Если аппаратура будет работать, как задумано, я смогу мгновенно перенестись куда только пожелаю: в другой конец сцены, в королевскую ложу, на барьер яруса и даже на свободное кресло в партере! Действительно куда угодно — туда, где это будет производить самое сильное впечатление на публику!
Кристофер Прист «Престиж»
Любой ребенок, читавший в детстве книги, знает историю о том, как великий волшебник оказался великим обманщиком. Человек, приводивший в трепет не только жителей своего королевства, но и владык сопредельных стран, как выяснилось, был всего лишь ярмарочным фокусником, который просто-напросто собрал несколько сложных механизмов, призванных создавать иллюзии. И то верно: вдали от родины, без средств к существованию, только и остается воспользоваться тем, что умеешь лучше всего: дурачить доверчивую публику. Впрочем, Великий и ужасный Оз (советские дети знали его как Гудвина) далеко не самый впечатляющий из известных в истории мошенников.
Мы прекрасно знаем, что все фокусники суть обманщики, поскольку никто не в силах действительно извлекать голубей из рукавов или бескровно распиливать женщин пополам, при этом оставляя последних в живых. Тем не менее мы с удовольствием позволяем себя обмануть, раз за разом аплодируя мошенникам-иллюзионистам, и на время забываем, что за каждым фокусом стоит сложная инженерная работа. Изобретатели трюков могут выступать на арене или работать за сценой — блестящие механики, физики, химики, которые тратят свой созидательный талант на обман. Но далеко не всегда зрители соглашаются на этот обман добровольно…
Мошенники бывают разные. Одни под видом социальных работников проникают в квартиры пенсионеров и отбирают у них последние сбережения, другие продают фальшивые бриллианты глупым и богатым вдовушкам, третьи разрабатывают сложные и остроумные схемы, подобные тем, что можно увидеть в прекрасном фильме «Блеф» с Адриано Челентано. Но история знала и ещё один, ныне отмерший вид мошенников — людей с инженерным складом ума, которые применяли свои таланты «не в той области». Эти люди сооружали сложнейшие, невероятные, удивительные механизмы, которые были предназначены для обмана, но при этом порой отбирали столько сил и энергии, что проще было бы потратить её на честный заработок. Сложно классифицировать упомянутую группу без примеров — поэтому сразу перейдём к ним.
Шахматный автомат фон Кемпелена
Вольфганг фон Кемпелен на словацкой марке 1994 года
Начнём с банального. Самым известным механическим мошенничеством в истории, которое растиражировали сотни газет и журналов, был, конечно, шахматный автомат, построенный австрийским инженером и механиком Вольфгангом фон Кемпеленом. Сегодня автомат известен под названием «Механический турок» или просто «Турок» (The Turk).
История его такова. В XVIII веке среди знати получили широкое распространение автоматоны — сложные механические игрушки в виде фигур людей или животных. Заведённые автоматоны, порой ростом с человека, писали на бумаге всевозможные тексты, рисовали, танцевали, пели, даже принимали пищу. В Европе работало около десятка видных мастеров-механиков по изготовлению автоматонов. Кемпелен был одним из них. При этом создание аттракционов было для Кемпелена лишь хобби — он возглавлял Управление соляными шахтами Австро-Венгерской империи, разработал множество технических приспособлений для добычи соли, спроектировал и построил несколько фабрик по производству сукна, занимался реставрацией и вообще был одним из ведущих австрийских инженеров XVIII века, приближённым самой императрицы.
Общий вид автомата «Турок»
Именно по заказу Марии-Терезии Австрийской фон Кемпелен и построил знаменитый шахматный автоматон «Турок». В 1770 году автоматон был продемонстрирован при дворе и произвёл фурор. Устройство выглядело как темнокожий мужчина в тюрбане и экзотической одежде, сидящий за шахматным столом. Сначала механик открывал автомат и показывал его внутренности, затем «пользователь» садился с противоположной стороны, механизм заводили — и начиналась игра. Автоматон брал с доски фигуры и переносил их на нужные поля, сбитые фигуры удалял с поля, шах обозначал троекратным кивком, а в случае, если соперник нарушал правила, оставался без движения и давал возможность переходить верно. И самое удивительное, что автоматон никогда не проигрывал — ни королеве, ни вельможам. Пусть среди них не было очень сильных игроков, но как можно проиграть заводной машине!
