Сейчас много рассуждают о том, каков будет ответ НАТО на требование РФ, по сути, нарушить статью 10 Североатлантического Договора и —никогда, ни за что, пока не погаснет солнце не принимать в НАТО ни Украину, ни Грузию, а оставить их на произвол бывшего "Большого Брата". Североатлантический Договор был, как известно заключен в Вашингтоне, Федеральном округе Колумбия, 4 апреля 1949 г. Статья 10 гласит следующее:
"Договаривающиеся стороны по всеобщему согласию могут предлагать любому другому европейскому государству, способному развивать принципы настоящего Договора и вносить свой вклад в безопасность Североатлантического региона, присоединиться к настоящему Договору."
То есть, любая суверенная страна, коллективным решением, может подать заявление на вступление в НАТО. Если определенные условия на членство будут соблюдены, ее примут, не соблюдены- откажут. Но никакая совершенно посторонняя третья страна запретить рассмотрение такой заявки не может. Это нарушение Договора, определившего послевоенный миропорядок.
Ситуация накаляется. В этой связи, позвольте мне напомнить об истории вопроса и об одной важной телеграмме, отправленной ровно 75 лет назад, 22 февраля 1946 года.
Большинство из нас родилось в мире этой Телеграммы N511, определившей политику планеты на 45 лет.
Окончилась Вторая мировая война и, когда улеглось ликование, американцам показалось, что наступила новая эра, в которой СССР будет идти рука об руку с Европой и США. Мало кто из них был способен уяснить до конца теорию победы коммунизма и тот раздел психиатрии, который заставляет обожаемых тоталитарных лидеров поддерживать в гражданах постоянное ощущение защитников осажденной врагами крепости.
Джорджа Кеннана (1904- 2005) известнейшего американского дипломата, принимавшего участие в подготовке и проведении всех исторических переговоров Союзников, лично знавшего европейских лидеров и советское руководство, владеющего русским достаточно, чтобы читать в оригинале Толстого и обожаемого им Чехова, уже давно настораживала эта легкомысленная открытость американцев – особенно намерения, высказываемые конгрессменами, передать Сталину в качестве “акта доброй воли” технологию производства атомной бомбы. И не только в США.
"После окончания войны в мире господствовало безграничное восхищение Советским Союзом” (Дж. Маршалл).
Во всем мире росла численность коммунистических партий, в Британии два места в Парламенте было беспрецедентно занято партией коммунистов.
Первой ласточкой были изумленные жалобы от финансистов Всемирного Банка и МВФ: “СССР отказался следовать их инструкциям, он не хочет с нами сотрудничать”.
Джордж Кеннан в 1946 году уже работал в американском посольстве в Москве.
И именно там понял то, чего ни в США, ни в Европе (за исключением Черчилля) не понимал еще никто. И оттуда Кеннан отправил президенту Трумэну свою историческую “Длинную телеграмму” № 511.
Восемь тысяч слов. О том, что западные иллюзии опасны: Сталин НИКОГДА «не перестанет видеть в Западе главного идеологического соперника, этими людьми правит не чувство реализма, а идеология, замешанная на подозрительности и паранойе, и победа в этом подходе ничего не изменила…“.
Кеннан пишет Трумэну: “советская линия не базируется на объективном анализе ситуации, (…), она не исходит из внешнеполитической обстановки, а является результатом внутрироссийских потребностей (…) Основу невротического взгляда Кремля на международные события составляет традиционное, уже ставшее инстинктивным чувство неуверенности (…) они понимали, что их правление носило устаревшие, архаические формы, было хрупким и, по сути дела, искусственным (…) поэтому правители привыкли обеспечивать собственную безопасность ведением постоянной, бескомпромиссной и смертельной борьбы по искоренению своих противников”.
Кеннан объяснял, что, по его наблюдениям, советское руководство уважает только силу, а дружелюбие, улыбки и поиск компромиссов считает слабостью.
“ Кто может поручиться за то, что лучи, все еще посылаемые Кремлем недовольным народам западного мира, не являются тем самым последним светом угасающей звезды? Доказать это пока нельзя. И опровергнуть – тоже.” (Дж. Кеннан, “Истоки советского поведения”)
Когда все это писалось, на дворе стоял февраль 1946 год.
Уже в марте того же года раздается знаменитая Фултонская речь Черчилля, осознавшего, какой страшной ценой заплатила Восточная Европа за победу над нацизмом и старающегося предостеречь других, полных иллюзий. Ведь если для Западной Европы все самое страшное закончилось и началось восстановление разрушенного, для Восточной Европы новая оккупация только начинается…
«Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века,— оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния. Влияние это проявляется в разных формах, но уйти от него не может никто. Более того, эти страны подвергаются все более ощутимому контролю, а нередко и прямому давлению со стороны Москвы. Одним лишь Афинам, столице древней и вечно прекрасной Греции, была предоставлена возможность решать свое будущее на свободных и равных выборах, проводимых под наблюдением Великобритании, Соединенных Штатов и Франции. Коммунистические партии восточноевропейских государств, никогда не отличавшиеся многочисленностью, приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран, явно не пропорциональную количеству членов партии, а теперь стремятся заполучить и полностью бесконтрольную власть. Правительства во всех этих странах иначе как полицейскими не назовешь, и о существовании подлинной демократии в них, говорить, по крайней мере в настоящее время, не приходится.»
Дальнейшие события показали правоту и Черчилля, и Кеннана.
Однако, когда в СССР, усилиями западных коммунистов , появилась ядерная бомба, перед послевоенным Западом встал насущный вопрос: как совместно существовать на этой планете? Каким образом? Вечно ублажать и угождать СССР? Начинать новую войну?
