О лженауке, о миллиардных хищениях из бюджета российскими чиновниками, о псевдогениальных открытиях и даже о смысле жизни писатель Даниил Гранин беседует с Евгением Александровым, известным физиком, академиком РАН, председателем Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований
Даниил Гранин: А есть результаты работы Вашей комиссии? Чего Вы добились?
Евгений Александров: Добились внимания к нам со стороны власти. Власти стали посылать нам на отзывы завиральные проекты. Совет безопасности довольно часто что-то присылает.
Фото: Даниил Гранин
— Да, это очень важно. А увеличивается поток завиральных проектов или уменьшается?
— Нельзя сказать чтобы изменялось количество проектов. Меняется наполнение. Вначале превалировало ограбление казны через сговор с людьми, которые распределяли денежные потоки преимущественно в интересах обороны, — все время давались авансы на какое-то чудодейственное оружие. Потом, когда мы объявили себя энергетической державой, сменились проекты — на получение энергии из ничего. Например, из вакуума или из камня. Просто кто-то из окружения Ельцина прочел слова одного ученого о том, что в любом камне больше энергии, чем у нефти в том же весе. Это имело под собой совершенно банальную мысль о том, что в любом камне, особенно — в граните, есть малое количество урана. Если уран использовать в ядерном цикле, то действительно количество энергии будет больше, чем из нефти. Но извлекать уран чудовищно трудно. И на самом деле его извлекают из урановых руд, где он естественным образом обогащен. Урановые руды есть в большом количестве в Австралии, в Казахстане. Но вообще урана мало. А Ельцин воспринял все буквально и сказал: «На это не жалко выдать деньги». И сразу же появился желающий их получить.
— Мошенник?
— Безусловно.
— И что случилось с этими деньгами?
— Они растворились. Тут же.
— Растворились — это тоже интересный физический процесс.(Смеется.)
— Да, примерно 200 млн долларов.
— Деньги растворились, а этот человек остался на плаву?
— Нет, и он исчез. Никто о нем ничего больше не знает. 200 млн долларов — хороший куш. Пора делать ноги.
— И никаких отчетов, никаких следов?
— Ничего.
— Как это делается?
— Я хорошо знаю, как это делалось руками Петрика1, потому что он мне предоставил кучу документов.
— Ну Петрик — это высший пилотаж! А средний мошенник?
— Очень просто. Человек входит в контакт, например, с охранником Ельцина, и договаривается: ты меня сведи с шефом, получим деньги, а там как-нибудь поделимся.
— А дальше зависит от красноречия? И только от красноречия или же надо показывать схемы, графики?
— Я думаю, нет. На уровне Ельцина это было не нужно. Нужно просто пообещать.
— Значит, это устное мошенничество. Без документов?
— Когда как. В этом случае — да. А у Петрика была масса документов.
— А среди этих прожектеров есть ученые, искренне заблуждающиеся?
— Мне такие неизвестны.
— А известны ученые, которые попались на таких делах, разоблачены в том, что не получилось или вышла нелепость?
— Там такая логика: приходит ученый, точнее — мошенник…
— К Вам, допустим?
— Нет, ко мне не ходят.
— Ну, ко мне — к невежде…
— Приходит и предъявляет сверхъестественный проект. Например, гравитационная пушка, которая будет сшибать ракеты противника где угодно.
— Все на пальцах объясняет?
— Нет, может и чертежи предъявить, сделанные в фотошопе. Что делает чиновник, который имеет право выделять деньги? Он посылает проект на экспертизу в несколько институтов: есть такое предложение — как вы к нему относитесь? Всегда найдется институт, который захочет поучаствовать в распиле денег. Скажет: да, нас это интересует, очень любопытный проект, мы готовы подключиться. А отрицательные отзывы не принимаются во внимание, хотя их, конечно, больше. Специалисты пишут: чушь собачья, ничего из этого не выйдет. На что рассчитывает чиновник, когда договаривается о выделении денег институту? На откат. Откат может достигать 80%.
