Субъективная оценка объективных фактов
Подменяя исторический взгляд на события 1917 года националистическим, Солженицын и др. создавали антисемитские книги, в которых под видом критики советской власти фальсифицируется история с целью оболгать еврейских участников революции: Троцкого, Свердлова, Каменева, Зиновьева, Урицкого, Ягоду и др., превратив их в злодеев. Такая безответственная фальсификация истории русских евреев была не только совершенно безопасной, но и пользовалась всегда неограниченным спросом. А ликвидация власти Романовых было делом рук царских генералов и высших чиновников Государственной Думы, среди которых вообще не могло быть евреев.
К началу 1917 года Россия потеряла убитыми 2 млн. человек, раненными около 5 млн. человек, пленными – около 2 млн. человек. В стране быстро нарастали антивоенные настроения, резко обострилась продовольственная проблема, упала почти вдвое товарная ценность рубля, в несколько раз увеличился выпуск бумажных денег.
При этом царь и окружавшая его элита не шли ни на какие уступки, напротив, они перешли в наступление. Царским указом на два месяца была распущена Государственная дума. Николай II из своей Ставки под Могилевом отправил командующему Петроградским округом телеграмму с требованием "завтра же прекратить в столице беспорядки". Когда полиция и жандармерия открыли огонь по демонстрантам, произошло событие, в корне изменившее ситуацию в столице: 4-я рота Павловского полка открыла огонь по конной полиции. Затем начался массовый переход солдат на сторону демонстрантов.
27 Февраля восставшими был создан Совет рабочих депутатов. В тот же день члены Государственной думы, входившие в оппозиционные партии и группы, на своем частном заседании отказались подчиниться указу Николая II о временной приостановке их деятельности. Они сформировали из своих рядов, так называемый, Временный Комитет, а затем и Временное Правительство во главе с князем Львовым, к которым, собственно, и перешла реальная власть в стране.
1 марта Совет депутатов издал приказ, согласно которому войска столичного гарнизона были переподчинены Совету, и потому не могли быть выведены из столицы без его согласия. Солдаты в Петрограде становились все менее управляемыми. Боясь разоружения и отправки на фронт, они препятствовали этому просто избиением офицеров. Революционный народ "думал только об одном – как бы не идти на фронт… Сражаться бы он не стал".
Исполком Совета депутатов, пытаясь убедить солдат, что на фронт их никто не отправит, издал "Приказ № 1", который предписывал создавать полковые солдатские комитеты и передавать в их распоряжение все оружие; вне строя он уравнял солдат с командиром и отменил отдание воинской чести и обращение "благородие", "превосходительство" к вышестоящим офицерам. Приказ, адресованный только Петроградскому гарнизону, быстро разлетелся по всем фронтам, вызвав обвал дисциплины.
На стороне царя не осталось практически никого. Царскую чету не хотели защищать даже "реакционные" офицеры. Около двух тысяч из них, опасаясь расправы, собрались 1 марта в зале Армии и Флота и приняли резолюцию: "Идя рука об руку с народом… признать власть Комитета Государственной Думы впредь до созыва Учредительного собрания". К весне 1917 года даже члены правящей династии отмежевывались от царя: четверо великих князей подписали заявление с согласием на "ответственное министерство".
2 марта 1917 года Временный комитет Государственной думы образовал первый общественный кабинет – новое правительство, состав которого был согласован с Исполнительным комитетом Петроградского совета. Сам факт согласования состава кабинета свидетельствовал об установлении в стране двоевластия.
Новое правительство активно приступило к работе. Буквально в первые же дни министр юстиции распорядился немедленно освободить всех политических заключённых, начал судебную реформу, ввёл "еврейское равноправие по всей полноте", предоставил женщинам политические права и т.д.
Однако эти и многие другие мероприятия, носившие, безусловно, прогрессивный характер, не отвечали "требованиям масс". Подстрекаемые большевистскими агитаторами 8 июня забастовали рабочие 29 заводов Петрограда. ЦК РСДРП (б) в тот же день назначил на 10 июня мирную демонстрацию рабочих и солдат. Большевики выдвинули лозунги "Вся власть Советам!", "Долой министров-капиталистов!", "Хлеба, мира, свободы!", под которыми собралось около 500 тысяч человек. Временное правительство начало преследование большевиков, расформировало части, принимавшие участие в демонстрации ввело в столице военное положение, ввело смертную казнь на фронте.