В течение пятнадцати последующих лет фон Кемпелен демонстрировал свой автомат в Вене, Париже, Лондоне, Лейпциге и других городах, а после смерти механика «Турок» перешёл к другому мастеру по автоматонам — Иоганну Мельцелю, который продолжил демонстрацию устройства, добравшись с ним даже до Америки. Из более чем трёх сотен публично сыгранных партий автомат проиграл всего шесть, а в 1850-м году даже вышел сборник партий автоматона фон Кемпелена.
Первая известная схема «разоблачения», выполненная Йозефом Фридрихом фон Ракницем в начале XIX века. Ракниц первым догадался о секрете машины, но он не видел её реальной «начинки», и потому в его миниатюрах много ошибок
Секрет же блестящего устройства был достаточно прост. Когда механик показывал внутренности машины, публика видела множество шестерен, зацеплений, рычагов, — но большинство из них в зеркальном отражении. За системой зеркал в достаточно обширном внутреннем пространстве сидел живой шахматист. За шестьдесят четыре года (автоматон был публично разоблачён в 1834-м, а двадцатью годами позже сгорел при пожаре) роль «мозга» сыграли как минимум два десятка различных шахматистов, работавших за плату. Против самого Наполеона в 1809 году, например, играл сидевший в автомате Иоганн Альгайер, знаменитейший австрийский шахматист начала XIX века, автор множества теоретических разработок и гамбитов. Участвовали в мистификации и другие гроссмейстеры тех лет — англичанин Уильям Льюис, французы Жак Мурэ и Аарон Александр.
Широкое хождение получила версия о том, что внутри автомата скрывался некий поляк, потерявший две ноги и руку во время войны, но это был лишь миф. «Турок» был рассчитан на нормального человека, причём игроку внутри был обеспечен достаточный комфорт.
«Мошенничество!» — воскликнете вы. С одной стороны — да. Но с другой, фон Кемпелен, как и во всех прочих своих делах, проявил чудеса технической изобретательности. Никто из его подражателей (а в XIX веке подобные автоматы строили два десятка различных мастеров) даже близко не подошёл к реалистичности и точности работы, которых достиг австрийский инженер. Оператор, сидевший внутри машины, управлял её движениями через хитроумную систему рычагов, которая позволяла турку шевелиться; представляете, какая точность нужна, чтобы механизм чётко брал рукой нужную фигуру и переносил её на требуемое поле? Игрок изнутри видел копию шахматной доски, а фигуры имели магнитные донышки, которые притягивали прикреплённые снизу нитями стальные шарики — по ним игрок ориентировался, что и где стоит. В общем, фон Кемпелен проделал титаническую, невероятно сложную работу, которую язык не поворачивается назвать мошенничеством. Хотя, по сути, именно таковым она и была. Мельцель, кстати, усовершенствовал автоматон: турок уже не показывал шах кивками, а говорил: «Шах!»
Точная реплика «Турка», выполненная известным трюковым инженером Джоном Гофаном (фотография и схема). Именно Гофан, к слову, разработал знаменитый фокус с полётом для Дэвида Копперфильда
Интересно, что фон Кемпелен придумал целый ряд устройств для того, чтобы тянуть время, давая игроку возможность подумать. Например, рядом с турком лежала коробочка, которую механик иногда демонстративно приоткрывал и что-то там подкручивал («настраивал»), а через каждые двадцать ходов производился подзавод. Помимо того, турок качал головой, строил гримасы, причём не слишком быстро, — всё это давало игроку дополнительное время.
Как уже упоминалось, во второй половине XIX века появилось много имитаций машины фон Кемпелена (при том что секрет уже был открыт). Самыми известными были «Аджиб» и «Мефисто». «Аджиб», представленный в 1868 году инженером Чарльзом Хупером, впоследствии играл, например, с Теодором Рузвельтом и О.Генри. За автомат, как и за «Турка», играли известнейшие шахматисты — Гарри Пилсбури, Альберт Ходжс и другие. «Мефисто», показанный в 1876 году, по конструкции отличался и от «Турка», и от «Аджиба» — внутри него не было места для оператора, что вызвало всплеск интереса к шахматным автоматонам. Разработчик «Мефисто» Чарльз Гампел сумел сделать так, что управление автоматоном (на месте игрока сидел изящный металлический дьявол) производилось из соседней комнаты с помощью экзотического по тем временам электричества; операторами «Мефисто» работали знаменитые мастера Исидор Гансберг и Жан Тобеньо. Система Гампела была хороша тем, что предоставляла оператору относительный комфорт.
