Юлия взяла отпуск и поехала в деревню к тётке, случилось непредвиденное. Тетка Марья упала во дворе и сломала руку, причем правую. А у неё куры, коза, воду из колодца нужно носить. Так что Юлия настроилась на деревенскую жизнь. У тетки своих детей нет, помочь некому.
Мать Юли у мерла, когда дочь заканчивала институт. С тех пор она редко приезжала в деревню. Отца не было, он давно уехал на заработки, да так и не вернулся в деревню.
Муж привез её в деревню, выгрузил продукты, некоторые вещи жены, и махнув рукой уехал. Их дочь учится в колледже, Юлия со спокойной душой оставила её на мужа, Иван надежный и семейный. Даже готовить умеет вкусно, по настроению. Живут они давно, дружно.
Выросла Юлия в этой деревне, дружила с Верой, соседской девчонкой. Вместе учились, вместе, взявшись за руки, бегали вечерами на дискотеку в клуб, мечтали о взрослой жизни, и конечно о большой любви. Юлия после школы поступила в институт, вышла замуж за однокурсника, родилась дочка. Жизнь идет своим чередом.
Влюбившись в Пашку, который жил на соседней улице, её подруга Вера сразу же после школы выскочила за него замуж. Они решили жить здесь в деревне, хотя многие молодые уезжали в город. Но Пашка не хотел уезжать, на предложение жены сказал:
— Мы с тобой будем жить здесь в родных краях. Если все будут уезжать в город, а кто же деревню будет поддерживать. Да и мать одна, все время болеет. Нет, будем жить здесь и точка.
Вера и не сопротивлялась, ей хоть где, лишь бы рядом с Пашкой. Оба любили друг друга.
Юлия с Верой давно не встречались, к тетке Марье она приезжала с мужем ненадолго, поэтому и не пересекалась со своей подругой детства. Лет двенадцать точно не виделись.
Юлия шла в деревенский магазин и по пути встретила Веру. Подругу детства она узнала не сразу. Перед ней стояла изможденная, худая женщина, отдаленно похожая на Веру. Её грязные волосы болтались на ветру, сама бледная с потухшими глазами, грустно смотрела на Юлию.
— Вера, неужели это ты? Ты что болеешь? Исхудала, волосы у тебя раньше были пышные, а сейчас что? – спросила встревоженная Юлия.
— Приходи в гости к тетке Марье, посидим, поговорим.
Вера схватила руку подруги и закивала головой, глядя по сторонам. Она словно испуганный зверек озиралась по сторонам. Юлия долго не могла прийти в себя.
— Так выглядеть в сорок лет может только больная женщина, — думала она.
Вскоре Юлия с Верой сидели на веранде у тетушки, пили чай. Вера была напряжена, сжалась словно пружина. Вначале разговорить её было сложно, но когда разговор зашел о детях, Вера оживилась и даже в глазах промелькнул огонек. Но только на миг. И вдруг её прорвало, у Веры затряслись губы, уронив голову в ладони она зарыдала.
Юлия терпеливо пережидала её слезы, понимала, что не просто у неё такая истерика, потом обняв подругу, сказала:
— Ничего Верочка, поплачь, пусть всё плохое уйдет со слезами. Не держи в себе, легче станет.
Вера начала быстро говорить:
— Помнишь, как мы мечтали о счастливом замужестве? Помнишь, как я без памяти влюбилась в Пашку? Я тогда думала, что мы самая счастливая семья на свете. А теперь я словно не живу, а существую. Держусь ради дочки, ей шестнадцать, вначале не было у нас детей, я уж и не надеялась, но потом Бог сжалился надо мной, родилась дочка Танюшка. А муж мой пьет. Постоянно пьет и бьет.
— Вера, Верочка! Но так нельзя, нужно уходить от него, бежать.
Но подруга не реагировала на её слова и продолжала:
— Жили мы дружно, Паша очень добрый, единственное переживали, что я не могла долго родить. Но потом после рождения Танюшки мы были счастливы, и большего счастья просто невозможно было представить. Паша работал, а я сидела с маленькой дочкой. Дочка немного подросла, но он не разрешал мне работать, чтобы хорошо присматривала за дочкой. Да и денег он всегда мог заработать. У него ведь золотые руки и голова соображает, он и электрик, и водитель, и автослесарь. Запросто мог отремонтировать хоть что. Вот из-за этого и пришла к нам беда.
В деревне у нас в основном пенсионеры да старики, молодежь уезжает. Деревенские все шли к Паше с просьбой, то дров напилить, то крышу подлатать, то телик починить, да много чего. Он дорого не брал, но это были деньги. А он не мог отказать пожилым и старикам, знающим его с пеленок. Неудобно же отказывать им. А те – после работы предлагают «магарыч», отказывался — они обижаются. Вот так и пошло. Сегодня стопка, завтра две, послезавтра еще… и еще. Так эта «жидкая валюта» постепенно вытеснила деньги, которые он зарабатывал раньше.
