По следам “Собаки Баскервилей”…

Приключения Шерлока Холмса написанные сэром Артуром Конан Дойлем являются самым экранизируемым литературным произведением. Новый сериал про Шерлока Холмса вероятно, будут обсуждать еще долго. Претензии известны заранее. Зачем снимать новый продукт, если ничто (!) не сравнится с сериалом тридцатилетней давности, в котором эталонное исполнение Василия Ливанова признала даже английская королева?…

Каждый фильм режиссера Масленникова хорош сам по себе, но мне особенно нравится «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей». Восхищает с каким мастерством передана атмосфера английской глубинки при отсутствии всякой возможности снимать на натуре.

Графство Девоншир в котором разворачиваются события романа «Собака Баскервилей» в фильме Масленникова заменили Эстонские пейзажи. Часть съемок прошла в Таллине, часть неподалеку от него.

К тому моменту, когда Масленников собрался снимать «Собаку», две предыдущие картины имели такой успех, что ему ничего не стоило собрать классный состав актёров.

К Ливанову и Соломину добавились новые звезды – Никита Михалков, Олег Янковский, Евгений Стеблов, Ирина Купченко, Алла Демидова, Сергей Мартинсон. Актёрская сборная Москвы с удовольствием играла в Ленинграде.

Игорь Масленников, режиссёр:

В том, что мы взялись за «Собаку», виноват зритель, который не давал нам покоя: «Если уж взялись за Шерлока Холмса, то как вы можете пройти мимо такого шедевра, как «Собака Баскервилей»?»

Происходило всё это в эпоху, когда зрители ещё писали письма. На ЦТ стояли целые мешки писем с требованием продолжения. Но надо признаться, на этот раз меня не пришлось уговаривать долго. Вступили в дело «мистические» числа.

До этого мы сняли два фильма — по две и три серии. Потом рассудили так: хорошо бы закончить цикл двухсерийной «Собакой», красивыми цифрами – три фильма, семь серий. Но, как вы знаете, это был еще не конец…

Василий Ливанов, актёр:

Известна такая неписаная традиция, что московские актёры снимаются на Ленфильме, а ленинградские – на Мосфильме. Это действительно так. Не знаю, почему так происходит. Поэтому Красная стрела всегда заполнена актёрами обоих городов.

В этом поезде, в буфете поездном всегда происходят встречи давних знакомых, давних друзей, которые не виделись по 5 и 10 лет. Все эти встречи всегда отмечались очень бурно. Замечательный актёр Ефим Копелян называл эти поездки на Красной стреле между двумя городами «утром стрелецкой казни».

Поэтому опытные актёры всегда старались выезжать на Мосфильм или на Ленфильм за день до съемок, чтобы иметь целый день для того, чтобы привести себя в порядок после веселья в Стреле.

Олег Янковский, актёр:

Я помню наш проезд из Петербурга в Москву, где все собрались в одной Стреле, а с другой Стрелы, которая в 23:59, перебежал Соловьёв и кто-то ещё. Ехали Михалков, Соломин, Купченко, Адабашьян, Соловьев, кто-то ещё, сейчас не помню. Конечно, можете себе представить, что была за ночь, когда в Бологом Адабашьян всех разбудил, предлагал напитки.

Игорь Масленников, режиссёр:

У Виталия Соломина уже тогда частенько скакало давление. Но он не унывал. В Малом драматическом театре в Москве, где он работал, в то время готовился спектакль к очередному партийному съезду. Репетиции проходили ежедневно и при железной явке. А у нас съёмки тоже каждый день…

Неделю Соломин провел в поезде, катаясь из Москвы в Ленинград и обратно. И ни разу за эту неделю не спал – ни дома, ни в гостинице! Подбадривал себя: каждое утро становился перед зеркалом и говорил: «Просыпайся, талантище!»

«Собака Баскервилей» снята в новом для советского кино жанре иронического хоррора. В английских экранизациях и у самого Конан Дойла – в Баскервиль-холле не до смеха. На «Ленфильме» получилось в точности наоборот.

Светлана Крючкова, актриса:

Я прочитала роль, которую мне Масленников предложил, и поняла, что останусь без ребенка. Потому что эта героиня всё время рыдает. И текст у нее такой страшный – про каторжника, про брата. Я думаю, надо как-то сохранить ребенка.

Муж с инфарктом в реанимации (Юрий Векслер – прим. авторов), надо и того беречь, и этого. И я пошла парадоксальным путем. Я стала, говоря этот текст, улыбаться, смеяться. И получилось решение образа, решение роли. «Значит, убийца Селден – ваш брат?» Я говорю: «Да, сэр!» – и улыбаюсь.

