Из почты
Эта история, случившаяся недавно в Израиле, похожа на голливудский сюжет: здесь есть все—и хеппи энд, и героизм воинов ЦАХАЛ, и человеческая скромность, и божественное вмешательство …. Но такое иногда происходит и в жизни.
Йони, солдат Армии обороны Израиля, был на рассвете ранен снайпером-террористом на посту в Хевроне. Было пять тридцать утра. Все в расположении спали крепким сном, никто не услышал выстрела. Потерявший сознание Йони истекал кровью и медленно умирал…
Единственным, кто услышал выстрел, был ефрейтор из соседнего подразделения. Он решил посмотреть, что произошло—и подоспел вовремя. Йони был еще жив. Ефрейтор как мог, пытался остановить кровь и одновременно звал на помощь. Он буквально держал жизнь товарища в своих руках.
Photo: IDF
Через какое-то время приземлился вертолет. Потребовалось не более получаса, чтобы доставить солдата вместе со спасшим его ефрейтором в беер-шевский госпиталь. Операция прошла успешно, и вскоре Йони лежал в палате.
Сотрудники госпиталя позвонили его родителям. Представьте себе страх отца и матери, которым сообщили о ранении их сына! Уже через несколько минут их машина виляла по загруженной дороге, постоянно подавая сигналы.
В госпитале их встретил хирург, который сообщил, что опасность позади. Мать Йони рыдала, пока хирург объяснял, что, не подоспей на помощь другой солдат, их сын был бы мертвым. Произошло чудо: парень услышал звук выстрела, который не услышал никто другой, и оказался там, где он больше всего был нужен.
Родители Йони пожелали немедленно увидеть спасителя их сына, чтобы обнять его. Но им объяснили: ефрейтор, узнав, что жизнь спасенного вне опасности, попросил срочно отправить его в расположение части, что и было сделано. Родители спросили его имя, но из-за спешки при регистрации—Йони торопились доставить на операционный стол—имя ефрейтора записано не было. Все дальнейшие попытки родителей отыскать спасителя их сына тоже оказались безуспешными. Неизвестный ефрейтор из скромности не спешил рассказывать кому бы то ни было, что произошло с ним в то утро.
Потом для родителей поиски отошли на второй план—Йони выписали из госпиталя, дали отпуск по ранению, и перед возвращением в строй он провел какое-то время дома. Но и сам Йони тоже не успокоился. Вернувшись в часть, он продолжал рассылать объявления в газеты и расспрашивать всех знакомых и незнакомых солдат. В конце концов, мать Йони сказала, что Израиль—небольшая страна, и она не успокоится до тех пор, пока не отыщет спасителя своего сына.
Родители Йони были владельцами небольшого продовольственного магазина в городке возле Ашдода. Они решили поместить на двери магазина объявление с подробным описанием всего, что произошло. Это должно бы помочь им отыскать загадочного солдата.
Как-то утром мать Йони заметила, что одна из покупательниц внимательно вчитывается в текст объявления, а затем читает его опять и опять… Женщина была явно взволнована. Не так давно ее сын Яир во время субботней побывки рассказал родителям, как он услышал во время утреннего дежурства выстрел и помог спасти жизнь раненого солдата из другого подразделения. Да, да, это было в Хевроне… Она подошла к прилавку и попросила хозяйку магазина ее выслушать.
Женщины были очень взволнованы. Они созвонились с сыновьями и предложили им попроситься в увольнительную для встречи с матерями. Родители и их сыновья были счастливы, когда в тот же вечер встретились все вместе. Мать Йони крепко расцеловала Яира за спасение жизни ее сына и назвала его своим сыном.
— Ты спас и меня…,—глотая слезы, сказала она.
Но эта история получила волнующее продолжение. Улучив момент, мать Яира отозвала в сторону свою новую «родственницу».
— Посмотри на меня. Ты меня узнаешь?
— Нет, а разве мы раньше встречались?
— Да, встречались. Это было двадцать лет назад… Теперь помнишь? Я когда-то жила недалеко от твоего магазина, а сегодня оказалась здесь и решила встретиться с тобой—просто для того, чтобы поблагодарить тебя и вспомнить твое добро по отношению ко мне. Может, ты припомнишь, я приходила в магазин за хлебом и молоком каждое утро. Однажды ты заметила, что я была в отчаянии. Ты ласково спросила о причине моего настроения, настолько ласково, что я не могла не открыться — я слышала голос родного человека. У меня были тяжелые времена, очень тяжелые, к
тому же я была беременной… и не находила иного выхода, кроме аборта.
Лицо матери Йони изменилось, кажется, она вспомнила ту давнюю встречу.
— Помнишь,—продолжала собеседница,—ты спросила моего согласия на то, чтобы твой муж принял участие в нашей беседе. Помнишь?
На этот раз женщина кивнула головой. Она все вспомнила.
— Мы сидели втроем, и ты говорила. Я помню каждое твое слово. Ты говорила, что понимаешь, что у меня сейчас очень тяжелые времена, но очень часто бывает так, что благополучие приходит через трудности, и лучшие времена приходят через самые большие трудности. Ты говорила о радости быть матерью, о том, что ты тоже беременна, о том, что и у тебя непростые времена, но ты с радостью ждешь своего ребенка. Ты говорила о том, что самое дорогое слово для еврейской матери—«има» (мама). Ты так горячо говорила о моем будущем ребенке, что я видела его на моих руках, видела, как ласкаю и целую его. Ты одержала победу, в тот день я решила сохранить ребенка. Б-г отплатил тебе за твое добро.
— О чем ты говоришь?
— Яир—тот самый мальчик, которому мы с тобой подарили жизнь, и это Всевышний послал его на помощь Йони в то раннее утро, чтобы спасти его. Теперь у каждой из нас по два сына. И пусть Б-г хранит их!
1
