-Эвон ты как о тварях земных печешься, святой ты человек. Давай я тебе за это грехи отпущу. Есть в чем покаяться?
-Да, батюшка, есть. Я с хозяйской дочкой грешу на сеновале.
-Ну что ж, сын мой, нехорошо это, конечно, не богоугодное дело, но я отпущу тебе этот грех.
-Это, батюшка, ещё не все. Я иной раз еще и с хозяйкой грешу.
-Нехорошо, конечно, сын мой, но раз обещал, оптускаю и этот грех.
-Но и это, батюшка, ещё не все. Я, когда хозяйка с дочкой в город на базар уезжают, еще и с хозяином грешу.
-Мужик, да тебе колокольчик-то на другое место вешать надо!»
То, что Катя появилась в их доме, юный Федор воспринял как указание небес. Последние несколько месяцев Федор просыпался по ночам на влажных простынях, ворочался, маялся, не мог уснуть. Тело требовало другого тела, но как решать такие деликатные вопросы его ещё не научили. Папенька и маменька упорно избегали всех тем, касающихся плотских отношений и только кучер Степан, как-то, подвыпив, доходчиво рассказал на примере обитателей конюшни как происходит процесс продолжения рода.
Семнадцатилетняя Катерина, на пожаре разом потерявшая и мать, и отца, приехала в усадьбу к своему дяде, управляющему имением Тютчевых, поскольку других родственников у неё не было и сразу пришлась ко двору. Розовощёкая, всегда улыбчивая, коса до пояса, глаза бездонной синевы. Красивая той быстротечной красотой, которая проходит на следующий день после свадьбы.
Энергичная, деятельная она внесла оживление в размеренное течение жизни усадьбы. Платье ее с цветочным узором мелькало то в саду, когда она составляла букет для украшения столовой, то на кухне, где она давала указания, полученные от барыни, повару; то мелькали мелкие ситцевые цветочки на дорожке к погребу, где она выуживала тонкими пальчиками соленые огурцы из дубовой кадки, то на конюшне, проверяя все ли готово для семейного выезда.
Федор исподволь следил за ее резвыми движениями, провожал голодным взглядом ладно сбитую фигурку, но дальше нежного поцелуя в шейку его фантазии заходили редко. При мысли о том, что может быть дальше, его бросало в жар, он запирался в своей комнате и подолгу оттуда не выходил.
Федя был средним сыном, баловнем и всеобщим любимцем. Он рос болезненным ребёнком, с детства родители разрешали ему часами просиживать с книгами, за чтением которых он и построил свой мир, населённый целомудренными девами и рыцарями, готовыми жизнь положить за право коснуться губами подола платья предмета обожания.
лжал Федя жадно и безрезультатно фантазировать о Катиных прелестях, если бы одним майским днём, когда гроза грохотала в небе голубом («как бы резвяся и играя», как мы все знаем со школьной скамьи) а Федя лежал на разбросанном на просушку сене под крышей сеновала и так случилось, что ровно в этот момент барыня послала Катерину найти барчука и привести на обед. Катя мягкими шагами прошла по сену к ничего не слышащему за книжным вакуумом Фёдору, неловко поскользнулась на влажной ещё траве и случайно ли, или нарочно оказалась в объятиях Федора. Чтобы удержаться, ей пришлось обвить его шею руками, ну а губы, губы тоже случайно.
С тех пор Федина жизнь кардинально переменились. Был он ненасытен, подкарауливал Катерину везде, но и Катерина оказалась девушкой отзывчивой и до Фединых ласк охочая. Фёдор, вскормленный на высокоморальной литературе Жуковского и Баратынского и будучи юношей чрезвычайно порядочным, немедленно решил на Катерине жениться, о чем тут же сообщил маменьке и папеньке. В именье случился скандал, Катерина была заперта в своей комнате, а Федор, после недолгого совещания, на почтовых каретах был отправлен к родственникам в Петербург и оттуда, через непродолжительное время, в Германию.
В Мюнхене Федор, немного погоревав по румяной и мягкой Катерине, быстро обжился и, будучи юношей общительным и разносторонне одарённым, скоро стал завсегдатаем великосветских приёмов, общаясь накоротке с сильными мира сего. Однажды на одном из таких приёмов молодой человек встречает невыразимой красоты девушку. Амалию Штернфельд.
