У керченской заварушки, вызвавшей очередной переполох вокруг Украины, есть две, при всей их взаимосвязанности, но все же разных темы. Первая – юридически-оценочная, проще говоря, ищущая ответ, кто виноват? Или кто больше виноват?
Это то, что связано с хроникой передвижения украинских и российских судов и конфликтов между ними. И вторая – чисто политическая, центральным событием которой является принятие с космической скоростью решения о введении в Украине военного положения (ВП).
Что касается первого аспекта, то подступиться к нему было невозможно как минимум в течение полутора-двух суток из-за дефицита и полного раздрая с информацией. И только к вторнику появились, наконец, источники, более менее внятно излагающие хронику самих событий. Лично я нашел два: справку на сайте российского ФСЧБ. И карту передвижений в «Украинской правде».
Поскольку тем, кто интересуется деталями, есть куда заглянуть, позволю себе в них не вдаваться, а подвергнуть хотя бы предварительному осмыслению.
Просто по праву и по праву силы
Ну, а самый общий вывод напрашивается следующий – тут имеет место столкновение права формально-юридического. И права по-понятиям, ставшее основополагающим в современной России. Или – права сильного.
В чем это выразилось конкретно в данной ситуации. В том, что, с одной стороны, существуют международные правовые нормы морского права, конкретизированные еще и в двустороннем соглашении Россия/Украина 2003-года. И которые непосредственно касаются режима движения через Керченский пролив (КП). Все они гласят однозначно, что Азовское море является внутренними водами ДВУХ ГОСУДАРСТВ. Следовательно, каждое из них имеет равные права на движение по нему и вход в него.
Российская же сторона, как следует из ее поведения, считает, что право за сильным. Поэтому международные акты здесь не преграда, даже если подписи на них стоят. Потому как их можно «стереть» тем же юридическим способом – путем издания подзаконных актов.
Именно в столкновении этих двух позиций возник первый конфликт, когда российская сторона уведомила украинскую, что пролив и приграничная к нему зона временно закрыты. На основании чего? – возмущается украинский капитан. На основании постановления Минтранса РФ – невозмутимо гнет свою линию российский.
Прогнозируя, можно не сомневаться, что любые международные разборки на сей счет примут украинскую сторону. Просто в силу их элементарного принципа примата международного права над местным.
Второй конфликт менее однополюсный. Он касается диспетчирования движения через пролив, без которог не обойтись. И который предполагает режим взаимного информирования. И тут пока полной ясности нет из-за разноголосия сторон. По версии российской стороны украинцы не выполнили регламент – уведомили с опозданием. Те утверждают, что все было сделано заблаговременно.
Но и здесь возникает Большой вопрос: даже если россияне правы, достаточное ли это основание, чтобы открывать огонь и арестовывать суда вместе с командами, которых отдают под суд?
Такова правовая подоплека конфликта, которая достачно очевидна для выводов. Дальше идут политические интерпретации подоплеки. А это уже площадка для версий и домыслов. Углубляться в них не стану, потому что их и без того достаточно. Обозначу лишь контуры спектра. А они в диапазоне от психология поведения людей, непосредственно участвовавших в конфликте, как ответка. Например, с российской – на задержание 25 марта в Азовском море российского рыболовоного судна «Норд», а украинская фронда – как реакция на постоянные задержки их судов при переходах через КП.
Ну, и до игр лидеров двух стран с их эгоистическими мотивами.
ВП – кольчуга не по размеру
Другая «опера» – ВП (военное положение). Главный вопрос, который напрашивается в его связи – адекватность . Ведь даже украинские политологи задаются вопросом, почему Порошенко пошел на столь радикальную меру, на которую не решился в куда более драматичных ситуация – в 2014 в связи с Крымнаш, в 2015 – на пике жесточайшей войны с кошмарами Иловайского и Дебальцево? А тут – рядовой конфликт, который тянет максимум на термин «инцидент»?
Именно это несоответствие рождает конспирологические версии вроде той, которую запустил глава российского МИД Сергей Лавров – о том, что Порошенко затеял «провокацию» ради того, чтобы сорвать или отложить мартовские выборы. А после того, как Рада обрезала срок действия режима ВП до 30 дней, то эту версию ее сторонники отредактировали до формулировки «хочет поднять рейтинг».
Ну а как поднять? Альфред Кох считает, что президент созрел для того, чтобы развернуть серьезную компанию по возврату ДНР и ЛНР. Мол, дождался, когда страна накопила сил и убедился, что Путин на открытое вмешательство не пойдет. Впрочем, сам Порошенко заверил Раду, будто «Украина будет проводить действия исключительно для обороны своей территории, по защите и безопасности своих граждан».
Что касается предвыборного резонанса, то тут эффект может быть весьма противоречивый. Прежде всего, возникает вопрос, как это отразится на экономике, которую сегодня уже вполне можно квалифицировать как «дефолтная». Спрашивается, ну как еще можно оценить ее, если в расходной части бюджета на 2019 около 40% идут на проценты по кредитам и частичное их погашение?
Для нее ВП, конечно, ничего хорошего не сулит. Многочисленные звоночки забренчали уже в понедельник: гривна упала до 30 за доллар. Акции на Лондонской бирже поползли вниз, а цены вверх. Очереди выстроились в обменниках и в магазинах. Впрочем, эти-то атрибуты паники – реакция естественная и краткосрочная: страсти можно быстро урегулировать разумными мерами. Фундаментальная опасность в таких случаях возникает, прежде всего в инвестиционной сфере. В частности, представитель МВФ Йоста Люнгман уже предупредил, что возможна задержка с выдачей очередного транша на 2, 5млрд. долларов.
Но и эти последствия не обернутся катастрофой, если ВП, действительно, продлится только месяц. А вот если, разгоряченный теми или иными обстоятельствами и соображениями, Порошенко начнет «мягкий вариант» раскручивать в жесткий, то последствия могут стать «медным тазиком».
Почти зеркально интерпретируется и мотивы российской стороны: Путину пришла пора очередной дозы «крутизны», без которой подувядает народная любовь к нему. Только мне «почему-то» (то бишь – по ощущениям) кажется, что на этот раз ВВП использует ситуация для позиционирования себя в роли «доброго дядюшки». Этакого миротворца, когда к тебе пойдут на поклон западные лидеры , подобно Ангеле Меркель, просить оказать содействие , чтоб не довести ситуация до «ужасных последствий». Уж очень давно он не тешил себя в этом амплуа! Да и свою долю патриотический обыватель уже получил – дали по зубам! Теперь можно расслабиться и похлопотать за мир: Большая война всреьез нужна разве что психам, которых собирает на свои оргии «русский Соловей».
Владимир Скрипов