И начинаю рассказывать всю эту историю, часть которой придумал Саша Адабашьян: «Это был настоящий ангел, он просто попал в дурную компанию…» – это было всё дописано и сымпровизировано нами. А также та история про мальчика Генри, который очень любит овсянку…

Виталий Мефодиевич очень ревностно относился, что кого-то снимают крупным планом, а не его, как ни странно, хотя у него огромная роль и замечательный артист, и чего тут бояться, а у меня роль маленькая.

И, например, вот эта сцена в башне, помните, когда Бэрримор подает знак моему брату, и я врываюсь, чтобы его защитить. И шандал со свечами был в руках у Соломина, и он меня все время поворачивал спиной к оператору. И Михалков подошел и так мне на ушко говорит: «Ты знаешь, ты не делай на репетиции, а сейчас будет съёмка, ты войди и возьми у него из рук вот этот шандал».

Я так и сделала, только во время съёмки. Соломин растерялся, он спросил: «Значит, убийца Селден – ваш брат?» И я повернулась на Соломина, то есть спиной к оператору, потом развернулась на Михалкова, который хозяин, и сказала: «Да, сэр», – и таким образом оказалась на крупном плане в кадре. И на крупном плане сказала свой монолог.

А Михалков потом очень смеялся и говорит: «Молодец, профессионал».

Игорь Масленников, режиссёр:

На роль Генри Баскервиля я хотел пригласить Колю Губенко. Долго уговаривал его, но он почему-то отказался.

Когда начались съёмки, у оператора Юрия Векслера случился инфаркт. Мне пришлось в срочном порядке искать ему замену. Павильонные съемки согласился провести Дмитрий Долинин, а Владимир Ильин затем снял всю натуру.

Никита Михалков в это время заканчивал картину «Родня», в котором снималась Светлана Крючкова, жена Векслера. Вот у них и родилась идея пригласить Михалкова на роль сэра Генри. Вообще-то я и Крючкову не собирался приглашать: она была беременна, вот-вот должна была родить.

Короче, Векслер и Крючкова меня уговорили, и я позвал Михалкова. После этого мне пришло в голову сделать сэра Генри фермером. Так появился веселый, забавный, развязный персонаж в американском стиле.

Никита приехал ранним поездом и сразу же отправился на студию, хотя съемки должны были начаться только через 12 дней. Приехал не один, а со сценаристом, художником, актёром и режиссёром Александром Адабашьяном, с которым тогда дружил. И все эти 12 дней они болтались по «Ленфильму».

Адабашьяна мы, конечно, не ждали. Поначалу я не мог понять, зачем Михалков его привёз. Когда мы начали снимать, они стали что-то обсуждать между собой, шушукаться. И тут я догадался: Михалков не доверяет мне как режиссёру!

Помню, явившись первый раз на съемку, Никита со свойственным ему размахом стал жаждать крови. По натуре он всё-таки лидер и по призванию – режиссер. Раскомандовался: «Ты пойдёшь сюда, ты – туда!..» Что же мне было делать? Я не деспот и не диктатор, но на площадке должен быть один режиссёр, иначе ничего хорошего не выйдет.

Пришлось цыкнуть на них. И они поняли, что я из себя что-то представляю. Михалков был счастлив. Потому что, кроме того, что он лидер и режиссёр, он еще и актёр, а актёру очень важно, чтобы у него был руководитель, чтобы его кто-то вёл и направлял, а он ни о чем не заботился – режиссёр всё придумает, всё подскажет.

И вот Никита «поплыл» в этом счастье: «Так надо, скажи? Так надо стать? Туда поглядеть?» Так что лаской и из Михалкова можно сделать послушного ягнёнка.

Чтобы «нейтрализовать» эту гоп-компанию, необходимо было найти Адабашьяну занятие. И тут мне пришла в голову мысль: «Пускай играет Бэрримора!» На эту роль я ещё никого не утвердил. Так Адабашьян стал на площадке подчинённым мне человеком, и ему уже некогда было обсуждать с Михалковым, правильно ли я снимаю.

Что касается Михалкова – у Никиты такой невероятный темперамент, он всё вокруг рвёт и мечет. Группа докладывала мне, что за смену он «уговаривает» бутылку коньяка и ничего не ест. Для такого здорового организма это сущие пустяки.