Дошло до того, что выгнали с работы. С утра просыпается с похмелья, сразу бежит к кому-нибудь, предлагает что-либо сделать. Сделав дело, и получив «зарплату жидкую», идет дальше за добавкой. Вот так к вечеру и набирается. А приходит домой в таком виде, придирается ко всему, ко мне, к дочке. Много раз ночевали у соседей. Это был уже не мой Пашка, которого я любила без памяти. Тот был добрый, спокойный, ласковый, а этот стремился только к одному, залить в себя. Цеплялся ко мне по любому поводу, заставлял тоже пить, но я не могла, тогда в ход шли кулаки.
Но я все равно за него боролась, надеялась, ради дочери, ради его матери. Мать совсем разболелась, не выдержало её сердце, недавно умерла, а ведь еще не старая была.
В день п охорон сын даже не пришел, ходил где-то или спал, не знаю, найти его не смогли. Потом заявился на следующий день, и все нипочем. Так и до сих пор – дружки, с кандалы. Я даже не знаю, понимает он или нет, что его матери уже почти сорок дней нет.
Юлия не могла произнести ни слова от того, что услышала.
— Верочка, ты совсем не любишь себя, отдала свою молодость тому, кто не ценит тебя, и за стопку готов всё отдать.
Вера молча соглашалась, смотрела в одну точку. В этот вечер они засиделись, Вера плакала почти не переставая, казалось даже забыла о своей дочери. Таня, не дождавшись матери, разыскала её, прибежав к тетке Марье.
— Мам, я боюсь дома без тебя, пошли домой.
Но Юлия предложила остаться у них, постелила им в маленькой комнатке. Обе остались ночевать.
Утром рано вдруг услышали сильный стук в окно, потом в дверь. Вера вскочила:
— Юль, это Пашка, не открывай, кто-то сказал видимо, что мы здесь.
Юлия и сама испугалась, но тетка Марья, взяв палку в руки, смело открыла дверь:
— Ты чё тут тарабанишь, вот я сейчас тебе, — поднимая палку, громко сказала она. – Дома у себя будешь б уянить, а здесь я тебе не дам. Ишь выискался какой. Я тебя быстро утихомирю.
Но Павел вдруг сел на крыльцо, какой-то бледный и трясется.
— Тетка Марья, дай поговорить с Веркой, моей женой. Я знаю, она здесь, мне Егорыч сказал. Ну позови её, как человека, тебя прошу, — произнес он потерянным голосом.
Вера стояла за открытыми дверями и слышала, подглядывая в щель, она поняла, что муж трезвый. Очень удивилась, что пришел искать её:
— Что надо с утра пораньше, в ыпить здесь никто тебе не нальет. Иди домой, — смело говорила Вера, чувствуя, что Юлия с теткой не дадут в обиду.
— Вер, пойдем домой, я во сне мать видел. Она мне сказала, что завтра утром с соседом нашим Колькой-трактористом случится плохое что-то, а через две недели после него я у мру. Если не брошу п ить. Она смотрела на меня жалостливо и очень просила, говорила, что мне еще рано туда к ней. Мать стояла на коленях и умоляла меня, бросить п ить. Я открыл глаза, а она исчезла. Что это было? Тетка Марья, как ты думаешь, это правда, это мамка меня предупреждает? Я потом сбегаю к Кольке, предупредить его надо.
Втроем они пошли домой. Кольку-тракториста Павел предупредить не успел, заходил к нему, того уже не было дома, а вечером он спал беспробудно, не смог разбудить. Павел с твердым намерением решил с утра поговорить с ним. Сам в это день был трезв. Сидел во дворе, ушел в себя, не мог забыть сон.
Утром пошел к соседу, но Колька на заре завел свой трактор и куда-то поехав, свалился с моста в реку и у тонул. Когда до него дошла эта новость, он перепугался.
— Значит правду сказала мне мать во сне. Следующий буду я?
Что-то должно случиться, чтобы остановить человека от пагубной привычки, в случае с Павлом – это страх. Страх за свою жизнь. Павел п ить бросил, даже после п охорон на поминках его уговаривали мужики, помянуть друга, но он не стал. Замкнулся. Он с замиранием сердца ждал, когда пройдет две недели после п охорон друга. Ждал без грамма спuртного, ему было страшно. Но прошла страшная дата, потом прошел месяц, а Павел больше не п ил.
Он вдруг очнулся, увидел какая вокруг жизнь, увидел, что жена его наконец-то пришла в себя. Улыбается, дома порядок. Он увидел, что забор покосился, калитка болтается на одной петле, стекла в окнах с трещинами, наличники кое-где сгнили и вся краска уже давно облетела.
Павел начал заново жить. Занялся домом, привел все в порядок, как раньше все у него в норме, устроился на работу, работает водителем. Дом их снова ожил, стоит отремонтированный и с выкрашенными наличниками, словно улыбается, в чистых окнах лучи солнца весело сверкают.
Прошло уже восемь лет, счастье вновь поселилось в их доме. Вера похорошела, раздобрела. Дочка вышла замуж, живет в соседнем поселке. Купили машину, правда не новую, но ничего, на ходу. Павел сделал пристрой к дому, потому что у них появился маленький внук, и дочка со своей семьей приедет в гости, а в доме тесновато будет. Вот и пристроил еще большую комнату, чтобы всем было комфортно.
На жену свою Верочку надышаться не может, благодарен, что не бросила, не ушла, живет для неё, можно сказать на руках носит, любое её желание для него — закон! Смотрит на жену, любуется — Вера расцвела.
8
