За 10 дней до этого события специальный литерный поезд c "изделием",
как называлась в документах бомба, вышел из неуказанного ни на одной
карте секретного города "Арзамас-16", чтобы доставить "изделие"
и его создателей на испытательный полигон.
Возглавлял группу ученых и конструкторов человек, который знал эту
бомбу наизусть, все ее тысячи деталей, и который своей карьерой и,
можно сказать, жизнью отвечал за результаты испытаний.
Этим человеком был Юлий Борисович Харитон.
Еврейский мальчик Юлик Харитон с 6-ти лет рос без матери. Он родился в
1904 году в Петербурге. Его мать, Мира Яковлевна Буровская, была
актрисой МХАТа. Играла "Митиля" в спектакле "Синяя птица".
Отец Борис Иосифович Харитон, известный журналист и либерал,
редактировал кадетскую газету "Речь". В семье Юлика жили нервно, на
два дома.
В 1910 году мать поехала в Германию лечиться, да так и не вернулась,
вышла там замуж и в 1933 году, покинув Берлин, уехала в Тель-Авив,
где, прожив долгую жизнь, умерла в глубокой старости.
А отца в 1922 году вместе с другими идеологически чуждыми
интеллигентами большевики выслали на печально известном пароходе за
границу.
Отец продолжал быть либералом и в Риге издавал газету "Сегодня". В
1940 году большевики захватили Латвию, и Борис Иосифович Харитон
навсегда исчез в подвалах НКВД.
Поэтому ни отец, ни мать так никогда и не узнали о необыкновенной,
можно сказать фантастической, судьбе своего сына.
Эта судьба была необыкновенна еще и потому, что сложилась она в
условиях тоталитарного сталинского режима, когда анкетные данные были
важнее живого человека. A с такой анкетой, как у
Юлика, в стране, строящей "самое передовое в мире общество", было
нелегко. Но даже если бы его родители и жили в Стране Советов, то и
тогда судьба их сына была бы для них тайной, потому что все, что было
связано с их сыном, было секретом для всех для его ближайших
родственников и для миллионов его соотечественников.
Юлик, прыгая через класс, в 15 лет окончил школу, в 21 год –
Политехнический институт.
В 1926 году его, идеологически неокрепшего, но подающего надежды в
науке, направляют на стажировку в Англию в Кембридж в лабораторию
Резерфорда.
В 1928-м он защищает там докторскую диссертацию. Возвращаясь из Англии
домой, он заезжает в Берлин, чтобы повидаться с матерью.
Находясь в Берлине, вспоминал Юлий Борисович, я удивился, как
легкомысленно немцы относятся к Гитлеру. Тогда я понял, что надо
заниматься взрывчатыми веществами и вообще оборонными проблемами.
Вернувшись в Ленинград, Харитон продолжил работу в Физико-Tехническом
институте. Здесь под руководством академика Семенова он начал изучать
процессы детонации и динамики взрыва.
"Семенов, вспоминает Харитон, обладал фантастической интуицией. До
1939 года, еще до открытия деления урана, он говорил, что
ядерный взрыв возможен, а в 1940 году его молодой сотрудник
отвез письмо Семенова с изложением принципа действия атомной бомбы в
управление наркомата нефтяной промышленности. Там это письмо не
приняли всерьез и потеряли…"
В 1939-м Ю. Харитон вместе с Яковом Зельдовичем выполнил один из
первых расчетов цепной ядерной реакции, ставшей фундаментом
современной физики реакторов и ядерной энергетики.
Но тут грянула война и Харитон продолжил заниматься взрывчатыми веществами.
В 1943 году Игорь Курчатов рассказал Харитону об идее создания атомной бомбы.
Харитон вместе с Яковом Зельдовичем пытались определить критическую
массу урана-235. Получалось около 10 килограммов. Как выяснилось
потом, они ошиблись в 5 раз, но главное они пришли к
выводу: бомбу сделать можно!
В июле 1945 года американцы в Лос-Аламосе испытывают первое ядерное
взрывное устройство. Разведка докладывает об этом Сталину.
Сразу после окончания войны в Берлин вылетают Берия и Молотов. Берия с
согласия Сталина должен был возглавить поиски в Германии ядерных
материалов и специалистов ученых, которые разрабатывали немецкую
атомную бомбу. Сюда же направляется группа советских ученых-физиков.
Среди них и Юлий Харитон.
