Редакция NEWSru.co.il побеседовала с депутатом от партии "Еш Атид" Йоэлем (Константином) Развозовым, возглавлявшим в Кнессете 19-го созыва комиссию по вопросам алии, абсорбции и диаспоры.
В прошлом Развозов, двукратный вице-чемпион Европы, был капитаном сборной Израиля по дзюдо, а в 2008 году был избран в муниципалитет Нетании.
Вы давали интервью нашему сайту перед выборами в Кнессет 19-го созыва. Расскажите, что вами было сделано в Кнессете за эти два года?
Прежде всего, я хочу вспомнить о важных реформах, проведенных нашей партией. Самое главное – это равное распределение гражданских обязанностей. В армии стало на 39% больше ультраортодоксов. На рынке труда – на 30%. Это очень важно, потому что через 20-30 лет кто-то должен защищать эту страну, работать и платить налоги. Нам важно было сократить число министров и упразднить абсурдную должность министра без портфеля. Мы выделили миллиард шекелей для людей, переживших Катастрофу, и в этом есть и моя личная частичная заслуга – я убедил минфин включить в эту группу блокадников и людей, переживших эвакуацию, а это 87 тысяч человек. Я видел, как тяжело этим людям, будучи еще работником нетанийского муниципалитета. Эти старики получили бесплатные лекарства на 3.600 шекелей, и я вижу, насколько существенной для них оказалась эта помощь.
В последний день работы Кнессета я провел закон об ужесточении наказания за беспорядки во время спортивных игр. Это больная тема в нашей стране.
Вы занимали пост председателя комиссии по вопросам алии, абсорбции и диаспоры. Чего вы добились на этом посту?
За полтора года чистого времени работы в комиссии я провел 140 заседаний на различные темы. Конечно, не все мои инициативы были воплощены в жизнь, но уже в первый месяц мне удалось выбить бюджет на стипендии студентам-репатриантам. Дело в том, что раньше 35 миллионов шекелей на стипендии таким студентам выделяло министерство абсорбции, а еще 35 миллионов шекелей – Еврейское агентство. Потом "Сохнут" вышел из дела, и эти деньги шли из канцелярии премьер-министра, которая потом тоже прекратила финансирование. И после выборов оказалось, что многие студенты-первокурсники не знали, смогут ли они продолжить учебу. Я добился того, что 75 миллионов шекелей на стипендии были заложены в бюджет министерства абсорбции.
Репатрианты, которые приезжают из страны исхода с водительскими правами, могут год водить машину, а потом должны пересдавать на права. Проблема в том, что если человек срезался на экзамене по вождению два раза, его обязывали сдавать теорию, что является совершенно излишним, учитывая, что он уже год водит в Израиле машину. Я добился отмены этого правила.
Еще до моего появления в Кнессете многие русскоязычные депутаты пытались добиться того, чтобы учителя-репатрианты, как и местные учителя после 25 лет стажа, могли получать 13-ю зарплату. До меня эту реформу никому провести не удалось, однако мы добились того, чтобы учителям начали засчитывать стаж работы в стране исхода, и 1 марта несколько тысяч учителей-репатриантов смогут получить 13-ю зарплату.
Наконец, мне удалось сдвинуть с места вопрос о гражданском захоронении. Раньше гражданских кладбищ было два – в Кфар-Сабе и Беэр-Шеве. Остальные маленькие кладбища в различных киббуцах были очень дорогими. В Израиле 300 тысяч неевреев и не евреев по Галахе. Около 600 тысяч смешанных пар. Еще одна проблема заключалась в том, что оплата перевозки тела в Беэр-Шеву возлагалась на семьи, а за это брали тысячи шекелей. Я настоял на том, что если государство не обеспечивает людям кладбища, оно должно как минимум оплатить им перевозку тела. Более того, я добился того, чтобы в Нетании открыли гражданское кладбище, и пытался открыть такие кладбища и в других городах. К сожалению, это длительный и сложный процесс, в котором толком никто не заинтересован, поэтому это очень трудно.
До меня комиссию по вопросам алии, абсорбции и диаспоры возглавлял Дани Данон. Он опытный парламентарий, но ему было трудно понять эти проблемы. Я же все это знаю по себе. Мой отец инженер, но с первого дня приезда в Израиль он пошел работать на стройку. Он до сих пор каждый день встает на работу в 5 утра, но никогда не жалуется. Мама на бывшей родине была завучем в школе. Здесь, чтобы пойти работать учительницей, она три года переучивалась, каждый день ездила по три часа из Кирьят-Яма в Цфат. Мне было 10 лет, и я отвечал за младшего брата, уборку, покупки, готовку. Потом, как многие мои сверстники, пробивал стеклянный потолок. Моя бабушка живет в хостеле в Кирьят-Яме. Все вопросы, попадавшие в мою комиссию, были мне хорошо знакомы. Взять, к примеру, вопросы отношения религии и государства. Я сам женился на Кипре. Мой отец не еврей по Галахе и, если в Израиле не будет гражданских захоронений, мои родители, дай им Бог здоровья, будут в сотнях километрах друг от друга, а они не расстаются с 18-ти лет. Тот же вопрос транспорта по субботам – когда я был подростком, у родителей не было машины и я не мог ездить по субботам на соревнования. Я даже купить квартиру не могу – перед вами сидит депутат, который живет на съемной квартире. Сколько бы ни критиковали программу отмены НДС, она может стать решением для очень многих, в частности русскоязычных, семей.
