То есть, попросту сбежал в кафе "Националь" и привычно занял столик у окна.
Подошедшая официантка приветливо улыбнулась: Олешу тут знали, привечали и любили. Юрий Карлович, импозантный и вальяжный, отодвинул меню и произнес: "Танечка, принеси коньячку хорошего граммов триста, икорки и лимон с сахаром!"
Через пять минут графин и закуска стояли на столе. Он достал ручку и блокнот. Можно было начинать работать. "Ни дня без строчки" – таков был его девиз с юных лет. Вот только работать не получалось.
А причиной было то, что жена Ольга решила пригласить своих сестер на семейный обед. Назначенный субботний вечер неотвратимо надвигался. "Наверное, так надвигается старость…" – тут же нашел сравнение Олеша и поморщился.
Сегодня придет она. Сима. Серафима Суок. Вот ее точно невозможно представить старой. Легкомысленная очаровательная беспечная улыбчивая шатенка, чьи быстрые шаги он узнавал из тысячи.
Шельмец Валька Катаев, дружище с юности, сказал точно: "Никогда не зарастающая сердечная рана дает Олеше стимул к творчеству". Именно так – никогда не зарастающая.
Предвидя, неудовольствие жены Ольги Густавовны, Олеша щедро плеснул в бокал еще из графина. Потягивая коньяк, Юрий Карлович смотрел в окно. Ну и пусть! В конце концов, той жизнью, которую он ведет в последнее время, вряд ли стоит дорожить. Бесконечная череда болезней, самоубийство пасынка, мучительный творческий кризис, заставляющий часами задумчиво смотреть в окно кабинета, тотальная опека Ольги Густавовны, под предлогом заботы контролирующей каждый его шаг.
Такова цена, которую ему пришлось заплатить за все… Почему судьбе было угодно вечно завязывать его личную жизнь таким тугим узлом, который ему не под силу не распутать?
Ему было двадцать лет, когда весенним вечером он на Приморском бульваре в Одессе встретил семнадцатилетнюю Симу – прелестную юную незнакомку в летящем светлом платье, обнажавшем загорелые тонкие щиколотки. Известный на весь город красавчик и ловелас влюбился.
Тогда они с Валентином Катаевым, Эдиком Багрицким и Семой Кессельманом сидели на летней террасе кафе. Юрий не мог допустить, чтобы эта девушка просто прошла мимо и пригласил ее за столик. Сима, поправив непослушный завиток выгоревших на солнце волос, очаровательно улыбнулась ему и представилась: "Я – Сима Суок!"
Точно так она будет улыбаться каждому, а его всякий раз будет пронзать острый укол ревности. Эти смуглые обнаженные руки, эти насмешливые веселые глаза…
Увести, украсть, схватить в охапку, целовать смеющиеся губы, теплый висок с едва заметной голубой жилкой, вдыхать запах нагретых солнцем волос…
Сима была не против. Чужой плохо освещенный подъезд. Опытность ее губ, податливость ее восхитительного юного тела. Это и манило и пугало. Страсть и желание смешивались с безумной нежностью. Когда разгоряченные объятиями и поцелуями, они вышли на улицу ночь показалась им прохладной. Юрий накинул на Симины плечики свой новый пиджак, а она благодарно уставилась на него своими синими глазищами. Ветер порывами взвихривал и серебрил каштаны.
Они спускались по узкой улочке в сторону маленькой площади с церковью и со светящимися шарами аптеки – замкнутый мир старого, надежного и тихого быта. И такими незначительными показались тогда так взволновавшие Юрия события: революция, гражданская война, голод, разруха…
Одесса, 1920-е годы
С того момента он принадлежал Симе весь и без остатка. Едва завидев тоненькую фигурку в легком платье, Юрий понимал: именно так выглядит счастье – пшеничные волосы и синие глаза, словно поля с васильками и незабудками.
Однажды Сима пришла на свидание с ключами от теткиной квартиры, в которой должна была поливать цветы ввиду временного отсутствия хозяйки. Тогда они провели первую ночь вместе. Не было человека на свете счастливее его. Влюбленный Юрий тут же предложил: "Давай поженимся?"
Одесса
Она лишь весело рассмеялась: "Какая из меня жена? Юра, неужели тебе плохо так?" А ему было плохо, действительно плохо. Он не представлял жизни без нее. Ради нее он даже остался в России.
В 1919 году у Олеши от тифа умерла сестра Ванда и его родители приняли решение уехать из России в Польшу. Олимпия Владиславовна, его мать, тронувшаяся от горя, рыдала и твердила: "Бежать, бежать из этой проклятой страны…"
Отец, Карл Антонович, собирал документы для отъезда. Стоя у вагона, увозившего родителей, Юра думал лишь о том, что не может уехать от своей Серафимы.
Соседи Симы начали уже узнавать Юру, ежедневно дожидавшегося девушку во дворе с букетом маленьких карминных розочек: "Понятно, к Симочке ходит! Удивительно, что у австрияка Суока все три дочки красавицы – и Лида, и Ольга, и Серафима. Но младшая Сима лучше всех – глаз не оторвать!"
Слева направо: Сима, подруга сестер Суок, Лидия, Ольга
…С каждым новым глотком коньяка его мысли уносились все дальше в прошлое. Он тогда решил твердо стать на ноги и сделать себе имя в журналистике: они с Валькой Катаевым, будущим автором "Белеет парус одинокий", штурмовали редакции. Из Одессы они с Катаевым переехали в Харьков, где было больше возможностей.
