Очерки. Мария Александровна – русская невестка королевы Виктории

Одним из самых колоритных членов семьи королевы Виктории была ее русская невестка Мария Александровна. О ней и пойдет речь. 

Принц Альфред, герцог Эдинбургский 1865 
Franz Xaver Winterhalter (1805–1873) 

Дела у принца Альфреда шли в гору: в военно-морской флот он вступил еще в 1856 году, при жизни отца, и с тех пор больше времени проводил на море, чем на суше. В 1863 году он дослужился до лейтенанта, в 1866 году был произведен в капитаны. Однако титулы, которые могла даровать ему мать, затмевали все военные чины. В 1866 году Альфред стал герцогом Эдинбургским и графом Ольстерским и Кентским. Вдобавок, он был наследником Кобурга и готовился со временем заявить на него права. До тех же пор его всецело занимала карьера морского офицера. С 1867 по 1868 год Альберт совершил кругосветное путешествие, став первым членом британской королевской семьи, посетившим Австралию. Об этом визите он едва не пожалел, когда в Мельбурне на него напал ирландский заговорщик, который таким образом хотел отомстить за казнь своих товарищей.

Альфред – что было

Что выросло

Виктория переживала за сына, выбравшего опасную стезю. С годами Аффи все больше отдалялся от матери. Манеры принца загрубели и обветрились, он обращался с окружающими, как с матросами, чуть что, повышал голос. Ром он приучился пить, как заправский боцман, и королева опасалась, что сын сопьется окончательно (в конечном итоге, именно это и произошло).

В 1873 году, к немало удивлению матери, Альфред заявил, что хочет взять в жены великую княжну Марию Александровну, дочь императора Александра II. Выбор невесты вполне закономерно не обрадовал Викторию. Не так давно отгремели пушки Крымской войны, и к русским в Англии по-прежнему относились с подозрением. Королева просто не представляла, как уживется с русской невесткой, но все же дала согласие на брак.

Десятилетняя Мария с братьями Сергеем и Павлом

Мария Александровна и папочка

До этого времени все ее дети венчались в Англии, и новым родственникам Виктории приходилось собирать чемоданы и ехать в Лондон, на поклон к королеве. Но тут коса нашла на камень. Александр II, который в свое время чуть не посватался к Виктории, настоял на том, чтобы торжества проходили в Санкт-Петербурге. Более того, венчание планировалось двойное: сначала по православному обряду, затем по англиканскому — и именно в такой последовательности. К православию Виктория относилась гораздо терпимее, чем к католицизму, и не возражала против сдвоенной церемонии. Но сама на свадьбу не явилась.
 

Вместо нее в занесенный снегом Петербург приехали брат Берти с женой Александрой, сестра Вики с мужем Фрицем, брат Артур и дядя Эрнст из Кобурга. Завороженные, они смотрели на священников в расшитых золотом ризах и внимали звукам непривычной речи. Артуру было поручено держать венец над головой брата, но у него заболела рука, и венец отдали великому князю Алексею. Жених, в мундире офицера российского флота и с Андреевским крестом на груде, выглядел очень серьезным, невеста была бледна, но мило улыбалась. Из дворцовой церкви молодые проследовали в Александровский зал Зимнего дворца, где настоятель Вестминстерского собора провел церемонию по англиканскому обряду.
 

The Marriage of Prince Alfred, Duke of Edinburgh with Grand Duchess Marie Alexandrovna, 
by Nicholas Chevalier

Через придворную даму Виктория передала невесте свои королевские дары — молитвенник и веточку мирта из Виндзора, чтобы вставить в букет. А лондонская кондитерская «Пик Фрин» нарекла именем чужестранки новое печенье (кстати, оно до сих пор популярно в Европе). Но вряд ли эти щедроты впечатлили Марию. С детства она купалась в роскоши и рассчитывала, что и в Англии будет поддерживать привычный образ жизни. Для единственной дочери царя было приготовлено роскошное приданое, какое даже не снилось дочерям Виктории. Сундук за сундуком с платьями, коврами, золотой посудой, а в придачу мебель, которую Мария Александровна тоже привезла с собой из Петербурга. Кларенс-хаус, где собирались жить молодожены, должен был стать для нее Зимним дворцом в миниатюре, домом вдали от дома.

