Те, кто интересовался последним периодом Второй Мировой Войны, а именно периодом войны с Германией, знают, что тот формат Нюрнбергского международного трибунала был обусловлен жесткой позицией совка.
В общем, Москва не желала публичного судебного процесса, ибо на нем могло полезть такое, что следовало пригласить генералиссимуса, Вождя и учителя, дорогого и любимого товарища Сталина занять место между Герингом и Кейтелем, а товарищей Жукова, и далее – по списку, на отдельной лавке, но в том же самом месте.
Будь это действительно «объективный и полный» формат рассмотрения дела, то в конце еще не известно, кто бы оказался большим палачом, Адлольф Алойзыч или Иосиф Виссарионович.
В общем, совок согласился участвовать в этом процессе лишь на условии, что никто из уполномоченных прокуроров не станет касаться двухлетнего начального периода войны. Было достигнуто соглашение о том, что для совка война началась 22 июня 1941 года, в 4 часа утра, с нападения Германии на совок.
Все остальное должно было жестко пресекаться не только представителем совка Руденко, но и его коллегами, уполномоченными странами-союзниками.
На том и порешили. Совок вошел в состав трибунала и активно отсекал малейшие поползновения подсудимых расширить формат процесса исследованием деталей, прямо относящихся к вине Москвы. Но надо отдать должное ведущим этот процесс, подсудимых обрывали просто в с полу-слова.
Это значит, что и американцы, и англичане, и французы четко представляли истинную картину, а потому – знали, где именно надо останавливать подсудимых.
В результате, правда о причинах начала войны стала настолько деформированной, что собрать в кучу все компоненты просто не удавалось, и все смотрелось искусственно слепленной конструкцией, не имеющей отношения к реальности. Но в Нюрнберге коалиция еще имитировала единство и все могли играть на один результат, придерживаясь оговоренных правил игры.
Но уже через несколько лет все встало на место и понимание того, что совок является не меньшей заразой, чем германский нацизм, дошло уже до всех.Знаменитая Фултонская речь Уинстона Черчилля только формализовала эту реальность.
И вот оказалось, что союзники и рады были бы пересмотреть Нюрнберг и уже не стесняться по поводу совка, но к тому времени ключевые фигуры гитлеровской Германии уже были казнены или уничтожены. В свою очередь, совок получил свой приз, в виде захвата Берлина и смог подчистить за собой все, до чего удалось дотянуться.
Известно, что в последние недели войны, германские войска получили указание избегать военных столкновений с союзниками. Фактически, они отступали без боя, либо сдавались на милость победителя. Совок же рвался к Берлину, укладывая сотни тысяч своих бойцов, которые вполне могли бы остаться живыми.
Кроме того, что планировалось захватить столицу Рейха к 1 мая, всемирному дню трудящихся, как-то упускается, что было в принципе принято решение штурмовать Берлин. Это уже потом была назначена дата его взятия, чем было смещено внимание от более логичного вопроса: зачем его вообще надо было штурмовать?
Даже Гитлер не планировал таких самоубийственных действий. В середине июля 1941 года, когда танки Гудериана и Манштейна резали оборону совка, как нож масло, в ставке Гитлера прошло совещание на тему, что делать с Москвой и Ленинградом. Насколько известно, никто даже не высказывал предложений об организации их штурма.
В любом случае, конец этого совещания принес такое решение. Оба этих города должны были подвергнуться осаде, в ходе которой следовало уничтожать их силами артиллерии и авиации до безусловной сдачи всех, кто в них остался или до полного их разрушения.
С Ленинградом так и случилось, а Москва избежала и голода, и людоедства, и прочих вещей, которые выпали на долю Ленинграда.
Известно, что союзники вполне могли дойти до Берлина быстрее и наверняка взять его с минимальными потерями, но даже этих мизерных (в масштабах совковых потерь) союзники не желали. В крайнем случае, они тоже взяли бы его в осаду. Но Сталину надо было максимально зачищать свои художества 1939-1941 годов и потому – штурм.
Учитывая это и окончательно испортившиеся отношения с Западом, Москве крайне не выгоден был вполне возможный вариант пересмотра Нюрнберга, по вновь открывшимся обстоятельствам. Поскольку большую часть архивов удалось захватить именно совку, то наибольшей опасностью было всплытие живыми фигур первой величины погибшего Третьего Рейха, .
(окончание следует)