А в 1912 году испанский инженер Леонардо Торрес-и-Киведо представил публике автоматон El Ajedrecista («Игрок в шахматы») — первый шахматный компьютер, который мог играть против живого человека без всякого оператора, используя стандартные алгоритмы. Но это уже совсем другая история.
Хитроумный Холман
Одним из самых нашумевших технических мошенничеств XIX века стал паровоз системы Холмана. Удивительную машину, получившую прозвище Absurdity («Абсурд»), разработал в середине 1880-х британский инженер, владелец небольшой паровозостроительной компании Уильям Дженнингс Холман. Паровоз был представлен в 1887 году на Нью-Джерсийской железной дороге и произвёл фурор в инженером мире. Holman’s Absurdity, по сути, был обычным локомотивом колёсной схемы 4-4-0 (то есть две направляющие оси с четырьмя колёсами, две спаренных ведущих оси с четырьмя колёсами, а поддерживающих осей нет как таковых), ничего особенного. Но его колёса стояли не непосредственно на рельсах, а на дополнительных тележках, посредством трения передавая момент вспомогательным парам колёс, приводящим локомотив в движение! Таким образом, количество колёс значительно возрастало и осевая формула монстра выглядела как 6-12-0. Никакого выигрыша ни в скорости, ни в расходе угля, ни в мощности при этом не было — паровоз только чудовищно усложнялся, странно выглядел (спереди — два этажа колёс, сзади — аж три этажа!), а потери на дополнительное трение ухудшали ходовые характеристики машины.
Схема первого локомотива Холмана 1887 года. Патент на систему получен в 1895 году
Осевая формула паровоза
Паровоз имеет три типа осей. Основные — это ведущие, или спаренные оси, к которым непосредственно подводятся рычаги от парового котла. Между собой они также соединены рычагами и имеют наибольший диаметр из всех остальных колёс — для уменьшения затрат на приведение паровоза в движение. Чем больше мощность паровоза, тем больше он имеет спаренных осей.
Перед спаренными расположены направляющие, или бегунковые оси с колёсиками небольшого диаметра. Они поддерживают переднюю часть паровоза и направляют его движение при прохождении кривых. Позади спаренных находятся поддерживающие оси, которые служат для равномерного распределения нагрузки на рельсы и поддержки задней части паровоза (например, бойлера, если тот не прицепляется отдельно).
Соответственно, колёсная формула паровоза — это написанные через дефис количества бегунковых, спаренных и поддерживающих осей (в русской практике) или колёс на них (в американской практике). Первый паровоз Холмана был переделан из классического 4-4-0 (паровозы такой схемы были очень распространены и носили имя собственное American).
Первый локомотив Холмана. Хорошо видны изначальная схема (4-4-0) и окончательная (6-12-0)
Параллельно с работой над паровозом Холман вёл активнейшую рекламную кампанию. Несколько раз он проводил публичные презентации машины, во время которых подробно объяснял, что подобная система позволит шестикратно выиграть в скорости без изменений в конструкции силовой установки. При этом он просто умножал изначальное количество осей (2) на итоговое (3) для ведущей тележки, вот и вся математика. Большее количество точек, контактирующих с рельсами, утверждал Холман, сведёт на нет проскальзывание, и КПД паровоза возрастёт в разы. Рекламные плакаты Holman Locomotive Company висели по всему штату Нью-Джерси, а акций компании стоимостью от 25 до 100 долларов было напечатано на общую сумму в десять миллионов — хотя историки полагают, что эта сумма завышена. Уверенность Холмана в успехе предприятия была обусловлена ещё и тем, что его компания была готова «модернизировать» любой существующий паровоз, то есть «холманы» не нужно было строить с нуля.
Простые люди купились. Многие не очень богатые джерсийцы вкладывали в акции Холмана последние деньги, чтобы дождаться дивидендов, обещанных в течение двадцати лет. Встречались и крупные инвесторы, которые приобретали значительные пакеты акций.
Акция предприятия Холмана второго выпуска (номерная, подписана лично Холманом)
Но в это же время инженерный мир трубил тревогу. Началась она с того, что ряд газет, где печаталась реклама проекта, обратился к техническим специалистам, и те пришли в ужас от увиденного. Посыпались разоблачения, Холмана объявляли техническим недоучкой, не понимавшим элементарные законы физики.
