Как уже говорилось ранее, свержение царя не было спонтанным проявлением воли масс. Революциюготовили долго и тщательно, противники Николая II заранее расставляли своих людей на ключевые посты, не брезгуя самыми подлыми методами. Ярким примером их деятельности является знаменитое «дело Мясоедова», о котором пойдет речь в этой статье. В ней я буду опираться на исследование отечественного историка Олега Айрапетова «Дело Мясоедова». XX век начинается».
В марте 1915 года произошло событие, имевшее в Российской империи широкий резонанс: по обвинению в шпионаже был казнен полковник Мясоедов. Чтобы разобраться в деталях «дела Мясоедова», мы должны вспомнить его предысторию, поскольку в ней содержится немало фактов, имеющих прямое отношение к нашей теме.
За несколько лет до начала Первой мировой войны в Думе была образована Комиссия государственной обороны. Возглавил ее наш старый знакомый – Гучков. Консультантами этой Комиссии была группа высших военных, образовавших неформальный кружок. Эту неофициальную организацию иронично прозвали «младотурками», по аналогии с турецкими офицерами, совершившими революцию в 1908 году. Однако царю было не до шуток, и военный министр Сухомлинов принял превентивные меры, назначив участников этого кружка на разные должности вне столицы, тем самым, осложнив их взаимодействие друг с другом. Сухомлинов отмечал, что после этого его отношения с Гучковым испортились, а потом через подконтрольную Гучкову прессу началась кампания по дискредитации военного министра.
Вот здесь мы выходим на жандармского офицера Сергея Мясоедова. К тому времени (1912 год) его репутация уже была подмочена. Еще в 1907 году он оказался в центре шпионского скандала, в основе которого лежал состряпанный агентом Департамента полиции донос, который обвинял Мясоедова в работе на германскую разведку.
Тщательная проверка показала полную несостоятельность этих подозрений, однако, шумиха вокруг случившегося заставила Мясоедова уйти в отставку. Но в 1911 году по ходатайству Сухомлинова его вернули на службу и направили в распоряжение военного министра. И вот в следующем году вокруг Мясоедова начал созревать новый скандал на шпионскую тему. Департамент полиции указывал на то, что Мясоедов знаком с неким Фрейдбергом, сам Фрейдберг общается еще с каким-то лицом, а это лицо, в свою очередь, имеет деловые отношения с секретным сотрудником при германском штабе. Вот такая замысловатая цепочка, последнее звено которой находится довольно далеко от Мясоедова.
Впрочем, сверхбдительность в предвоенную эпоху – не порок, и Департамент полиции для того и создан, чтобы отслеживать все, даже самые слабые признаки шпионажа. Плохо другое – то, что эти подозрения стали достоянием прессы. Cудя по всему, каналом утечки был друг Гучкова – генерал Поливанов, будущий участник Февральской революции, который, кстати, удержался на крупном посту даже при большевиках.
Гучков тут же задействовал свои газетные связи, и началась шумиха, лейтмотивом которой стали выпады против Сухомлинова, который якобы покровительствует темным личностям. Самое смешное заключается в том, что в прессе умудрились еще и обвинять Сухомлинова в насаждении жандармского сыска в армии, то есть критиковали за потворство шпионам и за борьбу со шпионажем одновременно!
Противоречивость нападок, инициатором которых был один и тот же человек – Гучков, лишний раз показывает, что кампания в прессе не имела ничего общего с защитой государственных интересов, а была построена по принципу «каждое лыко в строку». Дело дошло до дуэли между Гучковым и Мясоедовым. Впрочем, оба остались живы, а тем временем официально было объявлено, что подозрения по адресу Мясоедова ничем не подтверждаются. Дальнейшая проверка, в рамках которой Гучкова вызвали на допрос, показала, что у Гучкова нет никаких доказательств. Скандал некоторое время продолжался по инерции, но, в конце концов, затих. Его заслонила начавшаяся война.