Девятнадцатилетний Федор совершенно потерял голову от чёрных глаз немецкой красавицы, которая хоть и была на пять лет младше его, но науку стрельбы глазами наповал уже неплохо освоила. Конечно, то, что разрешала Катя, с Амалией совершенно не проходило, взращённая на романтичных целомудренных виршах Гейне и опекаемая мамашей (которая, к слову сказать не оставляла влюблённых ни на миг, таскаясь за дочерью по салонам со слуховой трубкой на цепочке, обсыпанная нюхательным табаком, но всегда начеку, старуха лет сорока:)). За весь год пылкой страсти Фёдор только однажды был удостоен быстрым, как ветерок, пожатием влажной ладошки Амалии. Воспоминания об этом доводили его до безумия во время посещений мюнхенских Венер Vulgivaga (общедоступных), к которым он, как и большинство добропорядочных бюргеров города, ходил чтобы разрядиться.
Через год после знакомства влюблённые объяснились и поклялись друг другу в вечной любви. Федор, не изменяя традиции, бросился к родителям Амалии просить руки, но получил отказ и, более того, был под каким-то незначительным предлогом отправлен обратно в Петербург. Вернувшись откуда через пол-года он нашёл Амалию женой почтенного немецкого барона Крюденера, бывшего старше ее на 22 года.
А что же Федор? Федор, страдал. Да, страдал. Но недолго. Страдания свои он увёз в соседний город Баварии, куда был отправлен с дип. миссией и где очень скоро встретил свою первую жену – красавицу Эмилию Элеонору фон Ботмер, вдову русского дипломата Петерсона. Фёдору 22, ей 25, у неё четверо сыновей, она благородна, великосветска, невероятно хороша собой. У ее ног мужчины из лучших семейств Германии. Но она влюбляется в сутулого; небольшого роста, близорукого, начинающего плешиветь дип.работника , с очень сомнительными карьерными достижениями. Который кроме харизмы, очевидно, брал женский пол чем-то еще…
Восемь лет они жили душа в душу, она любила его самозабвенно, а он купался в этой любви… Пока на небосводе страстной и непостоянной натуры Фёдора Ивановича не возникло новое видение чистой красоты, новая звезда пленительного счастья.
Эрнестина фон Пфеффель, баронесса; породистая, умная, красивая до мурашек, с дивными очами (глазами эти переполненные негой озёра и назвать нельзя). Она приехала на светский приём по приглашению брата и не смогла устоять против чар этого кота Баюна.
Вот как? Как такой невзрачный, чахлый, сомнительного вида Аполлон ухитрялся влюблять в себя женщин самой высокой марки до беспамятства! Ответ очевидно прост. Мужчины, учите литературу! Женщины любят ушами. А Герр Теодор освоил эту науку с юности на отлично. Никто не смог устоять перед его обаянием, шармом и красноречием. И баронесса Эрнестина, после первой их встречи ставшая, к слову сказать, довольно быстро вдовой (ее муж скоропостижно скончался от тифа) нисколько Теодоровым чарам не сопротивлялась. Законная же жена, недавно родив третью дочку, не сразу поняла глубину драмы, а поняв попыталась лишить себя жизни. При помощи кинжала. Слёзы, стоны, окровавленные бинты, осуждение родственников и друзей, Теодор напуган, валяется в ногах, молит о прощении, Эрнестине пишутся прощальные надрывные стихи.
В довершении ко всему, чтобы не компрометировать российское посольство горе- дипломата отправляют на родину пока не улягутся пересуды. На короткое время в семье восстанавливается мир, Элеонора опять любимая жена, отдающая себя всецело талантливому мужу, чей литературный талант по-слухам даже высоко был оценен нашим всем. В семье Фёдора и Элеоноры воцарилась идиллия. Но ненадолго. Где-то за кулисами всегда мелькает тень роковой красавицы Эрнестины. Фёдора она притягивает не только, как красивая женщина, но и как собрат по перу. Эрнестина пишет стихи и считается поэтессой.