Лишь годом позже, когда Холман исчез со всеми деньгами, оставив свой уникальный паровоз в наследство Нью-Джерсийской железной дороге, стало ясно, что он гений. Он придумал и сконструировал простейшее устройство, своей кажущейся сложностью способное обмануть народные массы и привлечь масштабные инвестиции. Технические демонстрации проводились на небольших скоростях, а реальные показатели расхода угля нигде не указывались — Холман обхитрил всех.
Многострадальный паровоз был перестроен обратно в 4-4-0 и дослуживал свой век в качестве обычного транспортника.
Но самое удивительное в истории Холмана — то, что в 1894 году он объявился в Нью-Джерси вновь и заказал паровозостроительному заводу Baldwin целых три машины схожей конструкции. Срок давности по выплатам дивидендов ещё не истёк, и к суду Холмана привлечь было невозможно. Baldwin принял заказ, и к 1897 году паровоз, заказанный воссозданной компанией The Holman Locomotive and Speeding Truck Co., был построен. От первого он отличался значительно: направляющие колёса теперь стояли непосредственно на рельсах, а не на дополнительных тележках; изменилась и конструкция узла, на котором располагались ведущие колёса. Так или иначе, пока строились паровозы, Холман повторил трюк с рекламой и продажей акций. На этот раз они расходились хуже, но к моменту, когда паровоз выехал за заводские ворота, инженер собрал, видимо, достаточно средств, чтобы исчезнуть, оставив неоплаченными два остальных заказа. Второй паровоз Холмана тоже был возвращён в исходное состояние и отправлен на железную дорогу.
Поздняя (1931 год) карикатура на «Абсурд Холмана». Пик подобных шаржей пришёлся на 1910-е годы.
О самом Холмане никто ничего толком не знает — первый патент за его именем появился в 1856 году, последний — в 1926-м, всего же Холман получил семь патентов на усовершенствования для железной дороги, в том числе и на свои безумные тележки. В разных патентах указано разное место жительства, а при сравнении дат выходит, что Холман прожил как минимум девяносто лет, так как разница между первым и последним патентами — семьдесят. После исчезновения мошенника многие газеты и журналы печатали шаржи на его разработки, порой «наслаивая» до восьми этажей колёс. А Холман где-то доживал свой век в сытости, поскольку денег, полученных от двух последовательных афер, обычному человеку хватило бы лет на пятьдесят. Холману, похоже, хватило, поскольку на третью аферу он не пошёл.
Два слова о Тесле
Легендарная башня Теслы для телепортации энергии
Николе Тесле посвящено столько разных материалов, что писать о нём ещё одну статью было бы как минимум бессмысленно. Но этот физик, один из величайших в мире, нередко занимался откровенными мистификациями и прославил своё имя не только основополагающими для современной науки открытиями, но и множеством фантастических заявлений и демонстраций, которые так и не получили впоследствии никакого объяснения.
Самая известная его мистификация — это проект «Уорденклифф», суть которого заключалась в передаче электричества без проводов на произвольное расстояние. В начале XX века на Лонг-Айленде была построена передающая станция — 47-метровая вышка с медным полушарием наверху. Но после окончания строительства возникли проблемы с финансированием, и вторая (принимающая) башня так и не была возведена, а уже построенную взорвали во время Первой мировой войны, чтобы вышка не послужила немцам, достигни они территории США. Проблема телепортации энергии (именно так можно охарактеризовать идею Теслы) на большие расстояния не решена до сих пор. Передача же на малые расстояние используется повсеместно в быту и в науке.
Другой пример мистификации — «двигатель Теслы». Правда, это скорее газетная утка, чем реальная история. В 1931 году Тесла предложил автомобильной компании Pierce-Arrow провести опыт по созданию электромобиля, способного питаться от мирового эфира. Представитель компании согласился, и Тесле предоставили автомобиль, с которого предварительно удалили двигатель внутреннего сгорания, заменив его электродвигателем и оставив немного места для «источника энергии». Последний был установлен самим Теслой и представлял собой закрытую коробку с максимальным продольным размером 60 см, причём такую лёгкую, что Тесла принёс её в руках. Тесла подключил коробку к двигателю двумя проводами, сел за руль и проехал демонстрационный круг. Испытания машины продлились некоторое время, но Тесла так и не позволил никому заглянуть в его «источник питания». В итоге что-то пошло не так, и изобретатель уехал, забрав свою тайну с собой. Современники предполагают, что Тесла принёс просто очень мощный аккумулятор, хотя это не объясняет необычайную лёгкость прибора.
