Когда я был маленьким, мы жили бедно… Сколько я себя помню, мама не покладая рук хлопотала по хозяйству. Одевала нас аккуратно, даже нарядно. Помню, у нас дома всегда были запасы соли, муки, лука – на черный день, чтобы, если вдруг кончится, не пришлось у соседей одалживать. Мама просить не любила.
До сих пор вспоминаю, какие вкусные клецки и картофельные блинчики она готовила. С тех пор мои вкусы мало изменились – любым лакомствам я предпочитаю ржаной хлеб с салом и луком, свиную отбивную с жареной картошкой и суп с фрикадельками.
Я был вторым ребенком в семье. Мой старший брат, Гунар, умер, когда ему было четыре месяца, после этого в сердце родителей навсегда поселился страх за детей. Мы с сестрой всю жизнь чувствовали это трепетное отношение родителей к нам, хотя они и не говорили об этом вслух. Обладая прекрасным голосом, мама почти никогда не пела, редко улыбалась – будто боялась накликать несчастье.
Даже когда я уже стал довольно известным музыкантом и обо мне стали писать в газетах, мама не столько радовалась этому, сколько тревожилась: как бы не случилось беды.
При рождении мне, по латышскому обычаю, дали два имени – Ояр Раймонд. Но Ояром меня никогда не называли. Может, потому, что так звали соседского быка – огромного, черного, страшного, и ассоциации были не подходящие. Мать настояла, чтобы в школу меня записали как Раймонда Паулса…
