Всего несколько лет назад, 8 февраля 2019 года не стало Сергея Юрского. Больше всего к нему подходит слово великий.
На сцене или в кино, профессионал своего дела и просто как человек – великий. Гений. Слушать его чтение Евгения Онегина – наслаждение. Но не только Пушкин.
Даже в 70-е годы, в застойное советское время, его репертуар был самый разнообразный. Как сам он вспоминал в одной из своих книг: «от Пушкина и Гоголя до Шукшина и Жванецкого (тогда еще далеко не общеизвестного), от Достоевского, Мопассана и Чехова до Бунина, Зощенко и Бабеля… и Булгаков, и Есенин, и Берне… и даже Шекспир… более двадцати авторов, более пятидесяти их произведений».
Сейчас, когда советское прошлое превращается в российское настоящее, самое время, переслушать Хармса в его исполнении.
Те, у кого был опыт жизни в Советском Союзе – все чаще начинают его вспоминать и использовать. Кто не жил – научится. Все обретут новый. «Плоха была советская власть. Очень плоха. В такие тупики нас загнала, из которых выберемся ли – большой вопрос.
Но опыт терпения, опыт тайной духовной жизни народа, опыт не только героического диссидентства, но и глубинного, подспудного сохранения себя как личности в толпе – этот опыт бесценен. Не выбросить бы его случайно вместе с мусором всего наносного», – писал Юрский. И вот, в XXI веке вернулись в России к тому, что было в двадцатом.
Юрский не считал себя оппозиционером. Он принимал участие в прогулке писателей, подписывал письма в защиту тех, кто подвергался преследованиями в современной России. Но он был вне политики. Для него это все была – позиция. Позиция человека с честью и совестью.
Объяснял он это просто: «Пятьдесят пять лет я служу театру, а через театр служу гуманистической идеологии, идеологии поиска того, для чего нужна свобода. Свобода — это необходимая для жизни кислородная среда. Чтобы дышать можно было. Ответом на этот вопрос — для чего дышать — я и занимаюсь».
Отличные слова, очень мне близкие.
/КР:/