Таких случаев в карьере Теслы было множество, что позволило журналистам сделать из его персоны величайшего мистификатора всех времён.
Двигатель на мировом эфире
Ряд технических мошенничеств породила теория мирового эфира, которая господствовала в физике на протяжении двух с лишним столетий и поддерживалась ведущими физиками мира. Ещё в XVII веке Рене Декарт выдвинул идею о существовании некоего вещества, которое окружает нас и служит средой для возникновения волн и колебаний. Это вещество он назвал эфиром и предположил, что именно по нему передвигается свет (позже эфир получил эпитет «светоносный»). Впоследствии на версию Декарта опирались при разработке теории электромагнитных волн.
Декарт заблуждался вполне логично для своего времени. Он не признавал атомизм (и даже написал труд «О невозможности существования атомов»), но при этом понимал необходимость заполнить Вселенную неким веществом, не допускающим пустот. Теория эфира стала основополагающей, даже Исаак Ньютон утверждал, что свет переносится посредством эфира. Сомневаться в существовании эфира начал Майкл Фарадей (в первой половине XIX века), а окончательно теорию Декарта разбил Эйнштейн в 1905 году, — хотя и после этого многие учёные пытались безуспешно «уловить» мировой эфир.
Первый продемонстрированный эфирный дезинтегратор Кили (1876 год). На снимке — верхняя часть. Вода заливалась в воронку, расположенную рядом с основной системой (заметна на левом фото)
Естественно, такое прекрасное поле для мошенничества не могло остаться пустым. И занял его американский изобретатель по имени Джон Уоррел Кили. В 1872 году тридцатипятилетний Кили пригласил в собственную частную лабораторию, расположенную в Филадельфии, учёных и представителей прессы для демонстрации своего сенсационного изобретения. Машина выглядела странно и представляла собой сложную систему «сыгранных» камертонов, способных, по утверждению создателя, резонировать с эфирными волнами и накапливать таким образом энергию. Правда, показан был только макет, а на создание самой машины требовались деньги. Идея была принята благосклонно, пресса прорекламировала Keely Motor Company, инвестиции хлынули как из ведра.
Джон Эрнст Уоррел Кили с одним из первых дезинтеграторов (снимок сделан в 1880-х)
10 ноября 1874 года Кили продемонстрировал, что деньги ему давали не зря. Демонстрация для прессы выглядела следующим образом. Непонятное устройство, стоявшее на столе Кили, имело сверху нечто вроде помеси форсунки и воронки. Кили некоторое время дул в него, а затем вылил туда порядка 18 литров воды. Через некоторое время манометр показал давление в 680 атмосфер, и Кили объявил, что вода дезинтегрировалась, а в генератор поступил так называемый «эфирный пар», способный приводить в действие любые механизмы. В доказательство Кили запустил находившийся тут же небольшой «вечный двигатель». «Ура!» — воскликнули представители прессы, и на Кили начали сыпаться деньги.
То, что происходило с 1874 по 1898 год, никакому логическому объяснению просто не поддаётся. В среднем раз в полгода Кили представлял публике новую усовершенствованную машину, каждый раз он сыпал огромным количеством общепринятых и самостоятельно разработанных терминов, и каждый раз демонстрация проходила успешно. Изначально двигатель Кили носил название «гидропневматическая пульсационно-вакуумная машина», затем «вибрационный генератор», затем «симпатический негативный трансмиттер», потом ещё как-то, но общее название сохранялось — все эти устройства были «либераторами», или «дезинтеграторами», высвобождающими энергию эфирного пара из воздуха и воды. Кили, не стеснённый в средствах, строил либератор за либератором, причём самая крупная модель заняла огромный демонстрационный зал в его разросшейся лаборатории и весила 22 тонны, а самая маленькая была размером с карманные часы. Детали для либераторов заказывались на заводах по всей стране. Интересно, что Кили ни разу так и не запатентовал ни одного дезинтегратора целиком — лишь их составные части.
Грубо говоря, дезинтегратор состоял из перестраиваемого резонатора, внутренности которого Кили держал в секрете, системы камертонов, воронки для воды и приёмного устройства для звука. На демонстрациях изобретатель шумел в «микрофон», заливал воду в воронку, камертоны вибрировали, внутри резонатора что-то происходило, и подсоединённый к нему электродвигатель начинал работать.