В конце 1945 года 200 квалифицированных немецких ученых-ядерщиков были
переправлены для работы в Советский Союз.
В августе 1945-го американцы сбрасывают атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.
Ликвидация атомной монополии США стала главной задачей Советского
Союза. Возглавить атомный проект поручено Берии.
Научное руководство доверено сорокалетнему профессору Харитону. Он и
станет отцом советской атомной бомбы.
Раньше, в доперестроечные времена, эту роль приписывали Курчатову не
хотелось отдавать лавры еврею.
Академик Курчатов действительно осуществлял координацию и общее
руководство проектом, но придумал, разработал и создал бомбу Юлий
Борисович Харитон. И, конечно, его
сподвижники.
Но почему еврей, беспартийный, с плохой анкетой, не занимавший никаких
высоких постов, становится во главе команды, которой поручено дело
сверхсекретное и сверхважное?
Это и по сей день остается загадкой. Особым постановлением Совета
Министров СССР для создания атомной бомбы формируется сверхсекретное
конструкторское бюро КБ-11 во главе с Ю.Харитоном.
Найти место для КБ было не просто. Неплохо бы в медвежьем углу, но
чтобы не далее 400 км от Москвы. Хорошо бы, чтобы людей вокруг было не
много, но были производственные площади.
Наконец, нашли маленький городок с военным заводиком. Это был Саров на
юге Горьковской области. Он был известен своим монастырем, но на фоне
огромных, государственной важности задач и монастырь и другие
исторические памятники выглядели нелепостью.
Специальным постановлением правительства название Саров было стерто со
всех карт Советского Союза. Город переименовали в "Арзамас-16", и это
название существовало
только в секретных документах. Здесь собрали лучших ученых страны:
физиков, математиков – элиту.
Строили без сметы, по фактическим расходам. Первый пункт: колючая
проволока – 30 тонн. Все было окружено колючей проволокой. Это была
зона.
Строили заключенные. А потом в этой зоне жил научно-технический персонал.
Ни шага без разрешения особого отдела любой контакт, включая
знакомство и женитьбу, любая поездка к родственникам в соседний город.
За всей работой и личной жизнью сотрудников КБ-11 следили
спецуполномоченные полковники МГБ. Они докладывали лично Берии. А
Берия не скрывал, что в случае провала атомного проекта всех
физиков посадят или расстреляют.
Лаборатории разместили в монастырских покоях. Рядом на скорую руку
построили производственные помещения. Об особых условиях не могло быть
и речи. Если обычные взрывные устройства создавались после
многочисленных испытаний и проб, то здесь такой возможности не было.
Все нужно было испытать и попробовать в уме. Оказалось, что для
руководства такой работой нужен не громовержец, а легкий, терпимый и
как будто мягкий Харитон.
Работа шла параллельно над двумя проектами российским и американским,
добытым советской разведкой. Разведчики с Лубянки поставляли Харитону
материалы от своих зарубежных резидентов. Фамилию советского агента
Клауса Фукса не знал даже Курчатов. Схема, присланная Фуксом, давала
только принцип, идею. Харитон читал эти материалы: вроде бы все, что
делали американцы было логичным и все-таки его не оставляла мысль, что
это может быть некая коварная шпионская игра, что путь, указанный
неведомым зарубежным единомышленником, заведет советских физиков в
тупик.
Поэтому все данные Фукса проверялись и перепроверялись. И тем ни менее
Харитон считает, что Фукс сэкономил им не меньше года работы над
бомбой. Как нe спешили, задание Сталина сделать бомбу к началу 1948
года осталось невыполненным.
Лишь к началу 1949 года из другого секретного города "Челябинск-40"
привезли ядерный заряд. Такого груза никто еще не видел: плутониевый
шарик диаметром 80-90 мм и массой 6 кг. Наработанного плутония было
только на одну бомбу.
В невзрачном одноэтажном здании, от которого, к сожалению, сегодня
остались только развалины, а здесь бы должна висеть памятная доска,
под наблюдением Харитона была проведена контрольная сборка изделия.
Сохранился акт сборки, подписанный Харитоном.
Перед испытаниeм атомной бомбы Курчатова и Харитона вызвал Сталин. Он
спросил: "А нельзя ли вместо одной бомбы сделать две, пусть более
слабые?" "Нельзя, ответил
Харитон. "Технически это невозможно".
