В Национальном суде Испании в Мадриде продолжается процесс об отмывании денег тамбовско-малышевской ОПГ (первую часть репортажа см. здесь). О сути этого уголовного дела, где, среди прочих, засветились депутат Владислав Резник, глава СК Александр Бастрыкин, председатель правления «Сбербанка» Герман Греф и другие представители российской политической элиты, The Insider также уже писал.
Непосредственным обвиняемым вменяются инвестиции в Испании денег неизвестного происхождения из офшорных юрисдикций, которые затем вкладывались в России и в Европе: в основном — в строительство, судостроение, и участие таким образом в деятельности преступного сообщества. На вершине пирамиды компаний был траст в Лихтенштейне, принадлежащий Геннадию Петрову, причем управлял им тот же поверенный, что руководил построенным по заказу Управделами президента «дворцом Путина» — роскошной копией Зимнего дворца на мысе Идокопас под Геленджиком.
Авторитеты: Петров, Кумарин, Малышев
Продолжается допрос Юрия Саликова, компаньона Геннадия Петрова (лидера ОПГ Петрова-Малышева) по фирме Sunstar, якобы занимавшейся торговлей недвижимостью. Прокурор Хуан Каррау интересуется, сколько всего зданий купило и продало предприятие Саликова (тот не помнит). Тогда Каррау уточняет, за что фирма получила $180 тыс. Саликов отвечает — на исследование проекта строительства супермаркета. «Ну, построили супермаркет?» — интересуется Каррау. (Не построили). В дальнейшем выясняется, что Саликов получал переводы из Англии, Швейцарии, США (штат Орегон). «Вы во всех этих странах оказывали консалтинговые услуги?», — продолжает прокурор. Саликов объясняет, что это были займы — мол, жил в долг. Правда, проценты по ним он почему-то не выплачивал. И для должника жил неплохо — фирма Sunstar владела виллой на Майорке, где жил Саликов. «Может, вы выплачивали арендную плату?», — интересуется Каррау. «Я не понял, а в чем вопрос? Можно про что-то другое спросить?», — растерянно отвечает Саликов.
Следствие считает, исходя из прослушек разговоров, что брат Юрия Саликова Игорь договорился с Геннадием Петровым о выпуске Юрия под залог из-под ареста. Также переговоры велись с российским олигархом Искандером Махмудовым по кличке “китаец”. На это Юрий Саликов отвечает, что Петров оказывал «только моральную поддержку».
За время допроса Юрий Саликов много раз настаивает, что с Петровым познакомился в 1989 году в СССР, а с 1989-го по 1995-й жил в Германии и не имел отношения к Испании. Но это больше напоминает признание вины, чем оправдание, так как Германию следователи считают именно той страной, с которой ОПГ начала деятельность по отмыванию денег. Так, например, один из признавших вину в отмывании денег по делу Петрова – Михаил Ребо — гражданин Германии, где и проживал. А как одно из первых крупных проявлений деятельности тамбовско-малышевского сообщества в Европе в испанском обвинительном заключении упоминается знаменитая компания SPAG, зарегистрированная во Франкфурте, где управляющим был другой лидер той же ОПГ — Владимир Кумарин.
Заключенный под стражу в 2007-м и ныне осужденный по многочисленным статьям Владимир Кумарин начинал свою деятельность в Петербурге совместно с Петровым и Малышевым в 90-е. Затем они поссорились, и в результате Петров эмигрировал в Испанию, спасаясь от Кумарина (именно это следует из испанских прослушек разговоров Петрова и Малышева), а тамбовско-малышевское сообщество разделилось на две враждующие группировки. Дело об отмывании денег компанией SPAG, сооснователем которой выступил путинский Комитет по управлению городским имуществом мэрии Петербурга, было открыто в 2000 году прокуратурой Дармштадта (закрыто за истечением срока давности в 2009-м), причем, как сообщили в этой прокуратуре, оно расследовалось в отношении граждан России, Германии, а также одного испанца.