К лету 1917 года контингент поклонников Керенского стал открыто выражать недовольство по поводу утраченного порядка. Его восстановление ассоциировалось с именем Корнилова. Выступление Керенского против Корнилова оттолкнуло от премьера его традиционных сторонников. Так Керенский, который всегда был чужим для левых, стал чужим и для правых. Но кроме него не было человека, который мог бы служить связующим звеном между буржуазными элементами и социалистами.
В результате конфликта Керенского с Корниловым оказались в выигрыше большевики: сразу после обнародования телеграммы Керенского, объявлявшей Корнилова вне закона, большевистский ЦК обратился к рабочим и солдатам с призывом встать на защиту Петрограда. Партия, которую еще недавно обвиняли в организации государственного переворота, теперь вошла в состав образованного "Комитета народной борьбы с контрреволюцией".
Но у большевиков в отсутствие Ленина, который скрывался в Финляндии, не было вождя, чьи распоряжения выполнялись бы беспрекословно. Однако вскоре, 4 сентября 1917 года из "Крестов" под денежный залог был выпущен Троцкий. В своей речи на заседании "предпарламента" 7 октября 1917 года он обвинил Временное правительство в проведении контрреволюционной политики.
10 октября на заседании подпольного большевистского ЦК Ленин призвал немедленно начать практическую подготовку восстания. Центром подготовки стал Петроградский совет, в котором руководство перешло в руки большевиков, а председателем Совета был избран Троцкий. 12 октября на заседании Исполкома Петросовета был образован Военно-революционный комитет (ВРК). Формально – для организации обороны столицы в случае наступления немцев, но фактически ВРК превратился в штаб подготовки восстания. Теперь бороться с большевизмом можно было, только разогнав Советы, на что Временное правительство решиться не смогло.
Временное правительство было свергнуто в ходе вооружённого восстания 25-26 октября. Керенский с казаками 3-го корпуса предпринял поход на Петроград. В Гатчине казаки готовы были выдать бывшего министра-председателя отряду матросов, возглавляемому Дыбенко. Керенский вынужден был, переодевшись матросом, покинуть Гатчину, а позднее – Россию. В июне 1918 года Керенский на Ярославском вокзале Москвы сел с паспортом на имя Милутина Марковича в эшелон, увозивший сербских солдат в Мурманск. Там на британском крейсере он покинул Россию навсегда.
На втором этапе революции, действительно, участвовали представители нацменьшинств (поляки, грузины, евреи, латыши, немцы, финны и др.), что было вполне естественным в условиях многонационального государства российского. Но от этого революция не могла стать ни польской, ни еврейской, никакой другой.
И вот спустя столетие после смены царского режима националисты стали обвинять большевиков, подразумевая, в первую очередь, евреев, что переворот был навязан чужеземцами, а русскому народу он был враждебен. Одновременно стали облагораживать царский режим, а революция получила название "еврейской", И это несмотря на изобилие настоящих героев истории русской революции, вроде Марии Спиридоновой и подобных ей. Взять хотя бы Брешко-Брешковскую, которая вошла в историю как бабушка русской революции. Интересно, не правда ли, откуда у "еврейской" революции русская бабушка?
Солженицын постарался уравнять сталинский режим с периодом правления Ленина. Это позволяло распространить преступления сталинского режима на ленинский период, когда во главе государства работали евреи Троцкий, Свердлов и многие другие. Так он сознательно подменил цели русской революции еврейским происхождением отдельных её участников. С подачи Солженицына множество людей стали отрицать различие между идеями Ленина и фактическим осуществлением идей его "верного ученика" Сталина, не сомневаясь в том, что последний был верным ленинцем.
Могла ли революция покончить с кондовым русским антисемитизмом, если даже произведения Маркса полны антисемитскими высказываниями? Конечно, простой русский мужик никогда не читал произведений Маркса. Но каким-то косвенным путем в уже отравленное русское сознание попали те высказывания, сыграв роль катализатора первоначальной отравы.
Вот некоторые из таких высказываний Маркса: "Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека". "Деньги – это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога". (К. Маркс. К еврейскому вопросу.) "Мы знаем, что за каждым капиталистом стоит еврей…Поэтому нужно уничтожить евреев, чтобы их зловоньем пробудить рабочих всего мира к классовой борьбе". (К. Маркс. К лидерам французского рабочего движения.)
А в статье А.Д. Синявского "Литературный процесс в России", 1974г., прекрасно представлен тот самый кондовый антисемитизм простого русского мужика. Ниже несколько отрывков из этой статьи.
