Кто не с нами, тот против нас – такой подтекст стоит за ультиматумами, предъявляемыми еврейскому государству Москвой.
Отношения между Россией и Израилем ухудшаются с момента начала агрессии против Украины, хотя обе стороны хотели бы этого избежать. Несмотря на все различия, в положении Израиля и России есть нечто общее – оба государства стремятся сохранить своих немногочисленных союзников.
В этом смысле показательна история с решением Израиля поставить украинским службам спасения каски и бронежилеты. До сих пор еврейское государство отказывалось предоставлять какую бы то ни было амуницию украинской армии, да и сейчас наше правительство утверждает, что речь идет о "гуманитарной помощи", а не об оружии для нападения. Это пояснение – своего рода реверанс в российскую сторону, и, если Кремль согласится с такой формулировкой (на самом деле, довольно спорной), это будет означать его нежелание усугублять конфликт.
Однако с каждым днем войны мир все больше поляризуется, и Иерусалиму все труднее оставаться над схваткой, а Москва недовольна тем, что ее недавний партнер постепенно переходит в стан врагов. Жесткие российские наезды на Израиль – не что иное, как требование продолжать держаться в стороне. Именно так можно объяснить внезапное возвращение российской дипломатии к теме Александровского подворья в Иерусалиме. Казалось бы, в разгар войны и санкций, на пороге дефолта, церковная собственность в далекой стране должна интересовать российское руководство в последнюю очередь.
На самом деле, заявка на немедленную передачу Подворья под контроль РПЦ – недвусмысленная проверка Израиля на лояльность; не случайно в обращении России упоминается война в Украине. Так воспринимают ситуацию не только в Москве, но и на Западе: уступка Израиля в вопросе Подворья будет истолкована как символ поддержки режима Путина.
Возможно, таким образом Россия дает Израилю своего рода шанс: мол, отдайте Подворье, и мы останемся друзьями, не будем припоминать вам ни речи Зеленского в Кнессете, ни голосования за наше исключение из Совета по правам человека ООН. А может быть, это лишь часть общего дипломатического наступления, наряду с активизацией контактов с палестинским руководством и критикой эскалации вокруг Храмовой горы.
Попытки России раздуть интерес к теме израильской "оккупации Палестины" не должны особенно беспокоить Иерусалим, а приглашение в Москву всем надоевшего Махмуда Аббаса имеет значение лишь для него одного. Репутация РФ в мире сегодня такова, что никто из уважающих себя демократических сил не станет ссориться с ее врагами и сочувствовать ее друзьям. Все понимают, что, вопреки обвинениям Кремля, все происходит ровно наоборот: не Израиль заставляет весь мир забыть о своей агрессии, а Россия пытается отвлечь внимание от нападения на Украину, выставляя агрессором Израиль. Этот подход органично вписывается в общую тенденцию российской политики к возвращению на позиции СССР, с его поддержкой палестинцев и враждой с "сионистским образованием".
Как далеко готова продвинуться на этом пути российская сторона? И способна ли она спровоцировать новый палестино-израильский конфликт? Шансы невелики, поскольку в наших реалиях на первое место выходят другие, более сложные и значимые факторы. Риск обострения достаточно высок и без участия России, но если оно произойдет, то чисто имиджевый ущерб Израилю будет не столь значителен, и уж во всяком случае меньше, чем нынешние репутационные потери РФ. Наши антитеррористические операции обычно продолжаются сравнительно недолго и не сопровождаются такими жертвами и разрушениями, как продвижение российской армии по Украине. Безусловно, любая война и/или интифада принесет еврейскому народу много горя и потерь, так что со стороны России это будет скорее наказанием за предательство, чем способом давления. Но после этого ни о каком сотрудничестве уже не может быть и речи.
Между тем, многие признаки указывают на то, что Москва заинтересована в сохранении контактов с Израилем еще больше, чем раньше. Неслучайно основные претензии к еврейскому государству высказываются от имени второстепенных чиновников, а не Путина или Лаврова. Что касается взаимодействия по Сирии, то российская сторона постоянно подчеркивает: в этом направлении ничего не меняется. Более того, Россия вряд ли способна сейчас всерьез противодействовать свободе израильских ВВС в сирийском небе. Израиль мог бы этим воспользоваться – и атаки на проиранские объекты действительно происходят, но их интенсивность не увеличилась по сравнению с прошлым. Иными словами, мы даем российской стороне понять, что соблюдаем правила игры и ждем от партнера того же.
Да, в России в любой момент может вспыхнуть пожар антисемитизма, о чем свидетельствуют публикации в СМИ. Но еврейское государство готово принять массовую алию из России, а положение евреев Украины в любом случае несравненно хуже.
Так чем же грозит Израилю окончательный разрыв с Россией? Все зависит от хода так называемой спецоперации и общего мирового расклада. Одно дело – если Кремль проиграет войну, санкции сделают свое дело и Россия превратится в нищего изгоя международного сообщества, вариант Северной Кореи, которому будет противостоять экономически крепкий цивилизованный Запад, возглавляемый США. В этом случае Израилю не нужно особенно опасаться разногласий с Москвой – у разоренной страны вряд ли хватит ресурсов мстить своим бывшим союзникам.
Да, существует масса других вариантов – от смены режима в Кремле до превращения войны в Украине в затяжной конфликт по сценарию Сирии или Ирака. Но практически при любом раскладе России невыгодно враждовать с Израилем – она и без того нажила себе много врагов. В какой-то степени наши страны поменялись ролями, и сегодня Израиль нужен России больше, чем Россия Израилю.
Поэтому нашему правительству нет смысла особо "прогибаться" под условия Москвы и идти против своих интересов и своей совести.
/КР:/
Россия идёт своим, особым путём.
Её непреодолимо тянет к саморазрушению.
Может, на сей раз это удастся, наконец!
Украина России поможет!/