Литерный поезд под контролем МГБ и МПС мчал "изделие" и его создателей
из "Арзамаса-16" на небольшую железнодорожную станцию в районе
Семипалатинска..
Сталин в целях безопасности запретил Харитону летать на самолетах. И
Харитон всегда ездил только поездом. Для него построили
специальный вагон с залой, кабинетом, спальней и купе для гостей,
кухней, поварихой. На испытательный полигон с Харитоном в поезде ехали
его ближайшие соратники по работе над бомбой: Зельдович,
Франко-Каменецкий, Флеров.
Через 10 дней прибыли на полигон. На полигоне была построена
37-метровая вышка. Испытание было назначено на 29 августа 1949 года.
Собрались все участники испытания и члены государственной комиссии во
главе с Берия.
28 августа, 23.00..
Харитон с помощниками собрали плутониевый заряд и вставили нейтронные
запалы. По команде монтажники выкатили бомбу из мастерской и
установили в клеть лифта.
4 часа 17 минут утра. Начался подъем заряда на башню. Там, наверху,
установили взрыватель.
5 часов 55 минут. Все спустились с башни, опечатали вход, сняли охрану
и отправились на командный пункт, который находился в 10 км от
эпицентра взрыва.
6 часов 48 минут. Включен автомат подрыва. С этого мгновения вмешаться
в процесс было невозможно.
7.00. Атомный гриб поднимается в небо.
А страна жила своей жизнью и ничего не знала ни об атомном взрыве, ни
о том, что за создание атомной бомбы Курчатову, Харитону,
Зельдовичу и другим ученым было присвоено звание Героев
Cоциалистического Tруда. Они получили Сталинские премии.
Курчатову и Харитону подарили по ЗИСу-110, остальным по "Победе". Им
выделили дачи под Москвой и установили бесплатный проезд по железной
дороге.
Никто из руководителей державы, для которой Харитон сделал то, что
определило ход всемирной истории, на похороны не пришел.
Отец советской атомной бомбы Юлий Борисович Харитон прожил долгую
жизнь. Он умер в 1996 году в 92-летнем возрасте.29 августа 1949 года в 7 часов утра в нескольких сотнях километров от
города Семипалатинска была взорван первая советская атомная бомба.
За 10 дней до этого события специальный литерный поезд c "изделием",
как называлась в документах бомба, вышел из неуказанного ни на одной
карте секретного города "Арзамас-16", чтобы доставить "изделие"
и его создателей на испытательный полигон.
Возглавлял группу ученых и конструкторов человек, который знал эту
бомбу наизусть, все ее тысячи деталей, и который своей карьерой и,
можно сказать, жизнью отвечал за результаты испытаний.
Этим человеком был Юлий Борисович Харитон.
Еврейский мальчик Юлик Харитон с 6-ти лет рос без матери. Он родился в
1904 году в Петербурге. Его мать, Мира Яковлевна Буровская, была
актрисой МХАТа. Играла "Митиля" в спектакле "Синяя птица".
Отец Борис Иосифович Харитон, известный журналист и либерал,
редактировал кадетскую газету "Речь". В семье Юлика жили нервно, на
два дома.
В 1910 году мать поехала в Германию лечиться, да так и не вернулась,
вышла там замуж и в 1933 году, покинув Берлин, уехала в Тель-Авив,
где, прожив долгую жизнь, умерла в глубокой старости.
А отца в 1922 году вместе с другими идеологически чуждыми
интеллигентами большевики выслали на печально известном пароходе за
границу.
Отец продолжал быть либералом и в Риге издавал газету "Сегодня". В
1940 году большевики захватили Латвию, и Борис Иосифович Харитон
навсегда исчез в подвалах НКВД.
Поэтому ни отец, ни мать так никогда и не узнали о необыкновенной,
можно сказать фантастической, судьбе своего сына.
Эта судьба была необыкновенна еще и потому, что сложилась она в
условиях тоталитарного сталинского режима, когда анкетные данные были
важнее живого человека. A с такой анкетой, как у
Юлика, в стране, строящей "самое передовое в мире общество", было
нелегко. Но даже если бы его родители и жили в Стране Советов, то и
тогда судьба их сына была бы для них тайной, потому что все, что было
связано с их сыном, было секретом для всех для его ближайших
родственников и для миллионов его соотечественников.
Юлик, прыгая через класс, в 15 лет окончил школу, в 21 год –
Политехнический институт.