"Русский человек не в силах допустить, какое-то зло от него, от русского человека, исходит. Потому что внутри (как всякий человек, вероятно), в душе, он – хороший. Он не может представить, что в Российском государстве русские люди чувствуют себя плохо по вине таких же русских или по своей собственной вине. Русский – это свой (свойский, советский). От своих зла не бывает, зло всегда от чужих.
Российский антисемитизм – это форма отчуждения зла, это – спихивание собственных пороков на "козла отпущения", на евреев… русский человек, натворив столько бед над собой и над другими, никак не может взять в толк, как же это все получилось, и, не иначе, здесь какие-то "вредители" замешались, "шпионы" и "диверсанты", тайно захватившие власть и все доброе в русском народе обратившие в плохое. В лагере, например, простые мужики (особенно из долгосрочников) по сей день уверены, что все правительство в нынешней России, и все судьи, и все прокуроры, и, главное, КГБ – сплошь состоят из одних евреев. И объяснить им, что еврею сейчас на такие высоты просто не пробраться, что евреям теперь самим не сладко, – совершенно невозможно. Решающий довод: Неужто ты думаешь, что русский человек мог бы дать ни за что – двадцать пять лет?! Это только еврей может!..
И бессмыленно ссылаться на имена управляющих, вроде Ивана Ивановича Иванова: "знаем-знаем – все они изменили имена и фамилии, перекрасились, у, жиды! – ненавижу!.." И бессмыленно демонстрировать напечатанные в "Правде" портреты какого-нибудь Политбюро, ЦК или Президиума Верховного Совета, где господствуют толстые, курносые, простодушные, великодержавные ряжки: У-у-у, жидовская морда. Да ты посмотри – типичный жид!..
Ссылки на политику, известную всем из газет, что Советский Союз в войне арабов с Израилем поддерживает арабов, тоже не помогут. "Знаем-знаем: тайно они все равно помогают Израилю! Ты не знаешь, какие они – змеи!" Э-э-э, русский мужичок не так уж прост и совсем не слеп. Он давно знает, что и Ленин – еврей, и Сталин – тоже (грузинский еврей), и даже Лев Толстой еврей (доводилось сталкиваться и с этой версией).
Короче говоря, еврей в народном понимании это – бес. Это – черт, проникший нелегальным путем в праведное тело России и сделавший все не так, как надо. Еврей объективированный первородный грех России, от которого она все время хочет и не может очиститься. Это, если угодно, метафизика русской души, которая пытается в который раз (и революция из-за этого произошла) вернуться в первоначальное, райское состояние. А все не получается – все какой-то "жид" мешает и путает все карты. "Жид" – он где-то между нами, позади нас и, случается иногда, внутри нас самих. "Жид" посреди зудит, он ввинчивается повсюду и все портит. "Не жидись!" – это сказано с сердцем, с сознанием, что русский человек не должен, не может быть плохим. "Жиды одолели!" – как вши, как тараканы. Как бы от них избавиться!
А избавиться – трудно. Татарина, например, или цыгана за версту узнаешь и заводишь с ним свои хитрые, свои русские, в общем-то простые, понятные (советские) отношения. А жид почти как русский – почти?! Его с первого взгляда не всегда угадаешь (и примешь за Ивана Ивановича). Жид – настырен, увертлив (а что ему остается?). Жида надо вылавливать, распознавать. Жид это скрытый раздражитель мирной российской жизни, которая, не будь жидов, пошла бы по маслу… И мы были бы в раю, когда б не эти бесы.
Нынешняя антисемитская политика государственной власти зиждется во многом на том народном представлении (и потом ее никак "антинародной" не назовешь), что, стоит отринуть зло и предать его анафеме под видом ли "буржуев", "правого" или "левого" уклона, под названием ли "фашистов", "врагов народа", "убийц в белых халатах", или, проще сказать, под именем "жидов", как настанут спокойные, блаженные времена, поскольку внутри себя, посреди "своих", мы же все хорошие, образованные, и лишь "жиды" не дают, чтобы все образовалось…
Когда-то Салтыков-Щедрин, кажется, острил на счет "унутреннего врага". Так вот, жид в России сейчас и есть самый важный "унутренний враг", которого лучше выгнать во внешнюю зону (изгнание бесов), а потом (во вне – это гораздо легче делается) – раздавить танками. И для этого, вероятно, мы пока что, на будущий случай, посылаем наши танки – арабам…".