Печенье "Мария"

Ничто в Англии не радовало великую княжну: погода казалась омерзительной, придворные церемонии — скучными, а парламент — скопищем вольнодумцев, от которых не жди добра. Вместо того, чтобы влиться в новую жизнь, Мария Александровна прилагала все усилия, чтобы от нее отгородиться. Ее щитом стало православие, родная, привычная с детства вера. О том, чтобы перейти в протестантизм, не могло быть и речи. В Кларенс-хаусе великая княжна устроила православную часовню, молилась перед иконами и слушала певчих. В ее свите всегда был православный духовник.
 

Мария Александровна

Боярин Альфред в 1884 году.
По-моему, ему идет этот образ. Заметно, что жена вела агитацию на местах.

Для Виктории русская невестка как была, так и оставалась чужеземкой. При дворе Марию невзлюбили, считая ее вздорной, неуживчивой, привыкшей смотреть на всех сверху вниз — словом, настоящей русской царевной. Действительно, Мария Александровна сразу же дала свекрови понять, что запугать ее не получится — не на такую напали! Она требовала, чтобы вместо «королевского высочества» ее титуловали «императорским высочеством»: в конце концов, она дочь императора, а не какого-нибудь мелкотравчатого короля. Соответственно, в иерархии она должна занимать место сразу же за королевой или как минимум за принцем Уэльским, но уж точно перед принцессой Александрой. Виктория отбивалась от требований невестки, как только могла.
 

Grand duchess Maria Alexandrovna of Russia, later duchess of Saxe Coburg and Gotha. Mids 1870s.

В отместку Мария Александровна использовала любую возможность, чтобы досадить свекрови. Зная, что Викторию передергивает от грудного вскармливания, она охотно кормила детей грудью прямо перед королевой. Александра, принцесса Уэльская, в письме к сестре описывала эпизод на крестинах старшего сына Альфреда и Марии. По словам Александры, Мария преспокойно начала кормить младенца грудью, не стесняясь присутствия Виктории и гостей. Когда малыш срыгнул на нее, она встала, отдала его своей матери, тоже присутствовавшей на крестинах, и "побежала вытирать платье, а ее большая грудь свисала прямо на глазах у всех!!!"
 

А на придворных церемониях ослепляла Викторию блеском сапфиров и бриллиантов, привезенных из дома. Таких сокровищ у королевы не водилось. По словам придворных, она буравила невестку «взглядом разозленного попугая» и в целом напоминала «взъерошенную птицу, а уголки ее рта ползли вних, придавая лицу то самое выражение, которое нагоняло страх на всех знакомых». На всех — кроме Марии Александровны. Виктория любила подчинение, но уважать могла лишь тех, кто давал ей отпор, поэтому с годами прониклась уважением к строптивой невестке. Ее личную виндзорскую столовую украшал портрет Марии — единственной из всей родни, кого Виктория хотела созерцать за завтраком.

У Альфреда и Марии родилось пятеро здоровых малышей: Альфред (1874), Мария – «Мисси» (1875), ставшая королевой Румынии, Виктория Мелита – «Даки» (1876), Александра – «Сандра» (1878) и Беатриса – «Беа» (1884). Альфред по-прежнему отправлялся в затяжные плавания, а во время кратких визитов домой изводил семью игрой на скрипке. Разочаровавшись в муже, Мария Александровна уделяла все свое время детям, в которых взращивала неприязнь к англичанам. Когда в 1893 году Альфред унаследовал Кобург, ее домашние с восторгом восприняли переезд и совсем не скучали по лондонским туманам.

Мария Александровна с мужем и детьми

Зачем нужны сестры? Чтобы на них пахать!

Четыре маленьких леди

Мария, Виктория Мелита, Александра.
Поразительно, насколько внуки Виктории были симпатичнее ее детей.
 

Но в Кобурге дела незаладились. Словно подражая беспутным кузенам, молодой Альфред пустился во все тяжкие. В 1899 году он заразился сифилисом и, посчитав себя человеком конченным, попытался застрелиться, причем самоубийство приурочил к свадебной годовщине родителей. Покончить с собой один выстрелом ему не удалось, и прошло еще некоторое время, прежде чем он умер от ран. После кончины сына Альфред ушел в запой и в 1900 году, за полгода до смерти матери, умер в замке Розенау от рака языка. Мария Александровна пережила мужа на 20 лет и скончалась в Швейцарии в 1920 году.

Портрет великой княгини Марии Александровны, герцогини Эдинбургской. 1914