Майя Кристалинская родилась 24 февраля 1932 года в Москве, в семье Владимира и Валентины Кристалинских. Отец родом из Могилева, слеповидящий человек, по профессии массовик-затейник. В 16 лет, в год получения паспорта, перед Майей Кристалинской встал вопрос: какую национальность выбрать? Стать еврейкой по отцу? Или русской по матери? Она выбрала еврейство…
Из лексикона певиц второй половины ХХ века я выделяю одну: Майю Кристалинскую. И не только потому, что она была прекрасной исполнительницей, но исключительно по личному мотиву: она родилась в 1932 году. И, стало быть, является членом созданного мною виртуального «Клуба 1932». О многих звездах, мировых и русских (моих ровесниках), я написал книгу «Клуб 1932» (изд. «Радуга», 2000). В нее по каким-то мистическим причинам Майя Кристалинская не попала. Исправляю допущенную оплошность.
Итак, Майя Кристалинская — моя ровесница. Она родилась 24 февраля 1932 года, а 2 марта появился на свет я: разница всего в неделю. Родилась Майя в Москве в семье Владимира и Валентины Кристалинских. Отец родом из Могилева, слеповидящий человек, по профессии массовик-затейник, вел в «Пионерской правде» отдел кроссвордов и головоломок. Мать — сибирячка, особых талантов не имела, разве что была хорошей женой, пекла пироги и отменно лепила пельмени.
В 16 лет, в год получения паспорта, перед Майей Кристалинской встал вопрос: какую национальность выбрать? Стать еврейкой по отцу? Или русской по матери? Она выбрала 5-й пункт, который в дальнейшем ей только мешал. Еще один момент. Майя — это повторное имя, так ее назвали в память первой родившейся дочери, которая умерла в возрасте двух лет. Продублированный ребенок?..
Детство и школьные годы Майи прошли, как и у всех ее поколения: сначала мирная жизнь, потом война. Первый раз она блеснула в далеком феврале 1940 года, когда в газете «Московский комсомолец» появилось фото с подписью: «Участники детского кружка художественной самодеятельности 634-й школы Ростокинского района г. Москвы… Слева — ученица 1-го класса «А» Майя Кристалинская». Почему ее выделили? Из-за симпатичной мордашки? Задорно вздернутого носика? Нет. Она лихо сыграла на пятиклавишной гармошке песни «Во поле березонька стояла» и «Светит месяц». И благодаря этому попала на районный смотр.
Тут надо сказать, что Майя ни в детстве, ни в юности не получила никакого образования. Всего лишь самоучка. Многое для себя как будущей певицы она почерпнула из оперных спектаклей Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Этот театр стал ее консерваторией. Прибавим к этому еще одно увлечение — вязание. В трудную пору оно очень спасало Майю Владимировну.
Второй выбор встал перед ней, когда она получила аттестат зрелости, надо было решать, в какой институт поступать (кадровики внимательно изучали ее 5-й пункт). И поступила в авиационный, в МАИ. Майя, МАИ — в этом сочетании что-то было. «Будем летать на самолетах?» — спросила Майю ее верная подруга со школьных лет, которая решила поступать в МАИ вместе с ней, Валя Котелкина. Вместо ответа Майя пропела: «Первым делом, первым делом — самолеты, / Ну, а девушки, а девушки — потом…»
Кристалинская и Котелкина окончили МАИ и получили диплом инженеров-экономистов. После окончания института подруг распределили в Новосибирск, на авиационный завод, куда они поехали с энтузиазмом романтиков тех лет: «Мы прощаемся с Москвой, / Перед нами путь большой…»
В реальности путь оказался предельно коротким. Девушки побывали в цехах, увидели там беспорядок, грязь, услышали мат-перемат и, ужаснувшись, уехали (а точнее, удрали) обратно в Москву. По тем временам это было дезертирство и грозило судом. И тогда не стало бы знаменитой певицы Майи Кристалинской… Но Б-г хранил подружек. На их жизненном пути оказались хорошие добрые люди в авиационном главке, и вскоре они, Майя и Валя, получили работу в Москве, в конструкторском бюро Александра Яковлева (прославленные самолеты «Яки»!).
Три года отработала Майя Кристалинская в КБ Яковлева как инженер-расчетчик и уволилась по собственному желанию. Из авиации — на эстраду. Такой резкий разворот. Почти пике. В какой-то степени на нее повлияли музыкальный фильм «Возраст любви» и пение Лолиты Торес. Кристалинская тут же выучила эти песни и распевала их: «Коимбра — любимый наш город» и «Фадо, фадилья — любимый танец мой, / фадо, фадилья — танцуем под луной…» Пела по-испански и по-русски.
