В 1960-е годы она была настоящей легендой музыкального мира. Публика слушала ее стоя, не отпускала со сцены. В конце концов, окончательно устав, пожилая женщина показывала со сцены руки, заклеенные пластырем: «Простите, я больше не могу… Резала рыбу кошкам».
Гениальная пианистка, Мария Вениаминовна Юдина была известна своим поистине аскетическим образом жизни. Крохотная квартирка, в которой трудно было пройти из-за книг. Одно-единственное платье и кеды без шнурков. Постоянный долг за прокатный рояль. И да, десяток кошек — при том, что сама она постоянно недоедала. А она никогда не обращала на это внимания. Считала, что художник должен быть беден.
Мария Вениаминовна Юдина родилась в Невеле в 1899 году и с детства отличалась независимым характером и неукротимым темпераментом. Ее интересы были очень разносторонними и никогда не ограничивались только музыкой, тем не менее, первые уроки игры на фортепиано она получила в 6 лет, а в 13 — поступила в Петербургскую консерваторию. Ещё в юности она, помимо музыкальных занятий, посещала в родном Невеле философский кружок. Там она познакомилась с Михаилом Бахтиным, дружбу и переписку с которым сохранила до конца дней. И среди пианистов она всегда выделялась тем, что любое музыкальное произведение осмысливала с позиций собственного философского прочтения, многое играла «не так, как принято».
Мария родилась в еврейской семье, но в 1919 году она принимает крещение и становится «страстной почитательницей Франциска Ассизского», даже носит рясу из черного бархата. Религии она посвящает себя до конца жизни (в последние годы она исповедовала православие) и не отступалась от своих убеждений несмотря ни на что. За это ее в 1930-м уволили из Ленинградской консерватории. За это же (а также за любовь к западной музыке, включая эмигрировавшего Стравинского) уволили из Института имени Гнесиных в 1960-м. Она продолжала давать публичные концерты, но ей было отказано в записях. После того, как в Ленинграде она прочла со сцены стихи Бориса Пастернака в ответ на вызов на бис, Юдиной было запрещено концертирование на срок в пять лет.
По воспоминаниям знавших ее людей, Мария Вениаминовна не была диссиденткой. Ничего не провозглашала, не писала писем протеста, не звала на демонстрации. Но к режиму, при котором ей довелось жить, относилась непримиримо. И всегда помогала страждущим, вызволяла из ссылок репрессированных друзей.
А называли её при этом — «любимой пианисткой Сталина». Почему? Вот что рассказывал об этом Дмитрий Шостакович в своей книге «Свидетельство».
Сталин по нескольку дней никому не показывался. Он много слушал радио. Как-то Сталин позвонил руководству Радиокомитета и спросил, есть ли у них запись 23-го фортепьянного концерта Моцарта, который слышал по радио днем раньше. «Играла Юдина», — добавил он. Сталину сказали, что, конечно, есть. На самом деле не было никакой записи — концерт передавался вживую. Но Сталину боялись сказать: «Нет», — никто не знал, какие могли быть последствия. Человеческая жизнь для него ничего не стоила. Все, что можно было, это — соглашаться, кивать, поддакивать, пресмыкаться перед сумасшедшим.
Сталин потребовал, чтобы к нему на дачу прислали запись исполнения Моцарта Юдиной. Комитет запаниковал, но надо было что-то сделать. Позвонили Юдиной и оркестру и сделали запись той же ночью. Все дрожали от страха. За исключением Юдиной, естественно. Но она — особый случай, ей было море по колено.
Юдина позже рассказывала мне, что дирижера пришлось отослать домой, так как он от страха ничего не соображал. Вызвали другого дирижера, который дрожал, все путал и только мешал оркестру. Наконец третий дирижер оказался в состоянии закончить запись.
Думаю, это — уникальный случай в истории звукозаписи: я имею в виду то, что трижды за одну ночь пришлось менять дирижера. Так или иначе, запись к утру была готова. Сделали одну-единственную копию и послали ее Сталину. Да, это была рекордная запись. Рекорд по подхалимажу.
Вскоре после этого Юдина получила конверт с двадцатью тысячами рублей. Ей сказали, что это — по специальному распоряжению Сталина. Тогда она написала ему письмо. Я знаю об этом письме от нее самой и знаю, что история покажется невероятной. Но, хотя у Юдиной было много причуд, одно я могу сказать точно: она никогда не врала. Я уверен, что это правда. Юдина написала в своем письме что-то в таком роде: «Благодарю Вас, Иосиф Виссарионович, за Вашу поддержку. Я буду молиться за Вас день и ночь и просить Господа простить Ваши огромные грехи перед народом и страной. Господь милостив, Он простит Вас. Деньги я отдала в церковь, прихожанкой которой являюсь».
И Юдина послала это убийственное письмо Сталину. Он прочитал его и не произнес ни слова, даже бровью не повел. Естественно, приказ об аресте Юдиной уже был готов, и малейшей гримасы хватило бы, чтобы уничтожить даже ее след. Но Сталин смолчал и отложил письмо в тишине. Ожидаемого движения бровей не произошло.
С Юдиной ничего не случилось. Говорят, когда вождя и учителя нашли на даче мертвыми, на проигрывателе стояла ее запись Моцарта. Это — последнее, что он слышал.