Через некоторое время Федора Ивановича отправляют с миссией в итальянский Турин. За ним вслед вскорости пароходом с дочками отправляется Элеонора (не беспочвенно подозревающая Фёдора в разных плотских грехах). Во время путешествия на корабле случается пожар, после перенесённого стресса Элеонора не сможет восстановиться и довольно скоро покинет этот свет в возрасте 37 лет…
Федор Иванович за ночь, проведённую у гроба почившей жены, седеет. Слёзы скорби долго не высыхают, но, тем не менее, меньше чем через год Теодор уже отряхивает брачную пару от нафталина и баронесса Эрнестина фон Пфеффель становится новой мадам Тютчева. Не могу не отметить-с потерей звания баронессы. Эрнестина удочеряет трех девочек от первого брака, рожает Фёдору ещё троих детей, содержит всю эту огромную семью, ибо Теодор талантлив, харизматичен, чертовски притягателен, но не приносит в дом ни копейки. И ещё раз- мужчины, пишите женщинам стихи (прокатит даже плагиат) и будет вам счастье! Федор не только принимает финансовые блага от Эрнестины, но и не делает из этого никакой тайны. Красивая, высокородная, умная, образованная женщина воспитывает шестерых детей, ведет хозяйство, содержит мужа и семью и при этом страстно, самозабвенно любит супруга.
Но как ни пыталась Эрнестина стать лучшей и единственной для Фёдора, миссия оказалась невыполнима. В возрасте 45-ти лет Федор Иванович, уже пообносившийся, с высокими залысинами (а если по-честному, то плешивый) с диоптриями на маленьких глазках- буравчиках знакомится с однокурсницей его старших дочерей 23-х летней Еленой Денисьевой, бледной, томной, но очень притягательной Лёлей. Ну дальше все, как обычно.
«О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей…»
Сластолюбивый стареющий Федор Иванович, получив новую порцию элексира молодости, делает девице Денисьевой троих детей, законная супруга, побывавшая до этого в роли любовницы при живой жене, понимает, что карма настигла ее ещё при жизни. Но как женщина воспитанная и благородных кровей она целых 14! лет делает вид, что ни другой женщины, ни троих внебрачных детей не существует. В возрасте 37-ми лет Денисьева, презираемая обществом и своей семьей, умирает от чахотки. Двое их с Фёдором детей тоже покидают этот свет. Остаётся сын Федя, которого впоследствии на воспитание заберёт к себе старшая дочь Федора Ивановича.
Тютчев пережил Лелю на девять лет, законная жена Эрнестина приняла его и окружила заботой.
Федор Иванович после смерти последней своей любви был безутешен, потерян, незадолго перед тем, как перейти в мир иной его посетила старинная подруга и любовь его молодости Амалия. Она напоследок ещё раз вскружила голову поэту «Я встретил вас и все былое в отжившем сердце ожило»… Даже на смертном одре Тютчев верен себе.
И вот поэта не стало. Горе семьи невероятно. Все, что было причиной страдания Эрнестины забыто, она простила его, так же, как простили его старшие дочери, которые прекрасно помнили, как своей ветреностью папенька довел маменьку до попытки суицида, как страдала от неверности вторая его жена, заменившая им мать, как он обольстил их подругу по институту и та, отринутая обществом, зачахла и умерла в 37 лет. Они все простили ему, ведь его больше нет…
Через несколько дней после похорон безутешная семья собирается, чтобы услышать последнюю волю покойного. Душеприказчик открывает конверт с завещанием, шелестит надорванная бумага, появляется исписанный мелким почерком листок. Казенным тоном поверенный читает им указания Тютчева среди которых он велит переводить всю оставшуюся после него пенсию мадам Гортензии Лап и их двум общим с Тютчевым сыновьям.
О существовании этой третьей семьи родственники покойного узнали только из завещания.
Даже моей неуемной фантазии не хватает, чтобы представить эту сцену…
Немецкую свою любовницу Федор Иванович перевёз в Петербург из Германии за три года до того, как встретил Елену Денисьеву. «Лишней не будет»- вероятно подумал он тогда.
И вот тут, мои дорогие любители русской поэзии, как не вспомнить про колокольчик!
Хотя, справедливости ради, надо заметить, что если бы Федор Иванович повесил себе колокольчик, вероятно не появились бы такие строки:
«Ещё томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой —
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой…
Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда…»
Вера Кузнецова
/КР:/
Его и осуждать то сложно. так как – это была не просто похоть, а каждый раз влюблённость, во всяком случае ему так казалось…/
18
1