Один из малых либераторов Кили (1885). Как и все прочие, в присутствии изобретателя он работал
Кили очень туманно объяснял принципы действия своих разработок, то проводя параллели с органными трубами, то сыпля самоизобретёнными терминами. Всего за двадцать лет он построил 124 либератора и несколько сотен других машин, опосредованно связанных со звуком и мировым эфиром. Известны описания его «вибрационного микроскопа» с гигантской степенью увеличения, превосходящей все аналоги в сотни раз, «виброфона», который собирал любые звуки и преобразовывал их в эфирную энергию, раскладывая по тонам и высотам.
В 1884 году Кили продемонстрировал эфирную пушку, которая при немалом скоплении народа бесшумно выстрелила на 270 метров 140-граммовым ядрышком (правда, представитель армейской комиссии Эдмунд Залински рекомендовал денег Кили не выделять). Известной демонстрацией был показ 1886 года, когда Кили, залив в либератор всего 0,47 литра воды, добился давления в 183 атмосферы. В 1890-е Кили больше внимания стал уделять энергии, извлекаемой из чистых вибраций, без всякого эфирного пара. Последним его шоу (1897 год) стал вибрационный двигатель, имевший мощность 10 лошадиных сил при массе 91 килограмм.
«Вибродин» — двигатель системы Кили, работающий совокупно на энергии эфирного пара и на чистой энергии звука
А что же деньги? Все эти годы Кили работал как проклятый. Каждые полгода он в обязательном порядке проводил презентации новых разработок, показывал свои вечные двигатели и энергию будущего и каждый раз привлекал новых инвесторов. Знаменитая филантропка Клара Джессап Мур вложила в Кили 100 тысяч долларов (2,5 миллиона по сегодняшним временам) плюс положила ему ежемесячную заплату в 250 долларов (по нынешним меркам — 5400). Она была спонсором изобретателя с 1881 по 1890 год. Вслед за ней Кили платил Джон Джекоб Астор IV, американский бизнесмен, путешественник и писатель.
А в 1898 году Джон Кили умер от воспаления лёгких. Вот тут-то и началось журналистское расследование. Дело в том, что за двадцать четыре года Кили ни разу не провёл ни одной демонстрации вне своей лаборатории и не представил нигде, кроме замкнутых помещений, ни одного рабочего образца. Представители газеты Philadelphia Press, воспользовавшись разрешением супруги Кили, которая, забрав наследство, спокойно уехала из города, в январе 1899 года получили допуск в лабораторию. В составе комиссии был ряд инженеров и физиков.
Эфирная пушка Кили, успешно продемонстрированная в 1884 году
В стенах лаборатории обнаружили встроенные трубки, ведущие куда-то в подпол, а там, двумя этажами ниже, огромную трёхтонную сферу для сжатого воздуха. Все двигатели Кили работали именно на пневматике, причём он подводил воздух через десятки каналов, пронизывавших всё здание. Через неделю после публикации разоблачающих материалов, 25 января 1899 года, новый президент Keely Motor Company мистер Акерман опроверг статью, объясняя, что трубки и сфера имели отношение к одному из давних опытов господина Кили, имевшему место в 1887 году, — но ему уже никто не верил. После демонстраций Кили обычно разбирал свои устройства, никогда не открывал их внутреннего содержимого, просил не фотографировать во время показов, — и ни один из сохранившихся либераторов так и не смогли заставить работать после смерти их создателя.
Тем не менее нельзя не отдать должное техническому гению Джона Уоррела Кили. В конце концов, он спроектировал сложнейшую пневмосистему, синхронизировал её работу со своими опытами и манометрами, которые, как казалось, были подключены к «либераторам», а вовсе не к каким-то подпольным механизмам, и более двадцати лет обманывал огромное количество неглупых людей. Уникальный дом Кили снесли в 1920-е, сегодня на его месте — паркинг. А жаль, такая красивая история!
* * *
Мы рассказали о трёх громких случаях технического мошенничества. Представьте себе, что могли бы сделать эти люди, если бы направили свою энергию в честное русло! Впрочем, для фон Кемпелена история с механическим шахматистом была лишь эпизодом его блестящей инженерной карьеры, но вот Холман и Кили вполне могли стать новыми Эдисонами. Но не стали.
/КР:/
Им казалось, что сделать деньги на мошенничестве проще, чем на изобретательстве. Что ж, таков их выбор. А что бы выбрали вы?
