09.10.2024

Мария Миронова и Александр Менакер

+ +


Мария Миронова и Александр Менакер

Началось все с того, что в 1938 году Александра Менакера, ведущего артиста Ленинградского мюзикхолла, неожиданно пригласили выступить в нескольких спектаклях Московского театра миниатюр, и он не раздумывая согласился. Мария Миронова, которая к тому времени уже достигла в этом театре определенных высот, увидев его номер, заинтересовалась молодым ленинградцем.

Ему всего 26 лет, но у него столько достоинств! Хорош собой, великолепно поет, виртуозно играет на рояле, образован! Правда, он женат, да и Мария несвободна…

Летом 1939–го Московский театр миниатюр запланировал гастроли в Ростове–на–Дону. Чтобы сделать сборы максимально высокими, труппу подбирали тщательнее обычного.
Ее составляли ведущие артисты театра, были, конечно же, в составе и Миронова, и Менакер, недавно принявший приглашение переехать в Москву и постоянно работать в театре. К тому времени Менакер уже несколько месяцев был всерьез увлечен Марией Мироновой, она отвечала ему взаимностью, и скрывать свои отношения от посторонних глаз им удавалось с величайшим трудом.

Гастроли состояли из двух программ, и Александр, который принимал участие во второй, должен был приехать в Ростов–на–Дону несколькими днями позже актеров первого состава. Он изнывал от тоски и страсти по своей Машеньке и ежедневно слал ей телеграммы: «Страдаю!», «Ужасно скучаю!», «Сгораю от любви!», на что Мария с присущим ей чувством юмора отвечала примерно следующее: «Мужайтесь, счастье не за горами!»

Перед отъездом Менакер мотался по Москве, выполняя многочисленные поручения Мироновой: забирал у портнихи ее платье, покупал какой–то особенный крем для лица, искал дефицитные конфеты, элитный чай, сыр. Сшил себе костюм по последней моде, накупил модных рубашек и галстуков, уложил в оригинальную плетеную корзину продукты, вино и даже только–только появившиеся в Москве ананасы. Предвкушая встречу, сел в поезд. Под ритмичный стук колес он мечтал о том, как, наконец, возьмет объект своей страсти решительным штурмом…

20 июля Менакер прибыл в город и поселился в лучшем номере гостиницы «Интурист» — на том же этаже, где снимала номер Миронова. Тут же вызвал горничную и велел ей отнести корзину с дарами в номер возлюбленной.

Актриса Рина Зеленая, которая в тот самый момент находилась в ее номере, при виде корзины лишилась дара речи, но быстро опомнилась и озорно кинула своей подруге: «Ну, Машка, теперь придется расплачиваться!» Однако и она, и тем более Менакер еще плохо знали характер Мироновой. Весь день она избегала встречи с Александром, а когда тот, не выдержав, при всем параде все же робко постучал в дверь гостиничного номера, не пустила его, сухо заметив, что в такую жару вино пить просто глупо, а ананасы она вообще терпеть не может.

На следующий день после удачно проведенного представления большая часть труппы собралась в номере у Мироновой. Пили то самое вино, которое привез Менакер, ели фрукты, шутили. Наконец молодые люди остались одни. И… не выходили из номера следующие три дня.

Как–то утром Александр проснулся и, увидев, что Маша сидит за письменным столом и что–то пишет, поинтересовался: «Кому письмо?» — «Мише Слуцкому, мужу. Сообщаю ему, что мы разводимся.

Вставай, садись рядом и пиши то же самое своей жене».
Михаил Слуцкий — известный в то время оператор–документалист, создавший немало фильмов вместе с Романом Карменом, даже не подозревал об измене своей жены. Письмо ему Мария послала не по почте, а попросила передать лично в руки директора театра, который как раз в то время уезжал по делам в Москву. Тот из любопытства вскрыл конверт и прочитал послание.

Вскоре всю театральную Москву облетел слух: Миронова и Менакер — любовники!
Гастроли закончились, и следующий месяц Миронова и Менакер решили провести вместе: сели на теплоход «Чехов» и отправились в морской круиз до Батуми. После поездки Мария призналась одной из подруг: «Он — крышечка от моей кастрюлечки. Мы подходим друг другу идеально…»
Развод каждый из них получил быстро. Влюбленные поженились 26 сентября 1939 года в Ленинграде. А уже через несколько дней приехали в Москву, в Нижний Кисельный переулок, где Маша, потерявшая годом раньше обоих родителей, занимала две маленькие комнатки в коммунальной квартире.
Вечером Менакер, который всю жизнь вел дневник, сделал в нем запись: «2 октября 1939 г. Приезд в Москву. Остановился у Мироновой». И отошел на кухню, чтобы поставить чайник. Мария, «случайно» прочитав запись, взорвалась: «Здесь не гостиница, в которой останавливаются, — кричала она, — и если ты решил только «останавливаться», то ищи себе другой постоялый двор!» Инцидент был исчерпан, только когда Менакер торопливо приписал в конце последней фразы «…на всю жизнь!»

