Сергей Довлатов, «Наши».

А работа у нее была ответственная. (Да еще при жизни Сталина.) За любую опечатку можно было сесть в тюрьму. Есть в газетном деле одна закономерность. Стоит пропустить единственную букву – и конец. Обязательно выйдет либо непристойность, либо – хуже того – антисоветчина. (А бывает и то и другое вместе.)

Взять, к примеру, заголовок: "Приказ главнокомандующего". "Главнокомандующий" – такое длинное слово, шестнадцать букв. Надо же пропустить именно букву "л". А так чаще всего и бывает. Или: "Коммунисты осуждают решения партии" (вместо – "обсуждают"). Или: "Большевистская каторга" (вместо – "когорта"). Как известно, в наших газетах только опечатки правдивы. Последние двадцать лет за это не расстреливают.

Мать работала корректором тридцать лет назад. Она совсем не высыпалась. Целыми днями мучительно боролась за тишину. Однажды не выдержала. Повесила отчаянный лозунг на своих дверях: "Здесь отдыхает полутруп. Соблюдайте тишину!" И вдруг наступила тишина. Это было неожиданно и странно.

Тихомиров бродил по коридору в носках. Хватал всех за руки и шипел: – Тихо! У Довлатовой ночует политрук! Полковник радовался, что мама обрела наконец личное счастье. Да еще с идейно выдержанным товарищем. Кроме того, политрук внушал опасения.

Мог оказаться старше Тихомирова по воинскому званию… Тишина продолжалась неделю. Затем обман был раскрыт.»

Сергей Довлатов, «Наши».

/КР:/
Так мы и жили. В Ленинграде на Лермонтовском проспекте дом 33 кв 10, где я родился в 1940, затем война и с 1945 по 1965 годы, было 11 комнат и 10 семей, 2 туалета из которых один никогда не работал, 1 ванная с дикими очередями, кухня заставленная столами и вначале керосинками или кирогазами, только взрослых было 32 человека, не считая детей. Так перед расселением, дом пошёл на ремонт, моя семья занимала одну комнату 22,25 кв метра, а было нас 8 человек: 
/брат с семьёй служил в Североморске /мама, папа, сестра, её муж и сын и я с женой и дочкой – все спали на раскладушках, кроме мамы с папаой – у них была кровать, с вечера договаривались, кому раньше вставать и тот спал возле дверей…/