В 2011 следственный прокурор Хосе Гринда попытался убедить Германию начать расследование в отношении отмывания денег там Петровым и его коллегами по событиям 2008 года, но безуспешно. Об этом The Insider уже писал подробнее. Однако на процессе в Мадриде в тему деятельности тамбовско-малышевской ОПГ в Германии прокуроры не углубляются.
Вопросы Саликову задает сторона защиты. Адвокат Саликова интересуется, знал ли он, что в России Геннадий Петров владел «Балтийской строительной компанией» (официальный директор — Аркадий Буравой) и был акционером банка «Россия». По-видимому, адвокат имеет в виду, что Саликов мог не подозревать о связи Петрова с криминалитетом в виду его высокого статуса как предпринимателя. Саликов невнятно соглашается. Вообще, большинство его слов журналистам расслышать невозможно, поскольку Саликов отвечает односложно и шепотом, слышно только перевод (однажды переводчица не выдержала и ответила за Саликова, что вызвало смех в зале суда). Саликов отрицает, что пользовался самолетом Петрова. Адвокат также пытается сказать, что Саликов мог быть не в курсе значения подписанных им документов, на что судья возражает – человек несет ответственность за то, что подписывает.
Допрос секретарши. «Деревня, где живут 50 русских»
Затем начинается допрос следующей подсудимой — Светланы Васильевой. Она была секретарем в фирме Геннадия Петрова в Пальме-де-Майорке Inmobiliaria Calvia (кроме двух секретарей, сотрудников в фирме не было). Васильева начинает с того, что просто работала секретарем в фирме по купле-продаже недвижимости. Упоминает необходимость кормить семью. Хозяином фирмы действительно был Петров. На вопрос, знала ли она о знакомстве, например, Резника с Петровым, Васильева отвечает, что да, поскольку «Пальма де Майорка — это практически деревня, где живут 50 русских и все друг друга знают». Говорит, что Резник и Петров жили не очень близко — примерно в 10 километрах друг от друга.
Светлана Васильева занималось уходом за домом Аркадия Буравого (партнера Петрова) на Майорке, оплатой счетов за коммунальные услуги. Также звучит имя Олега Фридриховича Носкова — Васильева подтверждает, что знала его. Он также купил виллу на Майорке (в обвинительном заключении говорится, что он обманным путем приобрел греческий паспорт, как и сам Петров). Носков — бывший член совета директоров банка «Россия». В 2008 году в справке, приведенной "Фонтанкой", указывались девять компаний, которыми он владел вместе с Антоном Петровым, сыном Геннадия. И Носков, и Буравой раньше проживали в элитном доме на Каменном острове в Петербурге вместе с Геннадием Петровым, а также близкими друзьями Владимира Путина по банку «Россия» и кооперативу «Озеро».
Когда Петров, Малышев и другие подозреваемые были задержаны на Майорке в июне 2008 года, телефон Васильевой «раскалился от звонков», сообщила она суду. Тем не менее, ей удается вспомнить, что точно звонили Антон Петров, Аркадий Буравой, Леонид Христофоров, Владислав Резник и Диана Гиндин. Например, Антон Петров беспокоился, что будет с яхтой его отца.
Прокурор Хуан Каррау уточняет: «18 июня 2008 года вам позвонил Резник и спросил, не заморожены ли его счета, и 20 июня 2008 года вы ему перезвонили и сказали, что да, заморожены». «Может быть», — отвечает Васильева. Затем выясняется, что с 2006 года Васильева имела доступ к счету Резника на Майорке, чтобы оплачивать расходы за ремонт, за уход за садом, свет и тому подобное в его доме.
Об Илье Трабере (ныне разыскиваемом за связь с ОПГ и также проживавшем на Майорке), она якобы только слышала, но с ним не разговаривала. Согласно прослушкам, когда Петров-младший звонит Васильевой и говорит об «Илье», та сразу понимает, что речь идет о Трабере. Дело в том, что личность это известная, оправдывается секретарша (позже Владислав Резник и сам признает на суде, что Трабер является его другом).