Кстати, вскоре после свадьбы, бывший муж Мироновой был арестован как «враг народа», но она не оставила его в беде. Вместе с Менакером носила ему в тюрьму передачи, хлопотала о пересмотре приговора, хотя прекрасно понимала, чем это может обернуться для нее и её нового мужа.

Миронова и Менакер составили дуэт не только в жизни, но и на сцене. Вскоре они начинают выступать на сцене родного театра с юморесками и миниатюрами, которые публика принимает на ура. Сценки были короткими — не более пяти минут, но создавалось впечатление, что перед зрителями демонстрировался целый фильм, настолько яркой и смешной была игра этих двух актеров.
Они объехали с гастролями все республики СССР, выступали за рубежом. Причем, как истинный джентльмен, Менакер и на эстраде всегда пропускал свою жену вперед — умел на редкость выигрышно «подать» свою партнершу, и в результате каждая сценка представляла собой фантастически смешную миниатюру. Этот «театр» просуществовал вплоть до смерти Александра Семеновича, ушедшего из жизни 6 марта 1982 года.

Перед самой войной, 7 марта 1941 года, родился единственный ребенок Мироновой и Менакера. «К сожалению, ко всем мучениям родился мальчик», — написала из роддома Мария в записке мужу.
«Не расстраивайся, что мальчик, зато наш» — ответил ей счастливый супруг.

Решив пошутить, новоиспеченные родители записали в графе «дата рождения» другое число — 8 марта. «Пусть будет подарок всем женщинам!» — улыбнулась довольная своей выходкой Миронова, не подозревая, насколько ее слова окажутся пророческими. Ведь через двадцать лет все женщины Советского Союза будут влюблены в обаятельного Андрюшу Миронова, на спектакли с его участием станет невозможно достать билет…

В их доме тоже никогда не прекращалась игра — ироничные ссоры, шутливые споры, обмен колкостями… Их быт состоял из остроумных пассажей, импровизаций, этюдов, где сквозь юмор угадывалась бесконечная нежность друг к другу…

«Я мало встречал людей, которые так могли проникаться проблемами другого человека, проявлять действительную заботу и внимание к нуждающемуся, –вспоминал впоследствии Андрей Миронов об отце. — Мама, хотя была и строга, но бесконечно баловала меня. Чувство родительского дома связано у меня с самой счастливой порой моей жизни».

Сегодня в это трудно поверить, но Мария Владимировна относилась к той плеяде артистов «старой закваски», которые стремились как можно больше времени уделять не только своему второму дому –театру, но, в первую очередь, семье. Так, она никогда не работала летом, посвящая все это время общению с сыном.

И по два–три концерта в день не давала, прекрасно понимая, в каком состоянии вернется после работы домой. Однако на долю Марии Владимировны выпало не только огромное счастье любить и быть любимой.

После ухода из жизни Александра Менакера, а потом, спустя пять лет, — и обожаемого сына, она как будто сломалась. Полюбила одиночество.

Все говорили о ней как о железной женщине, которая никогда не плачет, а она признавалась подругам: «А кто знает, плачу я или нет? Об этом знаю только я…»

Потом взяла за правило по утрам заходить в кабинет мужа, в котором создала свой маленький личный музей. Сюда она поместила все фотографии мужа и сына, сценические костюмы, дорогие сердцу вещицы и подолгу беседовала с покинувшими ее мужчинами, делясь событиями, которые произошли в течение дня.
Однако за пределами дома чувства свои Миронова умело скрывала.
«Счастье мое, что Менакер именно в меня влюбился, — говорила на закате жизни Миронова внучке. — Могло ведь получиться: Менакер и Иванова. Или: Менакер и Сидорова. То есть Менакер был бы все равно!»

Через много лет она будет повторять, как молитву: «Саша был художественным руководителем всей моей жизни».
Тайну этой многолетней немеркнущей любви Мария Владимировна унесла с собой. Она тихо скончалась 13 ноября 1997 года.

Пришедшие на панихиду не могли оторвать взгляд от ее лица – умиротворенного, доброго и очень красивого…

Оксана Донская

/КР:/
Красивая любовь…/
 

Автор: Оксана Донская источник


62 элементов 1,143 сек.