А Сима вскоре вышла замуж. За кого? "Да неважно, ты его, впрочем, знаешь. Это бухгалтер Мак!" – Сима посмотрела на него своими синими глазищами и чмокнула в щеку. У Юрия потемнело в глазах. Симочка в хорошенькой новой шубейке, стуча каблучками поспешила к законному мужу. Олеша хотел покончить с собой.
Юрий Олеша с Ольгой и Симой Суок
Друзья решили его спасать и парламентером в дом Мака отправился Катаев. Напялив офицерский френч времен Керенского и турецкую феску с кисточкой Валентин разыграл целое представление. Мак недоуменно смотрел на весь этот цирк и опомнился только тогда, когда увидел как Сима собирает вещи. Симочка сказала ему на прощание милым голоском: "Прощай, Мак, не сердись на меня!"
Взяв наряды и продукты, беглянка вернулась к Олеше. Юрий, услышал нетерпеливый стук в дверь, не мог поверить своему счастью: на пороге стоял верный Валька и улыбающаяся Сима. "Ты теперь моя?" – шептал он, целуя прекрасную изменницу. Он, конечно же ее простил, потому что не было для него большей радости, чем просыпаясь, слышать ее смех.
Но их счастье было недолгим. В Харькове в их богемную компанию влился поэт Владимир Нарбут – человек неординарной внешности, талантище, возглавивший несколько столичных журналов, друг Гумилева. Хромой (ему удалили пяточную кость), лысый, в результате нападения лишившийся правой руки, харизматичный…
Серафима Суок и Владимир Нарбут
Сима была очарована новым знакомым и сбежала с ним в Москву. Олеша помчался за ними и простаивал часами возле их дома. Спас снова Валентин: поднявшись к Нарбутам, он передал Симе: "Юра на твоих глазах сейчас покончит с собой, выгляни в окно!"
Сима, не накинув даже шубки, помчалась по лестнице вниз. Увидев обреченно стоявшего во дворе Юрия, налетела как вихрь, прижалась всем телом: "Милый, любимый, прости, прости. У Володи сейчас такой период, что я совершенно не могу его оставить. Он погибнет без меня!"
Порывисто поцеловала и ушла. Насовсем. Он пил и страдал. Потом взялся за перо. Так родилась сказка "Три толстяка" о красивой, бездушной кукле наследника Тутти и девочке-циркачке с добрым сердцем.
Сима в детстве
Тогда в его жизнь вошла Ольга Суок, сестра Симочки. Вернувшись в город детства, Олеша по старой памяти пришел к дому, где жили Суоки.
Дверь ему открыла Ольга и очень обрадовалась. Мило хлопоча, она поила его ароматным чаем с вишневым вареньем, распрашивала о новостях и сочувственно кивала. А он все говорил и говорил о Симе.
Серафима и Юрий Олеша
А потом Юрий посмотрел в ее глаза – такие же красивые, как у Симы, только не синие, а серо-голубые, и спросил Ольгу: "А вы не поступили бы так со мной?" Ольга вся вспыхнула: "Нет. Никогда…" Он помедлил и тихо сказал: "Выходите за меня. Прошу Вас!"
Ольга, в тот момент державшая в руке чайник, не заметила, что чай переполнил чашку, вылился в блюдце и янтарным пятном растекся по белой скатерти.
Через два месяца она с маленьким сынишкой от первого брака отправится к Олеше в Москву и станет его женой. А Олеша напишет в своем дневнике: "И от сестры до сестры замкнулась жизнь волшебным кругом…"
Юрий Олеша и Ольга Суок
Ольга Суок станет для Юрия Олеши верным другом, тихой гаванью, помогавшей ему держаться в этой жизни. Общих детей у них не будет. А сын Ольги, которого воспитывал Юрий Олеша, покончит жизнь самоубийством в 17 лет.
Ольга Густавовна станет безропотно сносить приступы хандры и длительные запои мужа, она разделит с ним забвение и все трудности.
Сёстры Суок, слева направо: Серафима, Лидия, Ольга
Когда в 1936 году арестовали мужа Серафимы – Владимира Нарбута, Олеша все еще надеялся, что Симочка вернется к нему, но она вышла замуж за писателя Николая Харджиева, а позже стала супругой другого писателя – Виктора Шкловского. Последний, кстати помогал Олеше деньгами и протежировал его публикации.
Любопытно, что старшая сестра Ольги и Симы – Лидия выйдет замуж за писателя Эдуарда Багрицкого.
В последние годы жизни Юрия Карловича часто можно было видеть в Доме литераторов, но не выступающим в зале, а внизу, в ресторане, где он просиживал с рюмкой. Денег у него не было – удачливые советские литераторы почитали за честь угостить писателя.
Однажды, узнав, что существуют разные категории похорон советских писателей, он поинтересовался, по какой категории похоронят его. Ему объяснили, что похоронили бы его по высшей, самой дорогой категории. Олеша в ответ спросил, нельзя ли похоронить его по самой низкой категории, а разницу вернуть сейчас?
Умер Юрий Олеша от сердечного приступа на 62 году жизни в 1960 году. За час до своего ухода Олеша просил убрать газету с лампы: "Это неэлегантно!" На похоронах в петлицу его поношенного пиджака вдели маленькую розу карминного цвета. Юрий Карлович похоронен на Новодевичьем кладбище.
Серафима Густавовна Суок, главная и единственная любовь писателя, прожила долгую жизнь, пережив Олешу на 23 года.
Эдуард Багрицкий и Лидия Суок
У Симы был очень развит инстинкт самосохранения. Когда арестовали ее мужа Владимира Нарбута, она отправила на Лубянку узнать, что и как с ним, свою сестру Лидию. В результате чего Лидия отправилась в лагеря на долгих девятнадцать лет, а про Серафиму НКВД забыл.
