Наконец одной рукой я вывалил на стол домашнюю аптечку. Артём услышал из детской шум и спросил, что у меня случилось. Ничего, ответил я. Успел оценить своё предсмертное мужество и вылил на рану пол-флакона йода, затем лакернул зелёнкой.
Я поплыл, показалось, что теряю сознание. Между бинтом и обновлением завещания выбрал побороться, отмотал бинт, метра этак три, начал наматывать бинт на палец. Вспотел, хотя не исключено, что и от наматывания, да и пот был не холодный (я трогал). Никак не получалось отрезать бинт левой рукой. Хорошо амбидекстрам (кстати, первый случай, когда это слово пригодилось мне в жизни).
Вскоре я понял, в чем моя проблема: ножницы были из набора детского доктора, Артём зачем-то подкинул их в аптечку, видимо, из благих побуждений, для усиления. Я разорвал бинт зубами, прикусив обе губы зараз, но с этим после. Завязал тройной морской узел (вычитал у маринистов).
Прилёг в обморок.
Пришла жена.
Я выдал ей хорошо отрепетированную речь про то, что, когда муж при смерти, ее каждый раз нет дома. Она пыталась переставить две части этого тезиса местами, я не позволил. Для вкуса добавил свое любимое пассивно-агрессивное «как всегда», оно любому срачу к лицу.
— Давай посмотрим, — наконец сказала жена правильные слова.
— Присядь, а то вырубишься, — предупредил я, — море крови.
Жена размотала бинт. А где рана, спрашивает.
Черт.
Нет-нет-нет-нет-нет.
Это ж теперь на десять лет семейной жизни мемов.
Я забинтовал не тот палец.
Едва заметная царапина скромно краснела на соседнем…
Автор:
– Олег Батлук