О первых операциях 1914 года мы уже говорили в предыдущих статьях, затронули и так называемое Великое отступление. Однако тогда мы обошли вниманием ситуацию на внутреннем фронте, а, как показала история, именно там и решилась судьба русской армии и всего государства. Сейчас пришло время осветить эти вопросы.
В начале 1915 года русская армия потерпела чувствительное поражение. Немцы планировали окружить 10-ю русскую армию, и хотя им не удалось этого сделать, но наш 20-й корпус в результате тяжелых боев перестал существовать. Для великого князя Николая Николаевича, который тогда был Верховным главнокомандующим, это оказалось сильным ударом по престижу. Он посвятил жизнь военной службе, считал себя крупным военачальником и поражения воспринимал особенно болезненно. Великий князь взялся искать виноватых, и, разумеется, виноваты были кто угодно, только не он сам.
Поначалу попытались судить генерала Епанчина, но в его действиях не нашли ничего предосудительного. Генерал Сиверс был смещен со своего поста командующего 10-й армией. Кроме того, чисто теоретически следствие могло бы заняться генералом Будбергом, однако, он-то как раз проявил себя проницательным военачальником. Во время боев он правильно оценил обстановку и выдвинул ряд здравых предложений, которые были проигнорированы начальством. Так что и здесь Николая Николаевича ждало бы фиаско. Однако на счастье великого князя и на свою беду в штабе 10-й армии оказался Мясоедов. В свете событий его прошлого он-то как нельзя лучше годился на роль шпиона, который и должен ответить за все.
Когда началась война, Мясоедов рвался на фронт. Его не брали, помня, какой шлейф скандалов тянется за этим человеком. Он обращался с просьбой к Сухомлинову направить его в армию, но военный министр ему не помог, хотя и подчеркнул, что ничего не имеет против. Тогда Мясоедов попытался заручиться поддержкой генерала Курлова, но и здесь не получил помощи. Тем не менее, осенью 1914 года генерал Будберг взял его в штаб переводчиком, а также для осуществления разведывательной деятельности. На фронте Мясоедов показал себя с наилучшей стороны, наладил рейды к немцам за «языками», причем участвовал в них сам. Его личная храбрость заслужила высокую оценку командования. А в это время в Россию из Швеции прибыл некий Кулаковский (Колаковский), который заявил, что в плену был завербован немцами. Его переправили в Россию через Стокгольм, поручив выполнение целого ряда специальных заданий.
На допросах Кулаковский фонтанировал историями, которые могли бы лечь в основу низкопробного авантюрного романа. По его словам, он должен был, ни много ни мало, убедить коменданта Новогеоргиевска сдать крепость, разжечь антирусские настроения в Польше и на Украине, а главное – убить… великого князя Николая Николаевича. И все это должен был сделать один человек! Между тем немецкие источники говорят о том, что Кулаковскому приказали всего-навсего собрать информацию о настроениях в Петрограде и установить связь с революционерами, а потом вернуться обратно. Вот это похоже на правду, и характерно, что на первых допросах Кулаковский даже не упоминал Мясоедова. Однако спустя некоторое время он заявил, что немцы сообщили ему фамилию связного в России. Им, по словам Кулаковского, и был Мясоедов.
Несуразность показаний сразу бросается в глаза: Кулаковский не знал, что его «связной» находится на фронте, а немцы не сказали ему, где он вообще живет. Интересные методы у германской разведки: направить своего агента на встречу с другим своим агентом, но не снабдить первого информацией о нахождении второго!
Вскоре Кулаковский отказался от показаний относительно покушения на Николая Николаевича. Дело явно было шито белыми нитками, однако 3 марта 1915 года Мясоедова арестовывают в Ковно. Затем начался шквал обысков у родных и знакомых Мясоедова, и сведения об этом мгновенно попали в прессу. Никаких улик найдено не было, дальнейшее следствие в этом смысле также не дало результатов.
В конце концов, дело передали на рассмотрение военно-полевого суда, что, кстати, было нарушением Военно-Судного устава. Таким образом, Мясоедов не мог рассчитывать на адвоката; более того, из десяти свидетелей на суд вызвали только четырех. Решение такого шутовского «суда» уже не вызывало сомнений: в ночь на 19 марта (1 апреля) Мясоедова казнили через повешение. Вскоре об этом последовало официальное сообщение, которое тут же растиражировала пресса.