Допрос поверенного Петрова. «Он не мог быть преступником, он друг российского премьер-министра!»
В дальнейшем суд допрашивает самого Хуана-Антонио Унтория, испанского поверенного, которого следствие считает правой рукой Геннадия Петрова. Сам Унтория заявляет, что сотрудничал с Петровым «по отдельным проектам». В его офисе действительно располагались фирмы Петрова (следствие считает, что девять, сам Унтория признает шесть), но это, мол, потому что Унтория предоставляет юридические адреса множеству фирм.
Хуану-Антонио Унтории дают послушать запись для ознакомления. На ней Светлана Васильева звонит Унторию и объясняет, что шеф (Геннадий Петров) хочет подписать сделку, и все должно быть официально, но 100 000 нужны ему «металлом» на личные нужды. Унтория советует провести деньги «вчерную». Также звучит фраза “деньги категории Б”.
Из следующего разговора следует, что Унтория имел возможность решать свои проблемы, прибегая к незаконным методам. Во всяком случае, он этим угрожал. Так, из разговора от октября 2007-го с некой Ольгой следует, что Унтория предложил посетить свингерский клуб своей секретарше Марии Хесус и ее подруге, которых случайно встретил в баре. Затея не удалась, поскольку в клуб “не было аккредитации”. Ольга отвечает, что это опасно, поскольку Мария Хесус может пожаловаться жене Унтории. Унтория отвечает, что все под контролем, поскольку в случае проблем он может послать к женщине «двух русских, и она исчезнет».
Двумя месяцами позже Унтория занимается выбиванием долгов по телефону, сообщая должнику в Испании: "Будет лучше, если деньги будут получены, так скажем, безболезненным для тебя способом (…), в противном случае нам придется отправить людей для получения этих денег”.
Основной сенсацией допроса Унтории становится тот факт, что с Геннадием Петровым его якобы познакомил в 1998 году офицер испанской разведки (ныне — CNI) однокурсник Унтории Хосе Алисес. Унтория говорит, что для человека такого уровня, как Петров, это абсолютно нормально. Предполагается, что Алисес поучаствует в процессе в качестве свидетеля.
В перерыве суда Унтория сам завел разговор с корреспондентом The Insider. Пользуясь случаем, Унтория заявил, что был очень горд знакомству с человеком уровня Петрова. Однако тут к нему подошел другой обвиняемый — Кирилл Юдашев (в его офисе следствие нашло документацию на фирмы Сергея Кузьмина, другого миноритария банка «Россия» и одного из руководящих кадров малышевской ОПГ). Юдашев увел Унторию в сторону, и больше тот завести разговор не пытался.
Суд продолжается. Прокурор интересуется, не сообщал ли Унтория об отдельных финансовых операциях Петрова в правоохранительные органы Испании как о подозрительных, поскольку испанское законодательство дает четкие критерии отмывания денег юристам и нотариусам, на которые они должны реагировать. В ответ на это Унтория возбужденно заявляет, что докладывал “двум агентам СNI обо всех операциях всех русских”. При этом, несколько противореча себе, он заявляет, что “ни одна из операций не была подозрительной — просто покупали дома”.
Прокурор спрашивает Унторию о фирме Caspian, зарегистрированной в офшорной юрисдикции Дэлавере. На Майорке эту фирму, согласно следствию, представляла еще одна секретарша Петрова — Юлия Ермоленко. Выясняется, что на следствии Унтория сообщил, что фирма контролировалась Леонидом Рейманом, бывшим министром связи. На суде Унтория об этом забыл и говорит, что у фирмы был просто русский директор. Теперь Унтория заявляет, что он просто помогал Рейману “приобрести на Майорке участок для строительства дома”.
