Правда ли изначальный план вторжения провалился и, если да, то почему? Эти вопросы волнуют людей во всем мире вот уже почти три месяца. «Важные истории» выпустили расследование про то, кто информировал президента перед началом войны, и почему ничего из этого не было правдой о реальном положении дел в Украине. А мы в свежем выпуске подкаста «Что нового?» поговорили с автором расследования Романом Аниным.
— Параллельно с вашим расследованием газета The Guardian написала, что западная разведка утверждает, якобы Путин принимает решение на уровне полковника, то есть лично ведет войну на микроуровне. Есть ли у вас какие-то мысли, зачем он это делает?
— Да, есть. Он не наигрался в разведку, в офицера КГБ. Разведчиком он был, как рассказывают его сослуживцы и как понятно из места его службы, совершенно посредственным, потому что в страны соцлагеря — а он служил в ГДР — не отправляли лучших представителей этой работы. Последующая его биография тоже говорит о том, что каких-то успехов на службе он не добился.
И с тех пор я думаю, что у него осталась какая-то нереализованная мечта и фантазия, и он ее реализовывал, будучи в кресле директора ФСБ и реализует сейчас, будучи в кресле президента России. На самом деле, то, что написал The Guardian давно известно, и Путин сам этого не скрывал.
Уже в 2008 году и еще до этого, когда началась война в Грузии, тоже говорили об этом, и Саакашвили говорил, и Путин проговаривался, что многие вещи планировались им лично. Но самым явным образом он признал это в 2014 году, когда случился Крым. Он на пресс-конференции с гордостью говорил, что во многом успех этой операции был достигнут благодаря его личному участию. То есть, иными словами: «я на кнопки нажимал, поэтому все сложилось хорошо».
— Вот у меня в связи с этим возник вопрос. Когда я увидела текст The Guardian, подумала: а не противоречит ли это тому, что вы пишете в своем расследовании? Потому что, на первый взгляд может показаться, что вы пишете о том, что есть Путин в своем коконе и много информаторов, которые ему снизу что-то вливают. А это обратная картина — мол, он управляет чем-то.
— Нет, абсолютно. Оно вяжется с тем, что мы пишем. Как это происходит: Путин управляет условными танками на карте и говорит: «Вот теперь этот батальон, тактическая группа пойдет переправляться через реку Северский Донец». И в итоге это происходит неудачно. Но свои решения он принимает на основе какой-то разведывательной информации. Он же не просто решил взять и напасть на Украину. Он это решение принимал, потому что был уверен, что добьется успеха. А откуда он черпает эту разведывательную информацию? Ну, вот, собственно, об этом и было наше расследование.
— Давай для тех, кто не успел еще прочитать: тезисно, что за люди докладывали Путину положение дел в Украине и что именно они говорили? Рассчитывал ли он на такой блицкриг, который не сложился?
— Если тезисно, то, когда началась война, и когда мы увидели и ужаснулись, естественно, тому, что происходит, мы также увидели, с какой тупой надеждой российская армия предполагала, что она захватит в считанные дни 40-миллионную страну. Как и все, мы задавались вопросом: на что они вообще рассчитывали? С чего вдруг решили, что добьются успеха? И мы попытались ответить на этот вопрос.
Мы поговорили примерно с 10 источниками для этой статьи. В основном это все бывшие и действующие офицеры ФСБ. И это тот редкий случай, когда все говорили одно и то же. На вопросы “почему так вышло?" все отвечали одно и то же. И мы поняли, что мы попали в точку. А что именно отвечали, почему произошел такой крах, почему Путин и его люди, которые принимали решения о войне, были уверены, что они возьмут Мариуполь за три дня, а Киев — за пять — сочетание факторов.
Первое: они совершенно оторвались от реальности. Этот знаменитый путинский бункер, который был мемом, на самом деле превратился в огромную проблему страны. Потому что со времен пандемии Путин сократил свое реальное общение с миром, и достучаться до него, донести альтернативную информацию стало почти невозможно. В этом случае, когда ты оказываешься в такой информационной изоляции, то очень много зависит от того, на кого ты полагаешься.
Путин полагался, естественно, на своих бывших коллег из ФСБ и, в первую очередь, на так называемую большую пятую службу ФСБ. Ее можно условно называть разведкой внутри ФСБ, которая работает на страны бывшего Советского Союза. В этой пятой службе есть специальное управление, которое занимается Украиной. Но проблема в том, что люди в этой службе крайне непрофессиональны, потому что они стали, в свою очередь, заложниками путинского мировоззрения.
ФСБ уже давно так сложилась, что ты не можешь докладывать президенту то, что не укладывается в его картину мира. Ты не можешь написать в справке, что Навальный не является агентом ЦРУ: невозможно. Президент в это верит. Ты обязан это написать. Ты не можешь написать в справке, что никто в Харьковской области тебя с цветами не ждет, а у власти в Украине не нацисты. Это невозможно, потому что оно не укладывается в картину мира президента. Именно поэтому в ФСБ могли фантазировать, додумывать, домысливать так, чтобы та информация, которую они доносили, укладывалась в картину мира президента.