Гучков мог торжествовать: все его довоенные обвинения и подозрения «подтвердились». Из клеветника и пустого интригана он превратился в прозорливого государственного деятеля, который заранее предупреждал о «гнезде шпионажа» в русской армии, да только «прогнивший режим» вовремя к нему не прислушался.
Тут же припомнили, что Мясоедов когда-то был в дружеских отношениях с военным министром Сухомлиновым, который стал следующим объектом атаки. На его место нацелился Поливанов, близкий друг Гучкова. Разумеется, в большом выигрыше оказался и великий князь Николай Николаевич, который еще до войны был резко отрицательно настроен по отношению к Сухомлинову и теперь получил возможность повесить на него всех собак.
Вскоре, весной 1915 года, Германия и Австро-Венгрия провели мощное наступление на Восточном фронте. Произошло так называемое Великое отступление русской армии. Ничего катастрофического не случилось, и уже в сентябре положение стабилизировалось, однако, сам факт отхода нашей армии имел ошеломляющее влияние на умонастроения общественности. Для Поливанова и Гучкова настал звездный час. Неудачи на фронте объясняли действиями военного министра Сухомлинова, который «виновен» в неудовлетворительном снабжении армии. Тут же вспомнили, что в свое время именно он ходатайствовал о возвращении на службу Мясоедова, теперь уже «доказанного немецкого шпиона». Это стало серьезным ударом по репутации Сухомлинова. Летом 1915 года его отправили в отставку, и новым военным министром стал Поливанов.
Вот так интрига вокруг Мясоедова, в конце концов, способствовала и падению Сухомлинова (судя по всему, сторонника Николая II), и приходу на его место генерала Поливанова (противника законной власти). Едва приняв свое новое назначение, генерал Поливанов выступил на заседании Совета министров со знаменитой речью «Отечество в опасности». Он обрушился на прежнее военное руководство, включая Ставку, с уничижительной критикой, рисуя картины распада армии, кадровой неразберихи и самоуправства начальника штаба Янушкевича. Более того, по его словам, в штабе Верховного главнокомандующего генералы потеряли голову.
Вряд ли устроенная Поливановым истерика диктовалась его реальным восприятием ситуации на фронтах. С одной стороны, он применял стандартный бюрократический прием всех времен и народов: обливай грязью предшественника, чтобы на его фоне выглядеть лучше, а в случае собственных неудач ссылайся на порядки, установленные прошлым начальством. А с другой стороны, не стоит забывать, что Поливанов работал в тесном взаимодействии с Гучковым, которому любая критика властей была на руку.
Как бы то ни было, Николай II столкнулся с очередной проблемой. Неудачи на фронте действительно имели место. Во главе армии стоял великий князь Николай Николаевич, человек крайне амбициозный и, как показали дальнейшие события, отнюдь не чуждый идеям самому взойти на престол. Он уже успел расставить своих людей на многие крупные посты, и вот царю представился удобный случай отодвинуть великого князя на вторые роли. Однако возникает вопрос: кого поставить вместо Николая Николаевича? Мировая война – серьезнейшее испытание для страны, а в это время ряд представителей государственного аппарата и общественные силы ведут свою эгоистическую игру, имеющую мало общего с достижением победы. Казалось бы, ответ очевиден: Николай должен лично возглавить армию. Но в этом случае каждое поражение будет непосредственно отражаться на его репутации.
Положение на фронте оставалось напряженным, но Николай отправляет великого князя на Кавказ, а сам все-таки решает занять пост Верховного главнокомандующего.
Его начальником штаба становится генерал Алексеев, человек с великолепным послужным списком. Участник Русско-турецкой и Русско-японской войн, прекрасно образованный, с боевыми наградами и, наконец, в 1915 году осуществивший цепь маневров, которые позволили нашей армии избежать разгрома, Алексеев казался идеальной кандидатурой на пост главы штаба. Кто же мог тогда подумать, что он свяжется с революционными силами и станет одним из главных могильщиков империи?..
