Юмор

Все больше не пью… совсем!
— Почему?
— Я в пятницу вернулась с работы… устала — как собака. Решила остаться дома: приняла душ, нырнула под одеяло, расслабилась и выпила целую бутылку коньяка…

— Ну и что?
— Меня потом в трех ресторанах видели… в том одеяле.

Мохаммед Али говорил, что он отжимается пока не почувствует боль и еще 10 раз. У меня примерно также, когда я начинаю жрать эклеры.

К 60-ти годам из меня таки вышел приличный человек! …неприличный остался!

Трусы, унесённые ветром с балкона, одной семьи, стали причиной развода в другой.

Отец показывает сыну фото: -О, а это мы с матерью в обезьяньем питомнике.
Мать: -Сколько раз тебе повторять, нет меня на этой фотографии!

Если чемодан закрывается, значит, в него можно еще что-то положить.

Такое впечатление, что в титрах голливудских фильмов указывают всех жителей города, где проходили съемки.

На моих глазах прохожий потерял тысячу рублей. Как истинный Христианин, я подумал как бы поступил на моем месте Иисус? И я превратил деньги в вино!!!

— Клиент был сегодня. Сначала жениться обещал, а потом уснул.
— На тебе?
— На столе!
— ЖЕНИТЬСЯ обещал на тебе?!?
— А, да. На мне.

В провинциальную синагогу приехал налоговый инспектор. Перерыл всю финансовую отчетность — ничего не нашел. А должность обязывает. Прицепился к раввину:
— Вот у вас тут свечи горят. Куда остатки деваете?
— Отправляем в Бердичев. Там их переплавляют и присылают нам новые свечи.
— А с крошками от мацы как поступаете?
— Тоже в Бердичев. Там их перемалывают и присылают нам мацу.
— А вот с тем, что после обрезания остается?
— Опять же — в Бердичев, там их перерабатывают особым образом…
— И что присылают?
— Ну, это, когда как. Вот, сегодня вас прислали…

— Сара, меня таки всегда занимал вопрос: почему это у женщины — прелести, а у мужчины, почему-то, срам?
— Та шо ты, Моня, взял себе в голову? Какой такой у тебя срам? Так… срамулечка!

Экскурсия в зоопарке у вольера с обезьянами. Экскурсовод:
— На ветке дерева вы можете видеть самца гориллы. На земле в углу сидит самка гориллы.
Голос из толпы:
— А где сама горилла?