Прокурор Хуан Каррау уточняет у Унтории, был ли его шефом Петров. Тот заявляет, что Петров по-испански не говорил, и он общался только с его секретарями. Унтория не может скрыть своего возмущения, что следствие заинтересовалось его высокопоставленными клиентами. В какой-то момент он не сдерживается: “У Петрова невероятный уровень связей!”
Суд изучает документы, относящиеся к займу на сумму $5 млн, выданному панамской компанией Vesper Finance Corporation, S. A. в пользу Унтории для их последующего “инвестирования в строительство коммерческих помещений и жилых домов в Москве”. Унтория, в свою очередь, дает эти деньги в долг российской компании OAO Orion. Прокурор интересуется: что это за операция, каковы были гарантии возврата займа, что вообще построили в Москве? Унтория отвечает, что в Россию было “очень интересно вкладывать” и речь шла о строительстве 42-этажного дома в Москве, за которым стоял “девелопер” Аркадий Буравой, друг Геннадия Петрова.
Vesper Finance имеет счет в Швейцарии, и от ее имени переводы осуществляются по всему миру, в том числе в банк “Россия” (также известный как «банк друзей Путина») и отделение Dresdner Bank во Франкфурте.
Допрос Хуана-Антонии Унтории продолжается на следующий день, 22 февраля. Он, в частности, поясняет, что с Леонидом Рейманом, искавшим земельный участок на Майорке, его познакомил Владислав Резник. Выясняется также, что Унтория помог оформить вид на жительство для Резника в Испании: “Понимаете, по испанским законам без вида жительство нельзя оформить на свое имя ни автомобиль, ни яхту. Я помог ему оформить вид на жительство в МВД, чтобы автомобиль и яхта были зарегистрированы на его имя и все было по закону”, — заявил Унтория. Всего €16 млн поступили на счета, контролируемые Унторией, из них 8,5 млн ушли дальше: в Панаму, Россию, офшорные юрисдикции. Унтория и это тоже объяснял расходами для строительства дома Аркадием Буравым (что это за таинственный дом, он так и не пояснил). Следствие говорит о том Унтория распоряжался аж 59 счетами.
Унтория признает, что познакомился с Ильей Трабером в Мадриде. Его он знал как гражданина Греции.
Адвокат Унтории уточняет, часто ли офицер испанской разведки Хосе Алисес, который якобы их познакомил, сам встречался с Петровым? Унтория отвечает, что да, “встречались по разным поводам”. Защитник Унтории настаивает, что речь не шла о “криминальной организации”, что видно из уровня связей Геннадия Петрова. Защитник уточняет, что у Петрова были связи с «министром обороны России» (видимо, имеется в виду Анатолий Сердюков) а также «премьер-министром» и «председателем Газпрома» (видимо, он имеет в виду Виктора Зубкова). На прослушках разговоров сын Геннадия Петрова и он сам обсуждают свои встречи с Анатолием Сердюковым а также некую «помощь с таможней» от его тестя — Зубкова.
Схема отмыва
Допрашивают вторую секретаршу Петрова — Юлию Ермоленко. Вернее, она лишь утверждает, что выполняла функции секретаря и переводчика. Но ее подпись стоит под документами фирм, деятельность которых расследовала испанская прокуратура. В частности, Centros Commerciales Antei, той самой фирмы, которую депутат Владислав Резник приобрел у преступного авторитета Геннадия Петрова.
Из обвинительного заключения:
«Г-н Резник был прекрасно осведомлен о том, что активы компании Centros Comerciales Antei, S. L. были получены в результате операций по отмыванию денег посредством международных переводов. В 2003 году данная компания получила семь переводов из-за границы на общую сумму в размере €3.255.398,51; из них три перевода пришли из Швейцарии на общую сумму в размере €1.004.819, еще один – из Виргинских островов на сумму $1.998.988…<далее следует еще несколько транзакций >…
<> В связи с вышеизложенным можно сделать вывод, что г-н Резник осведомлен о нелегальном происхождении средств, которые поступают в компанию Centros Comerciales Antei, S. L., и обеспечивает переход этой компании в свою собственность, и, хотя в качестве администратора он держит Юлию Ермоленко, управление и ведение деятельности компании находится в руках у г-на Антона Петрова, а консалтинговые услуги оказывают г-да Унтория и Ангуло».