На съёмках загнал лошадь до такой степени, что та просто рухнула наземь. У неё был обморок: она лежала с закрытыми глазами, не шевелилась, не дышала… Я даже подумал: «Всё, погибла!» Но Никита стал возиться с ней, после чего она вдруг открыла глаза, постепенно пришла в себя – и пошло-поехало! Он её поднял! Вот такой феноменальный человек.

Меня многие упрекали, что я пригласил его на роль: мол, это не в стиле картины. Но мне кажется, что его органика – бешеное, темпераментное начало – очень хорошо вписалась в эту историю. Адабашьян же являлся для него своеобразным амортизатором, противовесом. Вот я и воспользовался их собственной интригой – шушуканьем за моей спиной – и втянул обоих в общую игру.

Свое участие в картине Адабашьян вспоминает с удовольствием. Особенно овсяную кашу, которую он с таким чувством раскладывал в этом фильме по тарелкам молодому Баскервилю и доктору Ватсону.

По словам Александра Артёмовича, каша, которую специально для фильма варила ассистентка по реквизиту, была такой вкусной, что по окончании съемок в павильон приносили еще одну кастрюльку для всей съемочной группы.

Бэрримора Адабашьян считает своей звёздной ролью. Знаменитая фраза: «Овсянка, сэр!» стала его визитной карточкой.

А Олег Янковский в роли Стэплтона оказался не только по причине отрицательного обаяния, но и как любимый актёр Масленникова – снимался у него до этого в нескольких фильмах.

На поиски натуры для съемок «Собаки Баскервилей» режиссёр Масленников отправился в Эстонию.

Аркадий Тигай, второй режиссер:

Баскервиль-холл мы нашли в Таллинне. Мы просто ехали мимо, где-то там на горушке какой-то домишко стоял. В голову не приходило. Масленников закричал: «Стоп, стоп. Вот он! Давайте, как туда проехать?» Проехали наверх – стоит английский дом настоящий. Вокруг лужайки. Это было идеальное какое-то попадание сходу, слёту.

Игорь Масленников, режиссёр:

В Эстонии мы нашли подходящие болота, и художник картины Белла Маневич привезла туда огромные камни из картона – Девоншир же славится своими валунами.

Самой сложной задачей оказалось найти главную героиню фильма – пресловутую собаку Баскервилей. В подборе на эту роль нельзя ошибаться – только появление настоящего монстра может объяснить страх и ужас обитателей Баскервиль-холла..

Главной изюминкой фильма «Собака Баскервилей» стала та самая загадочная псина, наводящая ужас на героев ленты и зрителей. Снять хвостатого артиста оказалось самой сложной задачей.

– Четвероногих претендентов отсмотрели несколько. Методом проб и ошибок искали типаж – никто же не знал, как именно должна выглядеть собака в конечном итоге. Перепробовали псов разных пород, предлагали даже пекинеса с выцарапанным кошкой глазом, второй глаз при этом смотрелся очень безумно.

Мы отсняли с ним несколько дублей, но результатом остались не удовлетворены. Придумали снимать в роли собаки Баскервилей теленка, но быстро отказались и от этой затеи.

Потом был вариант с догом. Его облепили светоотражающей лентой, которую клеят на дорожные знаки. Наклеили скелет собаки на животное и стали снимать на черном бархате. Посмотрели отснятые куски и расхохотались – получился просто «бегающий скелет».

Олег Янковский, актёр:

Столько о ней говорят, слышат её вой – должно было какое-то чудовище появиться на экране. Хотели телёнка даже маленького снимать, не получилось.

Василий Ливанов, актёр:

Выбрали крупную дожиху, это была огромная, самая большая дожиха в Ленинграде. Но невероятно добрая и влюблённая в своего хозяина. Да ещё сладкоежка – сожрала торт Соломина вместе с коробкой.

Виктор Оковитый, художник комбинированных съёмок:

Ливанов неправ, когда говорит, что в роли собаки снималась девочка – если посмотреть этот эпизод, там достаточно чётко видно, что это не совсем так, скорее совсем не так.

Игорь Масленников, режиссёр:

Ой, да не помню я, что это была за собака – столько лет прошло, а мы много собак пробовали. Могу только сказать, что Нора Милвертона и собака Стэплтона – это две разные собаки.

Олег Янковский, актёр :

Я знал, какая это собака в жизни. У нас с ней были нормальные отношения, потом уже начали над ней издеваться в нормальном смысле слова, то есть её как актёра под образ подгоняли. Жалко было на неё смотреть, но она мужественно всё выдержала.

Василий Ливанов, актёр:

Масленников говорит: «Нет, это невозможно. Её нужно как-то разозлить. Как её разозлить? Давайте сделаем из проволоки оловянной такую пульку, рогатку и в собаку выстрелим, чтоб она немножко заволновалась, забеспокоилась».