В 1926 году его, идеологически неокрепшего, но подающего надежды в
науке, направляют на стажировку в Англию в Кембридж в лабораторию
Резерфорда.
В 1928-м он защищает там докторскую диссертацию. Возвращаясь из Англии
домой, он заезжает в Берлин, чтобы повидаться с матерью.
Находясь в Берлине, вспоминал Юлий Борисович, я удивился, как
легкомысленно немцы относятся к Гитлеру. Тогда я понял, что надо
заниматься взрывчатыми веществами и вообще оборонными проблемами.
Вернувшись в Ленинград, Харитон продолжил работу в Физико-Tехническом
институте. Здесь под руководством академика Семенова он начал изучать
процессы детонации и динамики взрыва.
"Семенов, вспоминает Харитон, обладал фантастической интуицией. До
1939 года, еще до открытия деления урана, он говорил, что
ядерный взрыв возможен, а в 1940 году его молодой сотрудник
отвез письмо Семенова с изложением принципа действия атомной бомбы в
управление наркомата нефтяной промышленности. Там это письмо не
приняли всерьез и потеряли…"
В 1939-м Ю. Харитон вместе с Яковом Зельдовичем выполнил один из
первых расчетов цепной ядерной реакции, ставшей фундаментом
современной физики реакторов и ядерной энергетики.
Но тут грянула война и Харитон продолжил заниматься взрывчатыми веществами.
В 1943 году Игорь Курчатов рассказал Харитону об идее создания атомной бомбы.
Харитон вместе с Яковом Зельдовичем пытались определить критическую
массу урана-235. Получалось около 10 килограммов. Как выяснилось
потом, они ошиблись в 5 раз, но главное они пришли к
выводу: бомбу сделать можно!
В июле 1945 года американцы в Лос-Аламосе испытывают первое ядерное
взрывное устройство. Разведка докладывает об этом Сталину.
Сразу после окончания войны в Берлин вылетают Берия и Молотов. Берия с
согласия Сталина должен был возглавить поиски в Германии ядерных
материалов и специалистов ученых, которые разрабатывали немецкую
атомную бомбу. Сюда же направляется группа советских ученых-физиков.
Среди них и Юлий Харитон.
В конце 1945 года 200 квалифицированных немецких ученых-ядерщиков были
переправлены для работы в Советский Союз.
В августе 1945-го американцы сбрасывают атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.
Ликвидация атомной монополии США стала главной задачей Советского
Союза. Возглавить атомный проект поручено Берии.
Научное руководство доверено сорокалетнему профессору Харитону. Он и
станет отцом советской атомной бомбы.
Раньше, в доперестроечные времена, эту роль приписывали Курчатову не
хотелось отдавать лавры еврею.
Академик Курчатов действительно осуществлял координацию и общее
руководство проектом, но придумал, разработал и создал бомбу Юлий
Борисович Харитон. И, конечно, его
сподвижники.
Но почему еврей, беспартийный, с плохой анкетой, не занимавший никаких
высоких постов, становится во главе команды, которой поручено дело
сверхсекретное и сверхважное?
Это и по сей день остается загадкой. Особым постановлением Совета
Министров СССР для создания атомной бомбы формируется сверхсекретное
конструкторское бюро КБ-11 во главе с Ю.Харитоном.
Найти место для КБ было не просто. Неплохо бы в медвежьем углу, но
чтобы не далее 400 км от Москвы. Хорошо бы, чтобы людей вокруг было не
много, но были производственные площади.
Наконец, нашли маленький городок с военным заводиком. Это был Саров на
юге Горьковской области. Он был известен своим монастырем, но на фоне
огромных, государственной важности задач и монастырь и другие
исторические памятники выглядели нелепостью.
Специальным постановлением правительства название Саров было стерто со
всех карт Советского Союза. Город переименовали в "Арзамас-16", и это
название существовало
только в секретных документах. Здесь собрали лучших ученых страны:
физиков, математиков – элиту.
Строили без сметы, по фактическим расходам. Первый пункт: колючая
проволока – 30 тонн. Все было окружено колючей проволокой. Это была
зона.
Строили заключенные. А потом в этой зоне жил научно-технический персонал.
Ни шага без разрешения особого отдела любой контакт, включая
знакомство и женитьбу, любая поездка к родственникам в соседний город.