— Почему такой чудовищный откат? Он, значит, подозревает, что это — фуфло?
— Как правило, да. Чиновники — люди довольно здравомыслящие. Откат чиновнику нужен не потому, что он что-то подозревает, — он просто хочет денег. Но при этом всегда есть великолепная отмазка. Если это — секретная работа, то просто никого не допускают. Если не секретная, чиновника потом спросят: зачем же ты на такое деньги дал? Ответ гениален: ну, знаете, ученый имеет право на ошибку! Мы делаем шаги за горизонт. Это — область незнаемого…
— Очень хорошо! Прекрасно! Красиво!
— А нам сразу видно, что происходит, и мы сразу пишем: к черту, к черту! И нас тут же начинают костерить в СМИ: сколько они погубили талантливых предложений! У нашего покойного Круглякова (академик РАН и первый председатель Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований Эдуард Кругляков. — Ред.) журналисты спрашивали: сколько вам приходило на отзыв разных проектов? Он говорит: штук 400. А сколько вы одобрили? Ни одного! После чего это используется в качестве обвинения комиссии: на корню душат! 400 проектов — все сгубил! На самом деле губить-то мы ничего и не можем, мы можем только написать свое мнение.
— Ваша комиссия работает безошибочно?
— Ошибки всегда бывают. Но на вопрос: вы когда-нибудь разочаровывались в своих заключениях? Я так же, как Кругляков, говорю: никогда. То, что к нам попадает, — это очевидная чушь!
СПРАВКА «НОВОЙ»
Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований — научно-координационная организация при Президиуме Российской академии наук. Образована в 1998 году по инициативе академика РАН Виталия Гинзбурга. Комиссия вырабатывает рекомендации Президиуму РАН по спорным научным вопросам и занимается публичной критикой лженауки (псевдонауки) и верований в существование паранормальных явлений — астрологии, уфологии, учения о торсионных полях, псевдоисторических теорий, нетрадиционной медицины и религии в науке и образовании. Наиболее критично комиссия рассматривает псевдонаучные материалы, посвященные попыткам технического «внедрения» новых неизвестных полей и источников энергии, существование которых не доказано наукой (например, торсионные поля, холодный ядерный синтез, «антигравитация», «волновой геном» или биоэнергоинформатика).
— Значит, абсурд очевиден. А какое образование требуется, чтобы понять абсурд?
— По-моему, хорошее школьное!
— Школьное? Значит, чиновники — плохие школьники?
— Безусловно! Государственными деньгами распоряжаются некомпетентные люди или нечестные.
— Ваша работа опасна?
— Слава богу, с политическими фигурами мы дела не имеем. Если не считать того же Петрика, который был вхож в ГД РФ и был главным ученым консультантом при Думе и ближайшим другом Бориса Грызлова2. В таких случаях это, конечно, опасно.
— Опасно в физическом смысле?
— Да. Петрик мне звонил и объяснял, что у него разработаны 20 способов устранения людей без оставления каких-либо следов, чтобы я об этом помнил.
— Почему он Вам угрожал?
— Грызлов вместе с Петриком требовали на проект «Чистая вода» 500 млрд долларов из бюджета! А проект состоял только в том, что на каждую раковину нужно было навесить третий кран с «уникальным» фильтром Петрика для обязательной очистки питьевой воды. Это был плохой фильтр, он раз в десять хуже работал, чем писалось в его паспортах. При этом эти фильтры были дороже, чем обычные фильтры. И непонятно, на что требовались деньги, поскольку граждане за свой счет должны были покупать фильтры Петрика.
— Грызлов и Петрик эти деньги получили?
Читать далее:
https://www.novayagazeta.ru/articles/2016/11/25/70664-nauka-byla-poslednim-bastionom-chestnosti
