Фото: Википедия , общественное достояние
Режиссер Лени Рифеншталь — одна из самых противоречивых фигур в истории кино XX века. Она прославилась как создательница новаторских фильмов с использованием передовых технологий 1930-х и 1940-х. Обратной стороной ее наследия, о которой часто умалчивали, но никогда не забывали, была связь с нацистским режимом. Ее самые известные работы — масштабные пропагандистские полотна, подчеркивающие величие Третьего рейха и Адольфа Гитлера. Рифеншталь никогда официально не обвиняли в соучастии преступному режиму — до тех пор, пока в 1970-х молодая документалистка Нина Гладиц не начала собственное расследование против звезды германского кинематографа. Тогда она вряд ли подозревала, что оно растянется на 40 лет, превратившись в личное противостояние. Историю вражды Гладиц и Рифеншталь, опубликованную в издании The Guardian, можно прочитать в пересказе "Медузы".
В ноябре 1984 года в немецком городе Фрайбург начался суд между заслуженной 82-летней кинематографисткой и ее 32-летней коллегой. Иск Лени Рифеншталь о клевете относился к документальному фильму под названием "Время тьмы и молчания" ("Zeit des Schweigens und der Dunkelheit"), который сняла Нина Гладиц. Фильм рассказывал о карьере Рифеншталь в нацистской Германии, а конкретно — о негуманном обращении режиссера с узниками концлагеря Максглан неподалеку от австрийского Зальцбурга, где содержались представители цыганских народов синти и рома. Для своей картины Гладиц взяла интервью у членов семьи, которую по приказу Лени в сентябре 1940-го доставили на съемки фильма "Низина". Узники понадобились Рифеншталь в качестве статистов.
Один из героев документального фильма Гладиц Йозеф Рейнхардт выступил свидетелем на суде и подтвердил историю из интервью. По словам мужчины (на момент съемок "Низины" ему было 13 лет), во время съемок привезенные из Максглана цыгане оставались под надзором офицеров СС. На ночь их запирали в сараях и погребах. Гладиц предоставила найденное в зальцбургском архиве соглашение между Рифеншталь и надзирателями. Режиссер договорилась с нацистами, что те примут самые серьезные меры, если кто-то попытается сбежать со съемок. Письменные доказательства и показания свидетелей противоречили версии Лени, которая после разгрома Третьего рейха дистанцировалась от гитлеровского режима и утверждала, что ничего не знала о нацистских жестокостях.
В рамках нацистской расовой идеологии цыгане считались такими же нежелательными элементами и "вредителями", как евреи и гомосексуалы. По оценкам историков, количество жертв геноцида цыган составляет от 220 тысяч до полумиллиона человек. Всего в те годы погибли от 25 до 50% из примерно миллиона цыган, проживавших на территории европейских государств.
На суде Рифеншталь обвинила Гладиц в искажении фактов. Пожилая кинематографистка заявила, что не имела никакого отношения к преступлениям против цыган, хоть и эксплуатировала их ради съемок. По ее словам, почти все участники съемок из числа узников лагерей пережили войну и даже встречались с ней в последующие годы. Данные Гладиц противоречили такой радужной картине: по ее версии, почти сотня из 131 участника массовки впоследствии погибла в газовых камерах Освенцима.
Рифеншталь отрицала, что посещала лагерь для отбора заключенных, что не заплатила им за работу и что пообещала освободить в награду за хорошую работу на съемках, а затем обманула и бросила. "Можете не верить, но мы заботились о цыганах — как о детях, так и о взрослых", — объявила режиссер. Она добавила, что за время работы над "Низиной" у нее установились хорошие отношения с цыганами, а те ласково называли ее "тетей Лени".
Суд вынес решение только в марте 1987-го и признал правоту Гладиц по трем из четырех пунктов иска. Рифеншталь действительно посещала лагерь и оставила узников без гонорара. Кроме того, она безосновательно называла Максглан "лагерем для отдыха и улучшения благосостояния" — практически санаторием, хотя он по всем признакам соответствовал определению концлагеря.