Третья причина из этого комплекса состоит в том, что в своей разведывательной работе они во многом опирались на бывших украинских чиновников и силовиков, которые оттуда бежали в 2014 году, на тех самых “золотых батонов”. Понятно, что эти “золотые батоны”, в свою очередь, естественно, давали ту информацию, которая соответствовала их картине мира.
А какая их картина мира? Они мечтали вернуться в Украину, уже делили должности и под это и выдавали информацию. Ну и, наконец, финальная причина из этого комплекса, которая сформировала такую искаженную картину мира, этот миф о легкой победе в Украине. Это, собственно, сама ментальность этих престарелых чекистов, которые правят Россией. Я просто напомню, что возраст этих людей 65 лет, и большинство из них выходцы из КГБ.
— Расскажи как бы ты описал этих людей? Кто они, эти представители спецслужб? Чего они хотят? Чего боятся?
— Понятно, что все они разные люди. Но у них есть один общий недуг, которым они страдают. Это такой был Версальский синдром от развала Советского Союза. Почему он у них был сильнее развит, чем у многих других или почему он у них вообще был развит? Надо понимать, что они сформировались как люди в 70-е — 80-е годы, будучи сотрудниками КГБ. Они себя воспринимали как солдат холодной войны. Это очень важно понимать.
Они находились на передовой холодной войны, и они эту холодную войну проиграли, в их системе координат. Советский Союз развалился, и они с очень большой ненавистью, с нежеланием признавали это поражение. И с момента развала Советского Союза они лелеяли мысли о мести, о том, как мы можем снова “показать кузькину мать” этому проклятому западу, как некогда сказал Хрущев, когда бил каблуком по трибуне. Вот они все этого ждали.
Они могли не любить Путина за его коррупцию, они могли не любить много кого. Но все, что Путин сделал на внешней арене, а именно сделал так, чтобы Россию снова боялись как сумасшедшего с гранатой — это их очень радовало. И именно поэтому даже те люди, допустим, из наших источников, которые пострадали от Путина, будучи под уголовным следствием, поддерживают войну, потому что это та самая жажда мести, которую они ждали.
— На самом деле, с первого дня войны возникает вопрос: неужели среди всех этих людей нет кого-то одного, хотя бы, который мыслит иначе, который не боится?
— Такие люди есть, но они раньше ушли с госслужбы, например, в бизнес — они по-другому смотрят на мир. Я, прежде всего, говорю про тех, кто сейчас руководит Россией или про тех, кто до недавнего времени руководил Россией. Но мы разговаривали и знаем чекистов того же возраста, которые, скажем, в 90-е ушли в бизнес, у них совершенно другое мировоззрение: они так же, как и все адекватные люди, считают эту войну катастрофой.
Причем прежде всего катастрофой для России. То есть эта война в их системе координат очень хорошо вяжется с патриотическими взглядами на Россию. «В смысле вы своим решением уничтожаете нашу любимую страну?» — вот так они думают. Но, к сожалению, таких людей меньше. И, к сожалению, они не принимают решения в российском государстве.
— Последний вопрос. Хочется послушать, что именно говорили эти люди Путину. Ну, помимо людей с цветами, которые будут встречать там, в Украине. Какая информация до него доходила и как он вообще принимал это решение? «Вот 24-го я возьму и нападу на Украину», — чем он руководствовался, идя на это?
— Руководствовался он примерно следующим: он читал справки, в которых было написано про эти самые биолаборатории. Не зря же он повторяет постоянно, он же это не придумал. Это то, что ему писали в справках ФСБ. Там ведется активная работа по развитию сети биолабораторий с поддержкой Госдепа США и ЦРУ, и проводятся эксперименты по заражению русскоязычного славянского народа.
Вот эту всю чушь он читал, и он в нее верил. А почему он в нее будет верить, если Патрушев верит в то, что кто-то сканировал мозг бывшего госсекретаря Олбрайт и прочитал ее мысль о том, что она собирается оттяпать у России кусок земли. Они же в это верят. Почему он не будет верить в биолаборатории? Другой мой замечательный источник, который с ним служил и который занимал высокие посты в государстве, верит в то, что ЦРУ мониторит все соцсети в России, создает очаги напряженности.
А еще есть план по развалу Советского Союза — известная теория заговора «план Даллеса». Они в это все верят. Опираясь на это, пишут справки, подтверждают их верность. Дальше им пишут в справках о том, что регионы Украины живут отдельно от власти в Киеве, и стоит появиться некой третьей силы силе в лице России, как эти регионы побегут в сторону России. Вот они в таких иллюзиях жили и смотрели на Украину. Дальше, как говорится, что-то пошло не так.
/КР:/
царёк не наигрался в разведку, в офицера КГБ. Разведчиком он был, как рассказывают его сослуживцы и, как понятно, из места его службы, совершенно посредственным, потому что в страны соцлагеря — а он служил в ГДР в качестве директора Дома дружбы в Дрездене — не отправляли лучших представителей этой работы./
