Раймунд Кольбе (именем «Раймунд» он был наречен в Крещении) родился 8 января 1894 г. в городе Здуньска Воля, который тогда находился на территории Российской империи, в семье мелких предпринимателей. Его отец был этническим немцем, а мать – полькой.
Раймунд и его старший брат Франтишек с детства отличались высокой набожностью и мечтали стать монахами-францисканцами, а поскольку в России католические монашеские ордена были запрещены, братья в 1907 г. нелегально пересекли русско-австрийскую границу и поступили в предсеминарию францисканцев-конвентуалов во Львове. В 1911 г. Раймунд принес свои первые обеты и взял имя Максимилиан, а в 1914 г., принося вечные обеты, стал именоваться Максимилиан Мария, чтобы таким образом подчеркнуть свое глубокое почитание Пресвятой Богородицы.
В 1912 г. руководство Ордена направило Максимилиана на учебу в Рим, где он изучал философию и теологию, а также интересовался математикой и физикой. В Столице Петровой юному францисканцу довелось стать свидетелем бурных антиклерикальных манифестаций. Особенно запала ему в душу одна из них, проводимая масонами в память о Джордано Бруно. Участники шествия несли черную хоругвь, где Люцифер попирает св. Михаила Архангела. На площади Св. Петра они раздавали листовки, где было написано, что «сатана должен царить в Ватикане, а Папа – служить ему». Тогда-то у Максимилиана и появилась мысль создать в противовес врагам веры и Церкви Militia Immaculata («Воинство Непорочной Девы»), с целью обращения к Богу грешников и отступников через заступничество Пресвятой Богородицы. Сам он был убежден, что началась «эпоха Непорочной», когда, согласно пророчеству из Книги Бытия, Жена (Мария) должна раздавить голову змия.
Максимилиан лично написал устав Общества, в котором так говорил о методах и перспективах его работы: «С помощью Божьей мы должны добиться того, чтобы верные Рыцари Непорочной находились повсюду, но прежде всего там, где их присутствие особенно важно, а именно:
1) там, где воспитывается юношество (преподаватели высших учебных заведений, школьные учителя, тренеры спортивных обществ);
2) там, где формируется общественное мнение (редакторы и служащие в редакциях газет и журналов, их распространители, сотрудники публичных библиотек, библиотек-передвижек, устроители конференций и ответственные за показ фильмов);
3) в сфере искусства: скульптуры, живописи, музыки, театра.
Рыцари Непорочной должны стать в каждой области первооткрывателями и быть ведущими научными специалистами (в области естественных наук, истории, литературы, медицины, права, точных наук и т. д.)
Пусть благодаря нашему влиянию и под покровительством Непорочной возникают и развиваются промышленные предприятия, торговые и банковские учреждения.
Одним словом, пусть присутствием Воинства будет отмечено всё, и пусть Воинство исцеляет, укрепляет и созидает всё для вящей славы Божьей благодаря Непорочной Деве Марии на благо всей церковной общине».
В 1918 г. Максимилиан Кольбе стал священником, а еще спустя год вернулся уже в независимую Польшу, где принялся активно проповедовать, всячески расширяя почитание Непорочной Девы. В 1927 г. он начинает строить на совершенно пустом месте в 40 км от Варшавы новый город Непокалянув – «град Непорочной», о котором говорит как о будущей «второй Варшаве».
В его комплекс входят храм и часовни, монастырские кельи и дом для послушников, редакция журнала «Рыцарь Непорочной», семинария, радиостанция, оснащенная новейшим оборудованием типография, железнодорожная станция, связанная с государственной железной дорогой, автостоянка, пожарная команда, многочисленные склады, цеха и мастерские и даже небольшой аэродром. Суммарный ежедневный выпуск выходящих в Непокалянуве газет составлял 230 тысяч экземпляров, а общий тираж ежемесячно выходящих журналов – свыше миллиона.
Каждый монах-насельник Непокалянува обязан был иметь хотя бы одну гражданскую специальность или овладеть ею. Благодаря этому в «городе Непорочной» были свои летчики, машинисты, наборщики, журналисты, киношники, радисты, шофера, токари, слесари, столяры, плотники, портные…
К 1939 г. количество монахов, постоянно проживающих в Непокалянуве, составляло около 800 человек, а всех «рыцарей Непорочной» по всему миру – порядка 800 тысяч. «Нужно затопить землю потопом христианских изданий и изданий, посвященных Деве Марии, на всех языках, повсюду, чтобы утопить в водовороте истины всякое заблуждение, нашедшее себе в печати могущественную союзницу; нужно спеленать мир бумагой, где написаны слова жизни, чтобы вернуть миру радость жизни», — писал о. Максимилиан, откровенно раскрывая свои намерения.