И Кеннан предлагает третий путь: теорию “сдерживания” или “containment”, термин из эпидемиологии -изоляция очага заражения. Дальнейшие действия советского руководства по отношению к странам Восточной Европы, и особенно к Польше, убедили даже самых упорных оптимистов в правоте Кеннана.
Началось противостояние двух систем, которое благодаря этой доктрине не переходило в горячую фазу между США и СССР до самого его распада.
"Если ничего не делать, СССР развалится сам, так как эта система обладает внутренней нежизнеспособностью" – писал Кэннан в 1946 году.
Через сорок пять лет все убедились, что Кеннан оказался прав…
Вспоминается, как в Кембридж, несколько лет назад, приезжал господин Познер упоминал Кеннана и заявлял, что во всем виноват Запад, что расширение НАТО на восток- основополагающая причина “анти-западного гнева” россиян. И что существовали какие-то "неисполненные обещания".
Что же это за "обещания"? Это должны быть важнейшие, основополагающие исторические документы, не так ли? Так где они? Кто их видел?
Если начать знакомиться с дипломатическими источниками 1990 года на эту тему, в свободном доступе, невозможно избавиться от ощущения, что ни Горбачев, ни Шеварднадзе, ни весь тогдашний Кремль, ни Геншер, ни НАТО, ни госсекретарь Бейкер, проводя переговоры в феврале 1990- го по объединению Германии и вступлению в НАТО Восточной Германии, не имели НИКАКОГО понятия, какие тектонические процессы пойдут по всей Европе, независимо ни от каких их договоров.
Тогдашние “кремлевские мечтатели” и вообразить не могли, до какой немыслимой степени, особенно во время Балканского кризиса, усилится желание Восточной Европы жить в совершенно новой реальности, обезопасить себя от повторения травмы повторного попадания в поле гравитации “сфер влияния” бывшего старшего брата, склонного к инцесту.
Такое ощущение, что Кремль этого всего тогда толком просто не осознавал.
Иначе кажется НЕВЕРОЯТНЫМ, что в документах 1990 года, подписанных тогда г-ном Горбачевым, не было ни единой конкретной формулировки этого “обещания НАТО”, никаких письменных и документальных гарантий, что таки да – НАТО обязуется давать от ворот поворот всем независимым странам, пожелавшим стать членами Альянса, только по-тому, что новая демократическая страна (как тогда казалось) может ощущать имперскую фантомную боль в области СССР и Варшавского Договора. Так и есть: закон не писан.
Впрочем, покойный г-н Шеварднадзе, министр иностранных дел, основной тогдашний переговорщик, потом вообще сказал, что ничего ужасного совершенно не видел в НАТО…
Так вот такой хотелось бы в связи с этим задать г-ну Познеру вопрос (если бы он так не спешил):
– Не кажется ли Вам невероятным, что распространение НАТО на восток в 1990 году настолько мало волновало советское руководство, что они даже не озаботились сколь-ко-нибудь вразумительной письменной формулировкой таких гарантий, сроков и других деталей этого обещания? Неужели так делаются дела в международной практике? Не выглядит ли это как просчет и некомпетентность тогдашнего руководства Кремля, у которого, что весьма понятно, не было никакого опыта решения таких, совершенно новых исторических задач, но не до такой же степени потери здравого смысла?
Какой профессиональный дипломат допустит УСТНОЕ соглашение по такому важнейшему вопросу? И теперь получается, что иных уж нет, а у доживших до наших дней переговаривавшихся тогда почтенных старцев, память уже не та, и вот Горбачев помнит, что что-такое, точно, кажется, обещали, и Мэтлок помнит, а Бейкер – не помнит, а Геншер что-то припоминал, но забыл, а у Шеварднадзе уже не спросишь… Так почему же не ЗАПИСАЛИ?
А если советские руководители этой ситуации “не могли себе даже представить” (в 1990 году Запад, думаю, тоже), то откуда этот в последнее время все сильнее разжигаемый гнев “поставленных Западом на колени” и “нарушенных обещаний”?
И почему, даже в том же 1997 году, Россия, уже (заметим!) став партнером НАТО и вступив Совет Альянса, не потребовала горбачевскую договоренность (тогда следы были горячее) никак на бумаге зафиксировать?
И ведь регулярно беседовали в Совете НАТО за круглым столом, и регулярно обменивались тогда стратегической информацией, о чем масса протоколов в свободном доступе, и проводили регулярные совместные российско- НАТОвские учения, такие имели место, кажется, в 2011 году, когда Россия была и при деньгах и в силе, и во всех международных организациях цивилизованного мира? Как же так?
Почему же случилось тогда, а по-настоящему обиделись десятилетия спустя?
Не связано ли, не дай Бог, с поиском удобного эмоционально-пропагандистского базиса для нео-советской экспансионистской доктрины?
Ясно одно, времена "Длинной телеграммы" вернулись опять.
PS. Кто-то старается себя завести тем, что "СССР добровольно решил поменять свою суть, а Запад объявил это своей победой в Холодной войне, и это обидно". СССР ничего не "решал", для этого надо быть целостной и функционирующей системой: СССР в то воемя такой системой не был, он разваливался и развалился по экономическим и внутриполитическим причинам, несовместимым с жизнью. Но слово "победа" можно понимать по мере своей примитивности. Можно понимать его как "победа в драке", а можно- как цивилизационная победа над советской СИСТЕМОЙ в целом, победой жизнеспособной системы над нежизнеспособной. И вот этой победы Запада невозможно отрицать.
Carina Cockrell–Ferre ©
