квартира. Он обвинил жену в прелюбодеянии и без проблем получил развод. Но Анне это оказалось только на руку — оказавшись свободной, она взялась за дело с утроенной энергией.

Она сняла дом на бойком месте — Вознесенской перспективе. Дом был расположен очень удачно — рядом располагался Измайловский полк, где служили офицеры-иностранцы, неподалеку — Морская слобода и Английская набережная, где снимали жилье иностранные купцы, а также Московский тракт, известное торговое место.

В своем доме она поселила множество женщин и девушек — к подбору «персонала» она подошла с умом — несколько раз ездила в Германию, где расписывала немкам прелести жизни в России и возможность заработать несметные богатства.

Практичные немки соглашались на ее условия, и вскоре дом Фелкер стал известен по всему городу. Она называла его «Модный», но петербуржцы быстро переименовали его в «Веселый». Здесь постоянно гремела музыка, шли бурные пирушки, и любой заглянувший на огонек мог выбрать себе женщину по вкусу - «ассортимент» был широк: немки, польки, русские...

Девушки постоянно менялись, чтобы не приедаться клиентам, и отбоя от посетителей не было. Можно было купить девицу и провести с ней ночь прямо в «Веселом доме», а можно было и заказать ее на дом — на месяц или больше. Девица под видом горничной или прислуги попадала к новому хозяину и выполняла отнюдь не работу по дому.

Слава дома Дрезденши была так широка, что к ней стали заглядывать не только средние офицеры и чины, но и высшие слои общества - князья Голицыны, Татищевы, Нарышкины, Дурново, Корсаковы. Аристократы предпочитали исключительно иностранок, щеголявших в самых модных и роскошных нарядах.

Калинкин дом

Естественно, власти интересовались этим бойким заведением, но Фелкер умела найти поход к каждому — чиновники и полицейские получали взятки деньгами и могли в любое время зайти в «Веселый дом» поразвлечься. Но все же публичный дом Анна Фелкер был уничтожен со скандалом.

Одна из немок, работавших у Дрезденши, была втянута в проституцию обманом — Анна обещала ей место горничной в России, но вместо этого девице пришлось исполнять прихоти пьяных офицеров. Однажды обманутая жертва  написала прошение на имя императрицы Елизаветы — та часто проезжала в Петергоф мимо публичного дома Фелкер,  и подала его одному из форейторов императрицы.

Елизавета пришла в страшный гнев и отдала приказ о немедленном аресте и высылке из России содержательниц тайных притонов.

Анна-Кунигунда Фелкер была арестована и заключена в Петропавловскую крепость. Поначалу Дрезденша ни в чем не признавалась — она утверждала, что занимается дамским маникюром и конфекционом. Но к ней применили тяжелые телесные пытки, и после железных «кошек» Анна созналась в своих преступных деяниях. Более того, она выложила имена всех, кто пользовался услугами ее публичного дома — в том числе и очень известных и высокопоставленных лиц. Были наказаны не только девицы «за непотребство», но и их клиенты. Оказалось, что среди них были и известные в обществе женщины — в доме Анны существовала и мужская проституция.

Кроме того, Анна выложила адреса и других известных ей домов терпимости. Начались массовые облавы — полиция обнаружила множество продажных женщин, в основном иностранок. От каждой требовали указать имена клиентов, а затем арестовали и их.

За три недели были взяты под стражу около 500 иностранок и 15 русских. Иностранки, прослышав про облавы, пытались скрыться из Петербурга по морю, но комендант порта получил приказ задерживать всех подозрительных женщин.

Всем пойманным проституткам не хватило места в Петропавловке — и их перевезли за городскую черту, расположенный в устье Фонтанки Калинкин дом, бывшую прядильную мануфактуру. Начались пытки, женщины были закованы в кандалы. Многие из проституток не выдержали испытаний и умерли — в том числе и Анна Фелкер, у которой в застенках открылась скоротечная чахотка.

А скандалы по поводу ее публичного дома продолжались — хотя он был уничтожен, умерла основательница, а проститутки сидели в кандалах.

Знаменитый архитектор Трезини некогда приобрел у Фелкер некую девицу Гарль, которая ему полюбилась и даже родила ему ребенка — и он оставил ее у себя. Полиция, расследующая дело Фелкер, арестовала и Трезини и девицу и даже ребенка — и выпустила далеко не сразу. Были насильно обвенчаны с соблазненными девицами служащий  Мануфактур-коллегии Ладыгин и сотрудник Академии наук астроном Попов.

Когда расследование было закончено, всех иностранок-проституток отправили на родину, а русских выслали в Оренбургскую губернию.

В Европе все были крайне возмущены этим делом — при том, что сама императрица Елизавета имела славу распутницы и окружала себя бесчисленными фаворитами.

Но спустя несколько лет все вернулось на круги своя — появились новые публичные дома, на которые власти смотрели сквозь пальцы. А затем проституция была узаконена — совсем как заграницей...

/КР:/
Естественные потребности мужчин и женщин нельзя просто запретить. С точки зрения гигиены уж луче разрешить публичные дома в рамках государственных законов и медицинского контроля.../