Читаю интервью Фридмана и вспоминаю интервью с другим состоятельным банкиром сразу после кризиса 1998-го.
В его банке были наши коммерсантовские зарплаты, заблокированные вместе с карточками (справедливости ради, позднее всё же какие – то деньги он вернул).
Он рассказывал, что в его кармане та же карточка, что и у меня, поэтому нет, и в ресторан он не может пойти.
А я смотрела на его ботинки, которые тянули примерно на пять моих зарплат. Он перехватил мой взгляд и сказал: "знаете, открыл шкаф, а там совершенно случайно коробка с новыми ботинками, жена когда-то купила впрок, видимо. Я так обрадовался". А я все смотрела вниз, чтобы не смотреть ему в глаза. Вот так же мне неловко сегодня за Фридмана.
Фридман родился во Львове. Россия бомбит его родину. Возможно, это, действительно, технически сложно зайти к Путину, и скорее всего психологически невозможно для Фридмана сказать Путину в лицо: остановите войну, что вы творите?! Но выйти из руководства компаний, когда началась агрессия, чтобы их не подставлять, и публично сказать все, что он думает по поводу этой войны, он мог бы.
Это куда менее опасно, чем то, что сделала девочка с плакатом в эфире первого канала. И куда более достойно, чем то, что он говорит в интервью Блумбергу и что хочется развидеть.
Когда-то другой российский олигарх, который сегодня тоже под санкциями, в частном разговоре со мной сказал: если вы думаете, что я могу зайти к Путину, порвать на себе рубашку и сказать: "не делайте этого, так нельзя", то вы ошибаетесь. Это не тот Путин, который был в 2000 году".
При этом на мой вопрос, продолжает ли он каждое воскресенье встречаться с Путиным, он ответил: да. Это было в 2003 или 2004 году.
Это был уже не тот Путин, что в 2000 и еще не тот Путин, который начал войну в Украине.
Но он шел к этой войне в том числе благодаря трусости тех людей, которые имели возможность и не сказали ему: остановитесь. Никогда не сказали, в том числе и сейчас.
BLOOMBERG.COM
Broke Oligarch Says Sanctioned Billionaires Have No Sway Over Putin