Формально документы подписывала Ермоленко. Она заявляет, что не видела документов, найденных в офисе с ее подписью. Переводы поступали из Швейцарии, Панамы, Британских Виргинских островов в Antei, затем направлялись в виде инвестиций в США и Россию. Об этом Ермоленко якобы ничего не было известно.
«Antei строил и реконструировал дома в России — в частности, дом на Казанской улице в Петербурге, на Васильевском острове, а также реконструировал корпус ее alma mater — Педагогический университет Петербурга)» – говорит Ермоленко в ответ на вопросы защиты.
Ей, однако, точно ничего неизвестно по поводу источника первоначального происхождения средств. «Это были займы, которые обеспечивали акционеры Петров, Буравой и Антон Петров», — допускает она. «А из каких банков? Швейцарских? Латвийских?», — не унимается прокурор. «Я не помню», — говорит Ермоленко.
Ермоленко заявляет, что о криминальном прошлом Петрова, Трабера и других ей ничего не было известно: она, мол, читает не прессу, а только классическую литературу. Заявляет, что знала Петрова как порядочного человека и «кабальеро» (показания Ермоленко дает по-испански).
Размах деятельности Петрова и его людей поразителен. Из переговоров Петрова следует, что он имел интересы не только в судостроении, самолетостроении и строительстве зданий в Петербурге и Москве, дороги в Финляндии и Петербурге (в частности, КАД), а также бизнес-авиации в Пулково. «Если нужна помощь, говори, зайдем сверху», — говорит Петров Андрею Васичеву, звонящему по поводу бизнес-авиации. «Да нет, там пока сами договариваются с Матвиенко», — следует ответ.
Общий консильери с амнезией. Как Петров делит одного юриста с Путиным
Обыски были проведены у всех обвиняемых. Большинство из них говорят, что просто хранили документы, о чем их просили Геннадий Петров и Сергей Кузьмин, но — бывает же такое — совершенно не интересовались их содержанием. В ряде случаев речь идет о рукописных записках на русском языке с распределением сумм между окружением Петрова, напоминающих черную бухгалтерию, а также схемы движения денег между странами: Испанией, Швейцарией, Панамой и даже Индией. По поводу таких записок у обвиняемых железный аргумент: «Это не доказательство, ведь нет печати».
Из обвинения: «Схема, в ходе которой через Испанию были проведены $500 тыс. Сумма вначале отправляется в Россию, затем возвращается в Швейцарию под видом финансовой операцией некой компании в Индии.
Следователи предъявляют Юлии Ермоленко печатную схему «OFFSHORE — ONSHORE» и другую документацию из Лихтенштейна, найденную у нее дома, из которой видно, что панамский инвестор компании Резника Antei — компания Vesper (со счетом в Швейцарии) — в свою очередь принадлежит трасту в Лихтенштейне, зарегистрированному Петровым под названием Santon Foundation в октябре 2000 года. Пройдя через эти страны, деньги направляются в Россию и Испанию. Ермоленко заявляет, что это был «нереализованный проект». Однако в контракте указано даже имя лихтенштейнского поверенного: Юрг Висман, а также его телефоны.
В коммерческом регистре Лихтенштейна действительно есть Santon Foundation, уникальный номер юридического лица — FL-0002.347.625-2. Однако год основания указан как 2010-й.
Юрг Висман даже имеет русскоязычную версию своего сайта. Здесь указано, что он имеет базовые понятия русского языка и проводит «консультации в области банковского права и управления активами».
В Швейцарии Юрг Висман живет в Санкт-Галлене. Об этом городе The Insider ранее рассказывал Михаил Скигин (по некоторым данным, унаследовавший бизнес Трабера, которым тот не может владеть легально). Это может быть совпадением, но Михаил Скигин заверил, что русских в городе мало.
