Знаете, какое самое длинное существительное в русском языке? Нет, не знаете! Наверняка даже не подозреваете о его существовании. Ведь оно не относится к разряду общеупотребительных. Это бальнеологический термин "водогрязеторфопарафинолечение": 29 букв и ни одного дефиса! Галиматья, да и только! Кстати, слово "галиматья" тоже имеет медицинское происхождение. Было время, когда ею лечили, причем довольно успешно!…
Игра в “непонятки”
Не секрет, что врачебный почерк с трудом поддается дешифровке. Думаете, доктора пишут неразборчиво от спешки? Ничего подобного! На протяжении столетий у них существовало неписаное профессиональное правило: чем меньше пациент понимает, в чем дело, тем лучше.
Каково ему было бы узнать, что лекарства от его болезни не существует или что врач понятия не имеет, что происходит с его подопечным? Там, где медицина бессильна, безоговорочная вера во всемогущего доктора порой творит чудеса! К тому же корпоративная этика обязывала медиков ни за что на свете не признаваться в своей некомпетентности.
Вот какое наставление оставил своим ученикам известный врач XVI столетия Арнальдус Вилланова:
"Представим себе, что вы не способны разобраться в болезни клиента. В этом случае надо решительно заявить, что у него увеличена печень. И хотя тот будет утверждать, что у него болит не печень, а голова или другая часть тела, продолжайте убеждать его, что причина заболевания таится в печени. Лучше всего, если ее увеличение вы выразите термином "opilatio" (опилацио). Больной его не поймет, и это крайне важно – чтобы он не понял".
Фразами на латыни, смысл которых пациент не улавливает, многие медики пользовались как магическими заклинаниями. Сейчас этот метод называется нейролингвистическим программированием: он помогает докторам мобилизовать внутренние силы самого человека на борьбу с недугом.
Наиболее преуспел в этом искусстве парижский врач Галли Матье, от имени которого произошло слово "галиматья". Вот ею-то он и лечил своих пациентов, причем с таким успехом, что просто не успевал нанести визиты всем страждущим. Тогда он начал рассылать целебную галиматью по почте. Вот такая история!
Медицинский сленг
Не секрет, что специалисты обычно обзаводятся собственным профессиональным жаргоном, вызывающим у непосвященных недоумение и улыбку, а порой даже испуг.
Трудно не схватиться за сердце, подслушав у дверей ординаторской такие заявления: "К нам поступил рецидивист" или "Пациентов закапываем в восемь утра"! Не пугайтесь! В первом случае речь идет вовсе не о маньяке – о больном с рецидивом (то есть возобновлением) хронического недуга. А во втором никто не собирался избавляться от трупов – предполагается, что медсестра будет орудовать не лопатой, а пипеткой с каплями.
"Кубик физика!" – командует врач. О чем это он? Да об инъекции 1 мл физиологического раствора. "Ставим подключичку!" – заявляет онколог. Речь идет о катетере для подключичной вены, через который осуществляют, в частности, химиотерапию. На медицинском сленге это называется "прохимичить больного" или "запендюрить химульку".
Пациентов, временно лишившихся волос в результате такого лечения, а также выбритых под ноль для нейрохирургической операции, в некоторых медицинских учреждениях именуют чупа-чупсами. К мнительным больным, которые ходят хвостиком за докторами, приклеилась кличка "альбатрос" – эти птицы тоже всегда кружат над палубой понравившегося им корабля. Страдающих желтухой (гепатитом) иногда называют бананами.
С диагнозами не легче! Аббревиатура "ОРЗ" расшифровывается как "острое регистратурное заболевание" (потому что во время эпидемии приходится долго стоять за справкой или больничным в очереди в регистратуру). "ОХО" – это "общая хреновость организма", а "ХЗЧ" – "хрен знает что". Возможно, кому-то такой юмор покажется циничным, но на самом деле это форма психологической разрядки. Врачам она жизненно необходима.
"У меня сегодня три уха". – "А ко мне бровь пришла!" – обмениваются репликами доктора. Одному предстоит сделать пластику ушной раковины, а другому – зашить рассеченную бровь. Но это еще цветочки! Послушали бы вы разговор дерматовенерологов: "У меня гонококки во всем поле зрения" – "А у меня опять сифилис!"
Последний, кстати, на профессиональном сленге именуется "люськой" ("люэс" – одно из названий этого заболевания). В ход идут и другие женские имена: шизофрению психиатры называют “шурочкой”, олигофрению – “олькой”.
А белая горячка даже в антиалкогольной рекламе Минздрава выступает в образе адской белочки. С ней связан один медицинский анекдот.
В отделении громко ругается пациент. Сестра зовет врачей в палату, а разгневанный больной спрашивает у них:
– Почему у вас в палатах зайцы по углам сидят и курят?
Один психиатр тихо говорит другому:
– О, белочка!
Пациент:
– Какая белочка? Что я, по-вашему, белку от зайца не отличу?!