Александр Яковлев, пиротехник:

Я взял пневматическую винтовку, зарядил ее не пулькой, а жевательной резинкой. Взял, попробовал, стрельнул в дверь. Дверь пробивает.

Василий Ливанов, актёр:

И тут ассистентка по актёрам Наташа Яшпан, петербургская интеллигентная женщина, стала кричать: «Игорь Фёдорович! Это невозможно! Вы петербуржец, интеллигентный человек! Разве можно стрелять этими пульками металлическими в животное?! Это зверство». Устроила невероятный крик.

Масленников сказал: «Нет, Наташа, подождите. Давайте на мне попробуем. Это совершенно не больно, и я сейчас всем это докажу». Осветитель стреляет, попадает Масленникову в ногу, Масленников заорал: «Ааа!». Схватился за ногу, стал задирать себе штанину…

В общем, пульки были отменены. Но каким-то образом на седьмом дубле собака решила приласкаться к хозяину более бурно, не ложиться у его ног. И сняли там, по-моему, один дубль.

Олег Янковский, актёр:

А потом её, бедную, одевали, гримировали, какую-то краску наносили. Бедная собака в ужасе, в остервенении была на площадке, что и зафиксировано на пленке.

Игорь Масленников, режиссёр:

Для съёмок в кино собаке требуется специальная подготовка. Обычный пёс, привыкший к дому или охоте, не способен сыграть роль. Мы почему-то пренебрегли этим неоспоримым правилом. За что и поплатились.

Снимать собаку оказалось адской мукой! Сначала мы решили покрасить пса фосфором, как написано у Конан Дойла. Сказали об этом кинологам, а те заявили, что мы сошли с ума: «Это же испортит собаке нюх! Ни один хозяин не разрешит красить свое животное всякой химией. Категорическое «нет!». К тому же, с какой стати собака позволит намазать себя фосфором? Она немедленно его с себя слижет.

Позже выяснилось, что в рассказах Дойла столько вранья!.. Например, змея в «Пёстрой ленте» ползает по шнуру… Не может змея ползти по шнуру! Змея может ползти только по твёрдому предмету, ведь она должна обо что-то опираться. И так далее. Одной из таких выдумок оказалась и собака, выкрашенная фосфором.

Тогда мы подумали: не снять ли нам собаку на синем фоне, как это обычно делается при комбинированных съёмках? В такой же синий костюм одели и хозяина. Пёс, увидев этот странный балахон и не узнав под ним хозяина, искусал его.

Мужчину увезли в больницу, а мы стали ломать голову над тем, как быть. Вдруг кто-то из комбинаторов говорит: «Давайте обклеим собаку скотч-лайтом!» Скотч-лайт – это пленка, которой обклеивают дорожные знаки, чтобы они отражались в свете автомобильных фар.

Достали скотч, обклеили собаку, отошли в сторону. Смотрим: получилось что-то странное и смешное, но никак не страшное; перед нами стояло не зловещее ночное чудовище, а участник бразильского карнавала.

Содрали мы с собаки этот «наряд» и сшили из него безрукавку и намордник. Но тут вмешался оператор Володя Ильин: «Минуточку! Для того чтобы на пленке был отсвет от собаки, за моей спиной надо поставить осветительный прибор». Но какое же животное побежит на свет?! Вот именно – никакое и ни за что в жизни!

Животные никогда не бегут на огонь – это закон природы, они, наоборот, стараются уйти в тень. Съемку опять отменили. Этот кадр мы снимали шесть раз! Ставили-переставляли, крутили-перекручивали и с грехом пополам сняли-таки эту ужасную собаку!

Потом на озвучивании долго придумывали для нее голос. Пробовали рычание льва, тигра, медведя, даже скрежет автомобильных тормозов. В конце концов звукорежиссер Ася Зверева нашла чей-то рык, который подошел.

Ася Зверева, звукорежиссёр:

Над голосом Собаки Баскервилей колдовали довольно долго, поэтому трудно теперь восстановить «рецептуру». Использовали голоса льва, медведя, собаки, всё это растягивали (разумеется, аналоговым способом) и реверберировали.

Работа оказалась настолько сложной, что её пришлось делать в Москве – в Ленинграде тогда не было подходящей аппаратуры. Кроме того, в Москве частично делалась и речевая озвучка, когда Вася или другие актёры не могли приехать в Ленинград.

Читать далее:

http://www.softmixer.com/2012/01/blog-post_20.html