Самый спорный момент процесса касался показаний Йозефа Рейнхардта. Тот утверждал, что Рифеншталь обещала спасти его семью от депортации в Освенцим, но не сделала этого, хотя знала, что там цыган ожидает верная смерть. Судья решил, что обосновать подлинность слов свидетеля невозможно, поэтому его интервью об обещании Рифеншталь необходимо вырезать из фильма. Гладиц отказалась идти на какие-либо компромиссы и перемонтировать свою работу. В результате студия сняла фильм с показа и поместила в архив, где он остается до сих пор. Сегодня увидеть его можно только в некачественной пиратской копии, если удастся такую добыть у коллекционеров.
Для Гладиц потеря масштабного труда из-за вмешательства Рифеншталь обернулась катастрофой. Она потратила большую часть личных сбережений на расходы для суда, а сама не снимала несколько лет, полностью сосредоточившись на процессе. Когда слушание закончилось, фонды и студии больше не предлагали финансировать ее новые картины. Документалистка фактически оказалась без работы.
Тогда она поставила цель любой ценой разоблачить обман Рифеншталь. Расследование против "любимой кинематографистки Гитлера" превратилось для нее в личную одержимость.
Нина Гладиц впервые заинтересовалась историей Рифеншталь в 1977 году. Знакомый прислал ей обращение Йозефа Рейнхардта в один из центров поддержки жертв нацистского режима. Выживший просил о финансовой помощи и рассказывал, как в 1940-м Рифеншталь использовала и обманула заключенных цыган. Для родившейся в 1946 году Нины послевоенное наследие оставалось болезненной темой. Ее отношения с родной матерью складывались тяжело, поскольку дочь с детства подозревала мать в симпатиях к Гитлеру и нацистам. Во время ссор фрау Гладиц обычно говорила маленькой девочке: "Ты не моя дочь. Наверное, тебя подкинули цыгане".
Больше всего Нину возмущало, что, несмотря на близость к верхушке НСДАП (Национал-социалистической немецкой рабочей партии), после войны тема связи Рифеншталь с нацистами почти не поднималась. Тем не менее все самые известные работы Рифеншталь так или иначе связаны с нацистским режимом: это три фильма о партийных съездах, а также знаменитая "Олимпия" — хроника Олимпийских игр 1936 года в Берлине. Лени возглавляла специальную киногруппу для освещения военных событий в Польше. Там она почти наверняка стала свидетельницей массового убийства евреев, хотя позже утверждала, что не догадывалась о геноциде.
Автор биографии Рифеншталь Юрген Тримборн так высказывается по поводу вовлеченности режиссера в деятельность нацистов: "Нет никаких доказательств, что Рифеншталь знала об уничтожении евреев больше других. Однако, как и большинство немцев, она знала достаточно, чтобы понять, что лучше не углубляться в эту тему".
Для Гладиц ситуация казалась намного более однозначной. В итоговой версии фильма, который вышел после войны, вырезали почти все сцены с цыганами, однако полностью стереть неудобное воспоминание не получилось: остались очевидцы, которые рассказали и о самих съемках, и о роли Рифеншталь.
В разговоре с Гладиц Рейнхардт вспомнил, что по прибытии на съемки в баварскую коммуну Крюн после 200 километров пути их сразу отправили на работу. Питание и условия были даже хуже, чем в лагере. Спать приходилось в загонах для скота под постоянным надзором. После окончания съемок в ноябре 1941 года цыган заставили маршировать до ближайшей железнодорожной станции пешком. Им не позволили взять с собой одежду со съемок — возвращаться пришлось в тех же лохмотьях, в которых они приезжали больше года назад. За это время дети выросли, и многим пришлось идти по морозу босиком, потому что ноги не помещались в старые башмаки.
Когда суд запретил показ "Времени тьмы и тишины" из-за спорных сцен, Нина не отказалась от обвинений в адрес Рифеншталь, а решила доказать их и возобновила расследование — теперь в формате книги.