Управление имуществом Петрова — не единственный успех русскоязычного юриста Юрга Висмана из Санкт-Галлена. Висман управляет компанией Lirus Management — структуры, владевшей копией Зимнего дворца под Геленжиком с командным пунктом, построенной по заказу Управления делами президента.
В 2012 году бывший совладелец Выборгского завода Сергей Колесников заявил, что собственником швейцарского Lirus Management AG, представленного Висманом, является Владимир Путин через «акции на предъявителя» одноименной структуры в Лихтенштейне. По его же данным, именно из этих средств строился и дворец Путина под Геленджиком.
Фамилия Колесников звучит и в деле Петрова. Один из эпизодов, предъявляемый Петрову — отмывание денег через немецкие верфи в Висмаре и Варнемюнде Wadan Yards (Подробнее об этом читайте в материале ««Говорили, что действуют в интересах Медведева». Как мафия отмывала деньги на немецких верфях»). Эти верфи в 2008 году купил якобы предприниматель Андрей Бурлаков, позже застреленный, но почему-то отчет об этой покупке получает Петров от Наиля Малютина.
Как ранее писал The Insider, Выборгский завод, частично принадлежащий подставным лицам Трабера и тому же Lirus Management AG, планировал создать совместное предприятие вместе с Wadan Yards. Однако Wadan Yards обанкротился (испанское следствие считает банкротство искусственным), формального владельца Андрея Бурлакова убили. На прослушках Геннадий Петров и Наиль Малютин упоминают фамилию «Колесников», «Сергей Владимирович». Петров сдержанно выражает радость по поводу того, что после покупки русским владельцем Бурлаковым акции Wadan Yards в 2008 выросли, поскольку «есть понимание, кто за этим стоит». Любопытно, что Колесников был соседом Петрова по элитному дому на Каменном острове в Петербурге, о котором The Insider писал выше.
Когда The Insider связался с юристом Юргом Висманом для комментария, он заявил, что «не помнит», был ли он управляющим фонда Santon Foundation: «Возможно, мое имя в каких-то документах стоит, но я сейчас не могу вспомнить». На вопрос, был ли его клиентом Геннадий Петров, он тоже ответить затруднился, сославшись на плохую память. Юрг Висман также не смог вспомнить, был ли это проект фонда, как заявила обвиняемая на суде, или реализованный проект. Поразительно плохая память для юриста, ведущего дела компаний с миллиардными оборотами.
«Понятия не имею о том, что происходит в Мадриде и не помню, получал ли от вас письма <ранее The Insider запросил комментарий письменно, приложив копии документов Santon>», — заявил он и поспешил закончить разговор.
Как выяснил The Insider, Юрг Висман управлял и тремя компаниями одного из главных главарей тамбовской ОПГ и бывшего акционера банка «Россия» Сергея Кузьмина, объявленного Испанией в розыск. Официальным представителем этих трех офшорных компаний был обвиняемый Леонид Хазин (о его признательных показаниях The Insider уже писал в первой части репортажа). Об этом свидетельствует факс от 2004 года, направленный Висманом Сергею Кузьмину, где юрист обсуждает условия скидок на свои услуги.
Среди доказательств в уголовном деле имеется факс с логотипом Wissmann Rechtsnwalt («Юрист Висман»), от 18/05/2004, отправленный Кузьмину и имеющий заголовок «ваши компании»:
“Уважаемый господин Кузьмин, возвращаясь к состоявшемуся в вашем присутствии утреннему разговору между мной и господином Хазиным относительно особых условий ведения дел в Ваших компаниях, хотелось бы уточнить следующие моменты: «- Полная сумма к выплате на сегодняшнюю дату (4 счета от VIRGINIA, MERKIN и KINBOW) составляет 7.800 швейцарских франков плюс 1.880$…»
(Продолжение следует)
Анастасия Кириленко