Эта программа действительно подвергается жесткой критике со стороны экономистов.
Далеко не всех. Очень многие серьезные специалисты выступают за эту программу, в том числе, например, председатель Ассоциации промышленников.
Согласно отчету госконтролера, цены на жилье, несмотря на масштабные планы вашей партии, сильно выросли.
Квартиры подорожали на 70%, однако это произошло задолго до возникновения нашей партии. Где были эти критики те 7 лет, когда росли цены? 250 тысяч шекелей в подарок молодой паре – это огромные деньги, которые смогут решить жилищную проблему для очень многих пар. Между прочим, этот законопроект стоил 1,8 миллиарда шекелей, а на предвыборные плакаты государство теперь тратит 2 миллиарда.
В том, что нам сейчас приходится идти на выборы, многие обвиняют именно вашу партию и ее лидера, который упорно не хотел отказываться от отмены НДС на покупку первой квартиры, что и привело к развалу правительства. Стоила ли эта реформа досрочных выборов и всего, что с ними связано?
Прежде всего, это совсем не так. Мы подали бюджет, в котором добавили 10 миллиардов шекелей на социальные министерства. Из них 4 миллиарда на здравоохранение – на увеличение корзины лекарств и числа коек в больницах. 3,5 миллиарда должны были пойти министерству образования на субсидированные летние лагеря – частично это уже было осуществлено в 2014 году, но в 2015 году мы планировали финансировать летние лагеря в июле с детских садов по пятые классы, что существенно облегчило бы жизнь молодым родителям, которые платят за это много тысяч шекелей. Мы хотели повысить прожиточный минимум 190 тысячам человек, а также добавить еще 1.100 сотрудников полиции.
Откуда, кстати, вы собирались брать эти миллиарды?
Знаете, Лапида часто обвиняют в том, что он занял пост министра финансов, будучи человеком без экономического образования. Но, кроме того, что у него очень светлая голова и он быстро учится, он умеет окружать себя правильными советниками и прислушиваться к их мнению. Когда Лапид возглавил министерство финансов, дефицит бюджета составлял 45 миллиардов шекелей. Когда он ушел с этого поста, дефицит составлял 20 миллиардов. Это притом, что "Нерушимая скала" стоила государству 15 миллиардов. После этого Лапид не стал повышать налоги, а добавил 10 миллиардов в бюджет социальных министерств. Откуда деньги? Деньги есть в бюджете – бюджет большой, он составляет 350 миллиардов шекелей. Просто нужно правильно распределять эти средства.
Что вы имеете в виду?
У нас очень многие люди живут на дотации. Многодетные семьи получают льготы, которые исчисляются тысячами шекелей. Лапид пытался прекратить переводы средств йешивам, отдаленным поселениям, которые и в бинокль не увидишь. Он считал, что эти деньги должны уходить на периферию.
Кроме того, миллиарды шекелей находятся у Еврейского национального фонда ("Керен каемет"). Это настоящая черная, коррупционная дыра. Никто не знает, на что уходят эти деньги, но никто в этом и не копается. Один мой коллега по коалиции мне так и сказал, что "Керен каемет" не трогают, это святое. Мол, в коалиции есть неформальный договор. А мы заявили, что все траты, а особенно траты миллиардов, должны быть прозрачны. Мы пришли в политику для того, чтобы все это поменять.
Правительство развалилось, потому что Нетаниягу понимал, что если нам удастся добавить в бюджет социальных министерств эти десять миллиардов, у сотен тысяч человек поднимется уровень жизни, молодые пары смогут покупать квартиры. Представляете, сколько это мандатов? Нетаниягу знал, что если он ничего не предпримет, Лапид станет следующим премьер-министром.
Знаете, мне не как политику, а как гражданину обидно, что Биби не развалил правительство хотя бы через день после принятия бюджета. Он ведь не Лапида наказал, он народ наказал – наших бабушек, которые должны были получить надбавку к прожиточному минимуму, нас с вами, поскольку наши дети могли получить бесплатные лагеря и поскольку, если бы в полиции работали еще 1.100 полицейских, наша жизнь была бы безопаснее. Мне лично обидно.
Где вы видите вашу партию после выборов? У вас есть какая-то "красная черта"? Не секрет, что между Нетаниягу и ультраортодоксами существует соглашение об отмене уголовной ответственности за уклонение от призыва.
О том, что будет после выборов, рассуждать рано. Но наши принципы состоят в том, что все должны служить и все должны работать.