Больше всего Гладиц задевало, что после нескольких десятилетий споров о статусе Рифеншталь в нацистской Германии Лени снова превратилась в звезду и почиталась чуть ли не как героиня. Ряд феминисток хвалил ее за успех в такой патриархальной среде, как Третий рейх. Кинокритики апеллировали к тому, что искусство можно рассматривать отдельно от контекста его создания.
В 1998 году Рифеншталь пригласили в качестве почетного гостя на банкет в честь 75-летия журнала Time, где встретили бурными аплодисментами. В тот же период и в последующие годы (уже после смерти Лени в 2003-м) Гладиц занималась поиском других свидетелей негуманного обращения с участниками съемок. Одной из них стала выжившая узница Роза Винтер, которая в 17 лет снималась в "Низине" в качестве актера массовки. Она сбежала со съемок и отправилась обратно в лагерь, потому что боялась за оставшуюся там мать. Когда беглянку поймали, Рифеншталь настояла, чтобы девочку строго наказали. В результате она почти до конца войны оставалась в концлагере Равенсбрюк.
Другим пострадавшим оказался режиссер и оператор Вилли Цильке, который снял и смонтировал пролог "Олимпии" (Рифеншталь его полностью перемонтировала и убрала фамилию Цильке из титров), но пережил нервный срыв, попал в психиатрическую клинику и превратился для нацистского режима в позорный секрет. В 1942-м Рифеншталь добилась освобождения Цильке и назначения себя его опекуном, чтобы Вилли помог ей в работе над "Низиной". В неопубликованных мемуарах кинематографист рассказывал, как Лени заставляла его ночевать в неотапливаемой каморке под охраной эсэсовцев. Кормили Вилли настолько скудно, что он чуть не умер от голода.
По мнению Гладиц, благоговение Рифеншталь перед Гитлером также служило косвенным доказательством ее аморальности — едва ли можно было искренне восторгаться фюрером и входить в его окружение, не догадываясь о его методах. В процессе работы над книгой Нина рассорилась со многими знакомыми кинематографистами и историками, которые, как она считала, недостаточно серьезно воспринимают связь Рифеншталь с нацизмом. Любые попытки оправдать Лени вызывали праведный гнев Гладиц. Вся ее жизнь свелась к разоблачению пропагандистки — она часами обсуждала эту тему с друзьями и редко отвлекалась на другую работу.
Нина завершила книгу в 2015 году, но опубликовать ее получилось только в 2020-м. Около 30 издательств отказались от рукописи в тысячу страниц. Правки и сокращения раздражали принципиальную Гладиц. Когда книга "Лени Рифеншталь. Карьера одной преступницы" все-таки вышла, Нина осталась недовольна даже большинством положительных рецензий. Ей казалось, что их авторы упускали важные детали и не воспринимали тему достаточно серьезно. Она соглашалась на интервью только с теми журналистами, которые прочитали книгу целиком.
В переписке с друзьями Гладиц назвала книгу "ребенком, появившимся на свет после 50 лет беременности". "Мне наконец удалось уничтожить монумент Рифеншталь всеми 675 граммами моей книги, этим бумажным молотком, — радовалась Нина осенью 2020-го. — Теперь даже матери пришлось бы воспринимать меня всерьез". Когда критики указывали, что Лени в любом случае виновата в преступлениях режима меньше идеологов и лидеров НСДАП, Гладиц возражала, что такими темпами можно и Гитлера превратить во второсортного пейзажиста.
Фанатичная работа над книгой и не самый здоровый образ жизни подточили здоровье Гладиц. Из-за проблем с сердцем она умерла в апреле 2021-го — в 75 лет и меньше чем через два года после завершения крестового похода против Рифеншталь. Для одних Нина осталась женщиной с психологическими проблемами, которая проецировала на Лени образ матери и, преследуя ее, противостояла детским травмам. Другие считают ее выдающейся личностью, развенчавшей миф о счастливом неведении Рифеншталь. Очевидно одно — личное и заочное противостояние двух кинематографисток длиной в несколько десятилетий само по себе превратилось в невероятно захватывающую историю.