За всей работой и личной жизнью сотрудников КБ-11 следили
спецуполномоченные полковники МГБ. Они докладывали лично Берии. А
Берия не скрывал, что в случае провала атомного проекта всех
физиков посадят или расстреляют.
Лаборатории разместили в монастырских покоях. Рядом на скорую руку
построили производственные помещения. Об особых условиях не могло быть
и речи. Если обычные взрывные устройства создавались после
многочисленных испытаний и проб, то здесь такой возможности не было.
Все нужно было испытать и попробовать в уме. Оказалось, что для
руководства такой работой нужен не громовержец, а легкий, терпимый и
как будто мягкий Харитон.
Работа шла параллельно над двумя проектами российским и американским,
добытым советской разведкой. Разведчики с Лубянки поставляли Харитону
материалы от своих зарубежных резидентов. Фамилию советского агента
Клауса Фукса не знал даже Курчатов. Схема, присланная Фуксом, давала
только принцип, идею. Харитон читал эти материалы: вроде бы все, что
делали американцы было логичным и все-таки его не оставляла мысль, что
это может быть некая коварная шпионская игра, что путь, указанный
неведомым зарубежным единомышленником, заведет советских физиков в
тупик.
Поэтому все данные Фукса проверялись и перепроверялись. И тем ни менее
Харитон считает, что Фукс сэкономил им не меньше года работы над
бомбой. Как нe спешили, задание Сталина сделать бомбу к началу 1948
года осталось невыполненным.
Лишь к началу 1949 года из другого секретного города "Челябинск-40"
привезли ядерный заряд. Такого груза никто еще не видел: плутониевый
шарик диаметром 80-90 мм и массой 6 кг. Наработанного плутония было
только на одну бомбу.
В невзрачном одноэтажном здании, от которого, к сожалению, сегодня
остались только развалины, а здесь бы должна висеть памятная доска,
под наблюдением Харитона была проведена контрольная сборка изделия.
Сохранился акт сборки, подписанный Харитоном.
Перед испытаниeм атомной бомбы Курчатова и Харитона вызвал Сталин. Он
спросил: "А нельзя ли вместо одной бомбы сделать две, пусть более
слабые?" "Нельзя, ответил
Харитон. "Технически это невозможно".
Литерный поезд под контролем МГБ и МПС мчал "изделие" и его создателей
из "Арзамаса-16" на небольшую железнодорожную станцию в районе
Семипалатинска..
Сталин в целях безопасности запретил Харитону летать на самолетах. И
Харитон всегда ездил только поездом. Для него построили
специальный вагон с залой, кабинетом, спальней и купе для гостей,
кухней, поварихой. На испытательный полигон с Харитоном в поезде ехали
его ближайшие соратники по работе над бомбой: Зельдович,
Франко-Каменецкий, Флеров.
Через 10 дней прибыли на полигон. На полигоне была построена
37-метровая вышка. Испытание было назначено на 29 августа 1949 года.
Собрались все участники испытания и члены государственной комиссии во
главе с Берия.
28 августа, 23.00..
Харитон с помощниками собрали плутониевый заряд и вставили нейтронные
запалы. По команде монтажники выкатили бомбу из мастерской и
установили в клеть лифта.
4 часа 17 минут утра. Начался подъем заряда на башню. Там, наверху,
установили взрыватель.
5 часов 55 минут. Все спустились с башни, опечатали вход, сняли охрану
и отправились на командный пункт, который находился в 10 км от
эпицентра взрыва.
6 часов 48 минут. Включен автомат подрыва. С этого мгновения вмешаться
в процесс было невозможно.
7.00. Атомный гриб поднимается в небо.
А страна жила своей жизнью и ничего не знала ни об атомном взрыве, ни
о том, что за создание атомной бомбы Курчатову, Харитону,
Зельдовичу и другим ученым было присвоено звание Героев
Cоциалистического Tруда. Они получили Сталинские премии.
Курчатову и Харитону подарили по ЗИСу-110, остальным по "Победе". Им
выделили дачи под Москвой и установили бесплатный проезд по железной
дороге.
Никто из руководителей державы, для которой Харитон сделал то, что
определило ход всемирной истории, на похороны не пришел.
Отец советской атомной бомбы Юлий Борисович Харитон прожил долгую
жизнь. Он умер в 1996 году в 92-летнем возрасте.
/КР:/
Бог наделил евреев блестящими мозгами и для мира и для войны и научил учиться и работать для достижения поставленных целей, а не только молиться…/
19