Узнав о решении царя, министры бросились его отговаривать. По отдельности и все вместе во время аудиенции у Николая 20 августа 1915 года министры пытались оказать давление на монарха. Царь оставался непреклонен. На следующий день министры написали ему коллективное письмо, в котором продолжили просить царя отказаться от своего намерения возглавить армию. Но и здесь Николай не уступил. Как это контрастирует с расхожим представлением о «безволии» монарха! На самом деле, в тяжелые для страны времена царь не бежал от власти, а твердо встал у военного руля, чтобы привести Россию к победе.
Осенью 1915 года ситуация на фронтах стабилизировалась, на глазах стало улучшаться снабжение армии. В следующую военную кампанию Россия вступала оправившейся от летнего удара 1915 года и уже больше не отступала под давлением врага. Напротив, стратегическая инициатива на Восточном фронте перешла к нашей армии. Весь 1916 год противник с большим трудом сдерживал предпринимаемые Россией наступления и, в конце концов, дрогнул.
Разумеется, противники Николая постарались представить это простым совпадением. Мол, царю просто повезло, и к победам на фронте привел естественный ход событий. Но этот старый пиаровский трюк нам хорошо известен: за каждую неудачу критикуй высшую власть, а все успехи расценивай как достигнутые «вопреки режиму». Более того, до сих пор широко распространено мнение о слабой военной подготовке царя. Отдельные горячие головы договариваются до того, что Николай был вообще плохо образованным человеком. Причем к появлению этого мифа приложил руку не кто иной, как великий князь Александр Михайлович. Вот как он описывает в своих воспоминаниях уровень образования Николая II:
Накануне окончания образования, перед выходом в Лейб-Гусарский полк, будущий Император Николай II мог ввести в заблуждение любого оксфордского профессора, который принял бы его по знанию английского языка за настоящего англичанина. Точно так же знал Николай Александрович французский и немецкий языки.
Остальные его познания сводились к разрозненным сведениям по разным отраслям, но без всякой возможности их применять в практической жизни. Воспитатель генерал внушил, что чудодейственная сила таинства миропомазания во время Св. Коронования способна была даровать будущему Российскому Самодержцу все необходимые познания.
Это уже ни в какие ворота не лезет. Нам предлагают поверить в то, что император Александр III не позаботился об учителях для своего сына, будущего царя, и в результате Николай превратился в недоучку, нахватавшегося разрозненных фактов и хорошо выучившегося только иностранным языкам!
Все это, конечно, ерунда. В действительности, с раннего детства Николая учили на уровне лучших университетов мира. Его воспитателем был генерал Данилович.
Среди людей, которые читали Николаю лекции, были специалисты мирового уровня. Химию преподавал великий Бекетов, политическую экономию – профессор Бунге, право – Победоносцев, военную статистику – генерал Обручев, боевую подготовку войск – генерал Драгомиров, стратегию – генерал Леер, артиллерийские науки – генерал Демьяненков, военное администрирование – генерал Лобко. Лучшие профессионалы империи учили Николая военной тактике, фортификации, геодезии, топографии, политической истории. Молодой наследник престола проводил лагерные сборы в Преображенском полку, в гвардейской артиллерии, проходил службу в гусарской лейб-гвардии.
Будущего царя серьезно готовили к управлению государством. Например, в ходе занятий он участвовал в заседаниях Совета министров, Государственного совета, председательствовал в комитете по оказанию помощи губерниям, пострадавшим от неурожая… В общем, перечислять этапы обучения можно долго, и очевидно, что Николай был готов к управлению государством. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда пришло время, Николай возглавил армию. Удивительно другое: как самая нелепая ложь о царе остается живучей даже сейчас, когда каждый без труда найдет массу информации о реальном уровне развития и образования Николая II?