Тут следует отметить, что Кристалинской никогда не приходило в голову стать певицей. Она просто любила петь. Еще будучи школьницей, она со своей подругой Котелкиной уезжала в Серебряный Бор, и там они вволю пели песни на два голоса. А в институте Майя часто пела на студенческих вечерах и в самодеятельных концертах, в составе агитбригады.
Работая инженером, Майя начала петь в хоре ЦДРИ — в хоре московской молодежи, организованном горкомом комсомола. Как кто-то написал: в хор «была принята щупленькая, очень скромно одетая, обаятельная девушка с красивым грудным голосом — Майя Кристалинская».
Хор исполнял разные песни: и «Святое ленинское знамя», и «Песню о волжском богатыре», и «Санта Лючию». В первом ряду в хоре стояли девушки в белых блузках, все как на подбор.
Из хора Кристалинская вскоре ушла. Как сказала одна из руководительниц коллектива, в хоре Майя может затеряться, голос не хоровой, а камерный… Кристалинская перешла в ансамбль ЦДРИ, который возглавлял Юрий Саульский. Ансамбль выступал на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве, завоевал 3-е место и вместе с тем был подвергнут критике: «музыкальные стиляги». Но публика неизменно хорошо принимала ансамбль.
«Хабанера» из «Кармен» была любимой арией Кристалинской, и, возможно, пишет Анисим Гиммерверт в книге «Майя Кристалинская», Хабанера было прозвищем певицы в ансамбле. Программа коллектива называлась «Первый шаг». За ним последовали другие. Некоторое время Майя Кристалинская выступала с оркестром Олега Лундстрема. Гастролировала по стране. Но Лундстрем отдал предпочтение джазовой певице Гюли Чохели, и Кристалинской пришлось искать новый коллектив. Выбор состоял между оркестрами Утесова, Цфасмана, Минха, Ренского и Рознера. Она выбрала оркестр Эдди Рознера и заменила в нем ушедшую Ирину Бржевскую. Это произошло зимой 1960 года.
Кристалинская пела у Рознера и, можно сказать, конкурировала с Ниной Дордой и ее шлягером «Мой Вася». Остро был необходим свой шлягер, им стала песня из фильма «Жажда» — «Мы с тобой два берега»: «Ночь была с ливнями / И трава в росе. / Про меня «счастливая» / Говорили все. / И сама я верила / Сердцу вопреки: / Мы с тобой два берега у одной реки».
Пластинка с песней «Мы с тобой два берега» была выпущена невиданным тиражом — 7 миллионов экземпляров. Были популярны и другие песни, которые пела Кристалинская во многих фильмах, но, к сожалению, сама Майя ни разу не снялась в кино. Кристалинская демонстрировала прекрасный вокал, душевную тонкость, владела массой нюансов, проникновением в текст и человеческую психологию. Она не пропевала слова, а вникала в них. Певица записала более 100 песен на радио, среди них такие популярные, как «Аист», «В нашем городе дождь», «Девчонки танцуют на палубе», «Усть-Илим», «Царевна Несмеяна», «Текстильный городок». Когда-то их распевала вся страна…
Все это исполнялось в приятной, ненавязчивой, раздумчивой манере. «Сгусток сердечного тепла и нежности», — как кто-то отметил. И еще назовем песни: «А снег идет», «Неужели это мне одной», «Я тебя подожду».
Период с 1960 по 1970 год проходил под знаком Майи Кристалинской, она была, пожалуй, популярнее, чем певшие в то время Великанова, Сикора, Пьеха. Хотя в 1962 году на Всероссийском конкурсе артистов эстрады ее отметили только 3-й премией — это было явное недоброжелательство и чьи-то происки.
Известный импресарио, владелец парижской «Олимпии» Бруно Кокатрикс однажды сказал: «Вы думаете, трудно найти молодых людей, которые умеют петь? Их тысячи! Но дайте мне личность». Майя Кристалинская была именно личностью.
Режиссер Мария Мульяж вспоминала: «Я счастлива, что судьба свела меня с человеком, щедро наделенным генетической интеллигентностью и врожденным благородством. Она была неординарным, разносторонним человеком, эрудированным, образованным, любящим и понимающим искусство». Кристалинская не пропускала ни одной выставки живописи. Обожала Левитана, Моне и Ван Гога. Зачитывалась поэзией, особенно выделяла Пастернака, Блока и Ахматову. Ходила на спектакли Художественного театра.
В своей профессии никогда не работала локтями, никого не отталкивала, ей все равно было, выступать на концерте первой или последней. Да и своим пением она никого не копировала, никому не подражала, она была сама естественность, именно Майя Кристалинская — и никто другой. Однако жизнь не очень ее баловала. И не то, что она получила звание заслуженной артистки РСФСР лишь в 42 года, а скорее то, что не очень складывалось личное счастье.