Мы понимаем, что, сидя в оппозиции, сделать много нельзя, но зато можно заработать много очков на критике правительства. Вспомните, на 19 мандатов мы взяли всего 5 министерств, хотя есть партия, которая получила 5 министерств, имея 11 мандатов. Мы пришли в политику не за креслами. Мы прописали в коалиционном соглашении вещи, которые нужны государству, а не портфели. Мы понимаем, что настоящую работу можно делать только в коалиции. Но у нас есть свои "красные линии", и мы считаем, что если государство не будет жить по этим принципам, через 20-30 лет этого государства не будет. Два года назад вышла статистика – 51% первоклассников – это арабы и религиозные. Это говорит о том, что, если ничего не изменится, через 20-30 лет эту страну будет некому защищать, будет некому работать и платить налоги.
Мы сделали так, чтобы во всех государственных школах начали изучать светские дисциплины. Математика, английский, физика. Невозможно 12 лет изучать только Тору, а потом влиться в рынок труда. Если сейчас все это отменят, у этой страны не будет будущего.
То есть, если бы вы рекомендовали человека, который сформирует следующее правительство…
Президент обратится с этим вопросом не ко мне. И коалиция будет формироваться не сейчас, а после выборов.
Вы упомянули стеклянный потолок. Существует ли он до сих пор?
Время делает свое. "Большая алия" приехала в Израиль 25 лет назад, и уже чувствуются результаты. Мама недавно вспоминала, как боялась школьных инспекторов, поскольку в начале 90-х в школах почти не было "русских" учителей. А теперь их множество, и у них есть люди в Кнессете, к которым они могут обратиться. У израильтян очень сильно понятие армейских связей, например. У нас этого всего не было, но у наших детей будет. Да, есть банки и предприятия, в которых работает значительный процент русскоговорящих, однако в их советах директоров их нет вообще. Но это все вопрос времени.
Вы типичный представитель так называемого полуторного поколения. Эта тема в последнее время широко обсуждается в СМИ и социальных сетях. У вас есть свое мнение на этот счет?
Безусловно. Я первый человек, который поднял эту тему в Кнессете. Мы, приехавшие сюда в 10-14 лет, поначалу занимались выживанием. Мы не росли на тех песнях и книгах, которые пели и читали коренные израильтяне. Мы меньше привязаны к этой стране. Я сам к ней по-настоящему привязался, только когда стал самым молодым израильским дзюдоистом, который выиграл Кубок мира. Я тогда поднял израильский флаг на родине Гитлера. Это был для меня очень эмоциональный момент. Я почувствовал, что сделал что-то для государства, и у меня тут же появилась с ним прочная связь. Но у многих моих друзей, которые служили здесь в армии, волонтерствовали, учились, платили налоги, этого нет. Они видят, что в другой стране у них больше потенциала, встают и уезжают. Их огромное количество, и происходит это именно потому, что они недостаточно сильно привязаны к этой стране. Есть организации, которые занимаются полуторным поколением – они налаживают связь между людьми и страной. Это очень важно, потому что уезжают лучшие.
Яир Лапид заявлял, что видит вас на посту министра алии и абсорбции. Вы считаете, что готовы занять эту должность? Вы ведь не можете похвастаться тем, что обладаете большим руководящим опытом.
У всех министров бывает первый раз. А я возглавлял комиссию по вопросам алии и абсорбции и владею материалом. И я участвую в выборах не для того, чтобы занять министерское кресло, а чтобы дело делать. А министерство абсорбции большое министерство, в котором нужно навести порядок.
Что бы вы изменили в работе министерства?
Я повторюсь – министерство большое и работы там много. Я не могу сейчас перечислить все вопросы, которыми нужно заниматься. Если коротко, то нужно разобраться с очередью на социальное жилье. Люди должны иметь возможность знать, как продвигается их очередь и почему с сотого места они вдруг попадают не на 50-е, а на 150-е.
Кроме того, надо также уделять внимание репатриантам, которые приехали 20 лет назад, но, по тем или иным причинам, нуждаются в помощи. Также нужно развивать работу с репатриантами в местных советах.
Недавно наш сайт опубликовал подробный анализ социально-экономических платформ большинства партий. Экономическая программа "Еш Атид" занимает больше 230 страниц. Такой "длинной" программы нет ни у одной другой партии. Вы думаете, что избиратели будут все это изучать или исходите из того, что чем больше текста, тем легче за ним спрятаться?
Наша экономическая программа крайне разумная и практичная. А длинная она потому, что необходимо сделать очень много работы.
Согласно публикациям в СМИ, депутаты от "Ликуда" выступают с противоречивыми заявлениями о создании правительства национального единства. Что вы об этом думаете и видит ли себя "Еш Атид" частью такого правительства?
Все эти заявления являются попытками перетянуть избирателей в ту или иную сторону. Все это игры, и я не вижу смысла говорить об этом сейчас.
Но мне важно отметить, что мы не левая партия, как многие пытаются нас позиционировать. Мы центристская и даже правоцентристская партия. Лапид, будучи министром финансов, когда весь минфин этому сопротивлялся, перевел 50 миллионов шекелей на университет в Ариэле. Большие массивы – Маале Адумим, Гуш Эцион – это наша земля. Иерусалим неделим. Мы не хотим сейчас делить портфели и думать о коалиции. Мы хотим работать.
Беседовала Алла Гаврилова