Нередко говорят, что царь взошел на престол, будучи очень молодым человеком – в 26 лет, и вот эта незрелость не позволяла ему быть сильным монархом. Да, 26 лет – вроде бы и немного, но, например, Николай I стал царем в 29 лет. Так ли уж велика разница? Между прочим, Петр I освободился от регентства Софьи в 17 лет, а окончательно полнота власти перешла в его руки, когда ему было 22 года… Так что досужие разговоры о молодости Николая II следует воспринимать с большой долей скептицизма.
Роль Николая на посту Верховного главнокомандующего недооценена. Даже историк-эмигрант Катков, относящийся к монарху благожелательно, говорит, что его положительное воздействие на армию сводилось к тому, что царь просто не мешал Алексееву. Не претендуя на лавры великого полководца, он якобы играл роль декоративной фигуры при начальнике штаба. Но вот что пишет генерал Спиридович о знаменитой Вильно-Молодечненской операции 1915 года, окончившейся победой русской армии (цитируется по книге «Великая война и Февральская революция 1914-1917 гг.»):
Беспристрастный военный историк должен будет указать на то, сколь большую роль играл в успехе той операции лично Государь Император, помогая генералу Алексееву своим спокойствием, а когда нужно было, твердым и властным словом. Еще столь недавно растерянный (в роли Главнокомандующего С.-Западным фронтом), генерал Алексеев как бы переродился, нашел себя, овладел своим умом и талантом. Таково было влияние на него спокойного и вдумчивого Государя. Это счастливое сочетание столь разных по характеру людей, как Государь и Алексеев, спасло в те дни русскую армию от катастрофы, а Родину от позора и гибели.
Вот так-то. Именно царь спас страну и армию в 1915 году, спас и в 1914-м, сделав так, что основной удар немцев пришелся по Франции.
Напомню, что при Александре III генерал Обручев предложил в мирное время сконцентрировать значительные силы в приграничных районах. Это позволяло нанести по неприятелю максимально быстрый удар, не тратя времени на подтягивание сил из сравнительно отдаленных регионов. Однако и германские полководцы прекрасно понимали суть идеи Обручева, поэтому приняли решение в случае войны ограничиться обороной против Франции, а главный удар нанести по русским армиям в бассейне Вислы. При этом одновременное наступление Австро-Венгрии из Галиции, а Германии из Пруссии приводило к тому, что русские армии в Польше попадали в клещи окружения. Участник Первой мировой генерал Свечин, впоследствии проанализировавший план Обручева, едко назвал его «громоприводом».
Так вот, именно при Николае Россия отказалась быть громоприводом для Германии и оттягивать на себя основные силы в интересах Франции. Согласно новому русскому плану, наша армия была отведена на некоторое расстояние от границы, что заметно снижало риск окружения и тем самым подтолкнуло Германию изменить направление своего основного удара с России на Францию. Иными словами, Николай сделал так, чтобы основным фронтом Первой мировой стал Западный, а не наш, Восточный. Этот его шаг был совершенно невыгоден Франции, но никто не смог заставить царя поменять свое решение.
Изменение русского плана развертывания неопровержимо доказывает, что Россия не была зависима от Франции, коль скоро принимала невыгодные Парижу решения, исходя только из собственных целей. А на страже интересов страны стоял великий, впоследствии оболганный монарх Николай II. Но бесконечно спасать Россию не мог даже он.
В 1917 году наша победа в войне стала очевидна: на союзнической конференции в Петрограде зимой 1917 года представители Антанты уже обсуждали детали последнего, решающего удара по Германии. Тут внутренние и внешние враги поняли, что медлить нельзя. Внутренние враги знали, что на волне победы никто больше не поверит их сказкам о «прогнившей власти» и «бездарном царе», а внешние враги увидели, что наша страна поднимается на самые высокие позиции в мировой иерархии. Чтобы этого не допустить, и была инициирована Февральская революция. Ее ход мы обсуждали в предыдущих статьях, результаты «демократической революции» тоже известны, и сейчас нет смысла повторяться. Поэтому лучше подумать о том, кто, как и почему слепил позорную ложь о Николае. А также о том, почему до сих пор он остается самым оболганным правителем России.
Дмитрий Зыкин