Неудачный брак с Аркадием Аркановым. Неудачное увлечение одним из известных журналистов, после чего она долгие годы была одинокой. Затем встретился хороший человек — архитектор и дизайнер Эдуард Барклай, который не пропускал ни одного ее концерта и заваливал букетами красных роз. Майя вышла за Барклая замуж, но счастье было недолгим: Эдуард умер…
Но самое ужасное другое: в расцвете своего таланта, в 29 лет, Майя Кристалинская тяжело заболела. Злокачественная опухоль лимфатических желез. Пришлось делать облучение. Врач Иосиф Кассирский сделал все, чтобы отодвинуть от Кристалинской смертельную угрозу, но, тем не менее, почти два десятилетия артистка находилась под дамокловым мечом страха за свою жизнь.
В 1970 году руководитель Гостелерадио Сергей Лапин начал гонение на евреев-артистов (снова всплыл
5-й пункт анкеты). Путь на телеэкран и радиоэфир был закрыт и для Майи Кристалинской. Десять лет звезда советской эстрады выступала в сельских клубах, в райцентрах Тульской, Рязанской, Орловской областей. А тем временем песни Кристалинской, несмотря на запреты, неслись по стране: «В нашем городе дождь, / Он идет днем и ночью, / Слов моих ты не ждешь. / Я люблю тебя молча…»
Критики бушевали: какой дождь, какое ненастье в наше распрекрасное время расцвета социализма! Досталось и автору музыки Эдуарду Колмановскому: «Из-под его пера выходят иногда сочинения с оттенком пошлости. В известной мере это ощутимо и в песне «В нашем городе дождь»». Пошлость и пессимизм — никуда не годится! А думаете, знаменитая «Нежность» прошла на ура? «Опустела без тебя земля… / Как мне несколько часов прожить? / Так же падает в садах листва, / И куда-то все спешат такси… / Только пусто на земле / Одной без тебя, / А ты… ты летишь, / И тебе дарят звезды / Свою нежность…» А дальше у поэта Николая Добронравова идут слова: «Так же пусто было на земле, / И когда летал Экзюпери…»
Когда песня прослушивалась в Доме звукозаписи, Добронравова многие спрашивали: «Коля, ну зачем тебе этот Экзюпери? Что, своих летчиков у нас нет? Ведь был замечательный летчик-испытатель Бахчиванджи… Убери ты этого иностранца из песни…»
Курьез? Но такими курьезами полна советская эстрада. Экзюпери все же остался, и песня, замечательная песня Александры Пахмутовой и прекрасное исполнение Майи Кристалинской, вошла в золотой фонд отечественных песен.
Майина опала прошла, но коварный недуг подтачивал здоровье. Плюс возраст. Кристалинская пополнела, лицо округлилось. Но петь она не бросила. Более того, со сцены иногда читала стихи. И перевела на русский язык книгу воспоминаний Марлен Дитрих «Размышления». Да и самой ей было о чем размышлять. Ползли различные слухи о ней. Григорий Горин в «Юности» опубликовал заметку «А правда ли?» о слухах о якобы смерти Кристалинской. Концовка была такой: «Живая!!! У меня отлегло от сердца… С концерта ушел. Чего же концерт слушать, когда ничего не случилось?!»
Слухи дошли до Валентины Котелкиной. Ее спросили: «Умерла? Где похоронили?!» Котелкина не выдержала и ответила со злостью: «В Кремлевской стене!»
А тем временем жизнь Кристалинской катилась к финишу. В июне 1984 года неожиданно умер муж Майи Эдуард Барклай, как говорится, на ровном месте. Не болел, и вдруг… 19 июня были похороны, а через день Кристалинской пришлось вновь прийти в ЦДРИ на прощание с Клавдией Шульженко. Жить оставалось Майе Владимировне только год.
19 июня 1985 года Майи Кристалинской не стало. Она прожила 53 года. Ее похоронили на Донском кладбище. На мраморной стеле выбита надпись: «Ты не ушла, / Ты просто вышла, / Вернешься / И опять споешь…»
Грустит «Старый клен». Тихо звучат слова «Нежности». Ну а «Девчонки танцуют на палубе». Нет, пожалуй, с палубы времен Кристалинской они перешли в клубы и бары, где больше стриптиза, чем песен. Что делать? Изменилось время. И «В нашем городе» не дождь, а бушует кризис. Сплошная безнадежность. А так не хватает «Нежности» и Майи Кристалинской…
Юрий БЕЗЕЛЯНСКИЙ, Россия
