Татьяна Хохрина
— Так, грибы, сметана, баклажаны, зелень, баранина… Рыбка у меня есть, сладкое… А, вот — конфеты надо Столичные купить, он любит, и лаваш… И вроде всё…
Казалось бы, Олег бывает летом у нее почти каждые выходные, а все равно Марта волнуется каждый раз, как перед первым свиданьем, и старается поразить его своей кулинарной изобретательностью, преломляющей все его гастрономические предпочтения. А ведь они знакомы уже двадцать лет, не меньше! А, может, именно поэтому. До сих пор ощущает себя той робкой выпускницей, которой пришла проситься в секретари пред ясны очи заместителя директора Института правовых исследований профессора Олега Чуровского, всё боится не понравиться.
Даже самой смешно. Ладно бы — тогда и не устояла перед его неотразимостью, а ведь нет. Пятнадцать лет простучала на машинке в предбаннике его приемной, сменила двух мужей, дождалась, пока поредели и поседели его кудри, сгорбились плечи, дурным искусственным светом неестественно засияли зубы работы американского дантиста и только тогда добавила к их служебной гармонии радость встреч без протокола. Да и то, честно сказать, не случись ему пять лет назад опаздывать со сдачей материалов на международный конгресс политических наук в Сиэттле, куда он кровь из носу хотел попасть, и не окажись все машинистки в отпуске, вряд-ли приехал бы он к Марте домой диктовать и править свой доклад. Ну и не возник бы повод остаться и продолжить завтра…
Сказать, что Марта что-то выиграла от этих визитов, — так нет. Наоборот, если раньше дни эти у нее были свободны, и она либо могла подработать перепечаткой, либо насладиться ничегонеделаньем, то теперь она за два дня начинает суетиться, тратит так тяжело достающиеся ей деньги и сутки стоит у мартена. И не было еще случая, чтоб Олег не приволок еще пару статеек для перепечатки, пока он дремлет после парадного обеда и мартиных нежностей. Только за эту перепечатку денег не платили! Но Марта об этом никогда не думала. Она была ему рада! Такой известный и уважаемый ученый, такой интересный и яркий мужчина! Когда немногие посвященные подначивали ее потребовать от Олега каких-то решительных действий, гарантий, обещаний наконец, она не только не поддерживала эту идею, а даже изумлялась самим советам. Зачем? Пусть все идет как идет. Она знала и очень уважала его жену Веру Борисовну, доставала ей у знакомой косметички особые кремы, а через племянника — заведующего аптекой — редкие лекарства, приятельствовала с дочкой Чуровского и даже перепечатывала ее дипломную и диссертацию, и не искала никаких перемен. Удается Олегу, когда Вера Борисовна на даче или в отъезде провести выходные с Мартой — ну и чудесно! А то, что нет никакой материальной зависимости, так и пусть, выживает же она как-то, вон даже побаловать его может! И даже хорошо, что нет и не ждет от него ни денег, ни подарков, ни поездок. Ей кажется, что это возвышает их отношения, бескорыстие придает им какой-то романтический оттенок…
Вот и эти выходные прошли замечательно! И обед удался на славу, и погуляли в Нескучном, и главу его в сборник она успела перепечатать. Два дня пролетели на одном дыхании. В воскресенье после обеда Олег засобирался домой. -Мартусь, я сегодня пораньше — Верочка из Филадельфии с конференции возвращается, мне еще в Шереметьево тащиться… Да, кстати, ты мне парочку котлет и пирожка не завернешь, а то дома — шаром покати, а она голодная прилетит, ты ж самолетную жратву знаешь! И еще, неловко конечно, но ты пятерку не дашь мне, а то у меня только карты и баксы с собой, а где сейчас поменяешь?! А без цветов встречать как-то неудобно… Спасибо, дружочек! И завтра не опаздывай, будь добра! Редколлегия в десять!
Войдя в лифт, Олег поморщился от отвратительного запаха, брезгливо нажал полусожженную кнопку и подумал в который раз, что давно бы пора уже положить конец этому профсоюзному профилакторию, если бы не мартины кулинарные таланты и абсолютная грамотность.
— Девку поинтереснее найти несложно, но где ты хорошую машинистку найдешь. да еще бесплатную?! — хмыкнул он про себя и поспешил к машине.
Марта ждала у окна, пока он вышел из подъезда, прихрамывая подошел к своей вольве и скрылся из виду.
— Хромает, сустав, наверное, надо будет менять… Не мальчик уже, чего и говорить… Но какое счастье, что он есть!в
