Как сообщает Цензор.НЕТ, об этом написала в фейсбуке Евгения Моторевская.
"Я пошла откапывать маму, пыталась руками, потому что лопат поблизости не было. Рядом летали самолеты. Мне было и страшно в то время, и я хотела помочь маме. Я ее откопала, чтобы она могла дышать, а потом пошла просить о помощи"
Полномасштабное вторжение 14-летняя София встретила в Мариуполе. Девушка вместе с мамой, братом и младшей сестрой прятались в подвалах города. В один из дней семья попала под бомбежку российской авиации.
Брат погиб сразу, мама – через несколько часов после того, как ее достали из-под завалов. Ее похоронили во дворе дома.
Через некоторое время девушек депортировали сначала в оккупированный Новоазовск, а затем в Донецк. Их держали в одной из городских больниц.
В это же время девушек разыскивала самая старшая сестра, жившая в Днепре. Как только она выяснила, что малыши в оккупированном Донецке, отправилась за ними. Через страны Европы и Россию. Старшей сестре в тот момент было всего 19.
Когда она уже была в пути, к девушкам пришла "знакомиться" семья для усыновления. Хотя представители оккупационных властей давали слово, что не будут никуда отдать девушек до приезда старшей сестры.
Софию и ее младшую сестру чудом удалось вырвать из Донецка. Девушки теперь живут в Днепре. Но это история исключения.
Несколько месяцев Olesya Bida работала над документальным фильмом о депортации. Мы также идентифицировали большую группу детей, которых россияне вывезли из Мариуполя в первые месяцы полномасштабной войны. Из 31 ребенка вернуть удалось только 4.
"Я осуществил его мечту, на его День рождения сфотографировался у памятника Бандере во Львове. Он говорит, чтобы мы забрали его, если дойдем до Москвы", — говорит друг парня, уже второй год живущий в России в так называемой приемной семье.
Эти дети живут под тотальным контролем. Их ограничивают в использовании телефонов, устанавливают камеры в квартирах, заставляют менять имена в социальных сетях. Значительную часть дома ждут родные. Но унести ребенка с территории России сейчас почти невозможно. Подростков, которые решаются бежать, задерживают на границе и возвращают "новым родителям".
Я не знаю, сможет ли Украина когда-нибудь идентифицировать всех детей, похищенных с нашей территории. Речь идет о сотнях тысяч депортированных. Так же мне страшно от мысли, что кого-то из этих молодых людей мы уже никогда не вернем домой.
Но мы должны фиксировать каждого российского чиновника, каждого коллаборанта с востока или юга, причастных к похищению украинских детей. Рано или поздно они будут отвечать за это преступление.
