Толпа монахов, задрав бритые черепа, изумлённо наблюдала за чужеземцем, пересекавшим Мост Судьбы.
За тысячу лет никто не прошёл это испытание.
Мост, хрупкой лентой нависший над бурной высокогорной рекой, вёл храбреца от храма Лотоса к источнику Будды.
Путник был едва различим в кудрях розовых закатных облаков.
Рядом парили сонные птицы.
Чужак, одетый в мятую футболку, джинсы и кеды, при желании мог попытаться коснуться птиц. Но он, не глядя по сторонам, с безмятежностью в синем взгляде шёл вперёд.
Вдруг, вспоров облачную ткань и разметав розовые клочья, над чужаком закружил гигантский орёл, хищно растопырив когти.
У монахов вырвался вздох ужаса. Опомнившись, они стали кричать чужаку об опасности.
Но храбрец лишь улыбнулся, и беззаботно продолжил путь.
Орёл собрался камнем пасть на жертву, но вдруг передумал. Растерянно глядел он на чудовищных размеров тигра, бежавшего за путником.
Саблезубый издал жуткий рёв, и орёл постыдно упорхнул прочь, как мелкая пташка.
Оказавшись за спиной путника, тигр оскалился, готовясь к прыжку.
Монахи нестройным хором завопили храбрецу, что сзади ему грозит смерть.
Но тот вновь бесстрашно улыбнулся, и продолжил идти.
Тигр напряг мышцы, но вдруг обмяк, и жалобно заскулил, как побитый котёнок.
И немудрено – из солнечного диска выплывала огромная хищнокрылая тень…
«Дракон!» – вырвалось у смертельно напуганных монахов.
Тигр, сдавленно пискнув, спрыгнул с моста, и забарахтался в воде.
Но чужак, даже не оглянувшись на дракона, спокойно шёл вперёд.
Дракон, увидев в реке крупного аппетитного тигра, ринулся за ним, схватил когтистыми лапами, и унёс в закат…
А чужак дошёл до Источника, нагнулся, и сделал долгий глоток. Затем, достав из рюкзака пластиковую бутылку, наполнил её, и пошёл обратно.
Перейдя мост, он встретил восхищённых монахов. Вперёд вышел настоятель в золотом одеянии:
– О, герой! Прошу, открой нам секрет своего бесстрашия!
Чужеземец с улыбкой поднёс руки к ушам, вынул наушники, и спросил:
– Чё?..
/КР:/
Это – современная притча, а не буддийская. Но мораль 3х обезьян ясна: ничего не вижу, не слышу, не говорю. Иначе, у страха глаза велики./