И свою проповедь он осуществлял с использованием самых новых на тот момент технических средств. Притом все свои инициативы главный «Рыцарь Непорочной» осуществлял, будучи облачен в заштопанную рясу, без гроша в кармане, умудряясь находить средства в самых неожиданных местах, не чуждаясь того, чтобы просить милостыню и исполнять самую простую и грубую работу: он лично месил раствор и подносил кирпичи на стройке, работал наборщиком в типографии…
Отец Максимилиан прожил в основанном им Непокалянуве недолго: в 30-е годы он отправляется в Китай и Японию «обращать язычников». На окраине Нагасаки он основал «японский Непокалянув» – копию Непокалянува «польского». На первый взгляд казалось, что место для строительства выбрано неудачно – от города монастырский комплекс отделяла гора. Но в итоге оказалось, что место было выбрано провиденциально: в августе 1945 г. город Нагасаки был уничтожен американской атомной бомбой, а вот расположенный на противоположном склоне «Новый Непокалянув» не пострадал.
Отец Максимилиан вынашивал планы проникновения в Индию и на Ближний Восток, он мечтал покорить Непорочной Деве весь мир, однако началась Вторая мировая война…
В Непокалянуве расположился госпиталь «Красного Креста», туда стали стекаться беженцы. Отец Максимилиан был арестован Гестапо, но затем отпущен, и бесстрашно продолжил свою работу. Он реорганизовал свой город, чтобы приспособить его к потребностям прибывающих беженцев, и устроил там лечебницу, аптеку, госпиталь, кухни, булочные, огород… Среди беженцев скрывалось много евреев, начала свою работу подпольная радиостанция, в передачах которой разоблачались зверства немецких оккупантов… В итоге, 17 февраля 1941 года о. Максимилиан был арестован вторично. Он прокомментировал это событие так: «Я иду послужить Непорочной туда, где сейчас нужна моя работа».
Он стал «номером 16670» в концлагере Освенцим. Эсесовцы регулярно избивали его коваными сапогами, заставляли бегом носить неподъемные тяжести (притом, что он был инвалидом-туберкулезником и имел всего одно легкое), однако же о. Максимилиан сохранял силу духа и как мог помогал ближним. Он и в этих условиях продолжал свою пастырскую деятельность: проводил духовные беседы, крестил, исповедовал, шепотом служил св. Мессу. Он сам выбрал себе самое худшее место в бараке – у параши возле входа, чтобы иметь возможность напутствовать молитвой выносимых умерших узников
В июле 1941 г. в 14-м блоке, в который о. Максимилиана перевели лишь за несколько дней до того, исчез заключенный. Администрация заподозрила побег (позднее выяснилось, что пропавший на самом деле утонул в выгребной яме). В наказание всех обитателей «Блока 14» выстроили на плацу и заставили стоять неподвижно весь остаток дня, причем принесенный ужин на их глазах вылили на землю. Весь следующий день они снова провели в строю под палящим солнцем, без пищи и воды. А под вечер был оглашен приговор: десять человек по жребию должны быть умерщвлены голодом в специальном бункере.
Сержант Франтишек Гаёвничек, на которого выпал жребий, принялся со слезами умолять о пощаде, сокрушаясь, что больше никогда не сможет увидеть жену и детей. И тогда о. Максимилиан Кольбе вышел из строя, уверенным шагом направился к лагерфюреру Карлу Фрицшу и прознес: «Я – католический священник. Я пожилой человек (на тот момент ему исполнилось 47 лет). Я хочу заменить его, потому что у него жена и дети». Как ни удивительно, но оберштурмфюрер СС Фрицш согласился на эту замену.
Осужденные были брошены в темные подземелья блока нагими, и им больше не давали ни пищи, ни воды. Во время их долгой агонии о. Максимилиан громко читал молитвы и псалмы. И из соседних камер ему отвечали другие осужденные. Каждое утро в бункер для смертников приходили с проверкой надзиратели. Когда они открывали двери камер, приговоренные к смерти плакали, умоляли дать им хоть крошку хлеба и каплю воды. Разумеется, их вопли были напрасны, а тех, кто приближался к стражникам, жестоко избивали и бросали на цементный пол.
Между тем, Максимилиан Кольбе ничего не просил, не жаловался. Он молча сидел в глубине камеры, прислонившись к стене. Сами эсэсовцы смотрели на него с уважением. Осужденные начали умирать один за одним. Через две недели в живых оставалось только четыре человека, включая о. Максимилиана. 14 августа им была сделана инъекция феноловой кислоты, что должно было привести к немедленной смерти. Был канун любимого отцом Максимилианом Богородичного праздника – Успения. Он так любил петь народный гимн, посвященный этому празднику, в котором были слова: «Настанет день, когда я увижу Ее!». На следующий день тело Максимилиана Кольби кремировали, а прах развеяли по ветру.
В 1971 г. Папа Павел VI причислил отца Максимилиана Марию Кольбе к лику блаженных, а 10 октября 1982 г., в ходе своего второго паломничества в Польшу, Папа Иоанн Павел II в присутствии 200 тысяч верующих, среди которых был и спасенный от смерти Франтишек Гаёвничек, провозгласил его святым.
/КР:/
Во истину святой Человек…/
