Марк Штейнберг в годы службы в Кушке
Марк Штейнберг в годы службы в Кушке
В конце 1948 года из военного училища «загремел» я в Кушку – один из самых дальних армейских гарнизонов. Прослужил там почти 6 лет – во времена оголтелой антисемитской кампании: борьбы с космополитами, с членами Антифашистского комитета, с врачами-«убийцами» и др. И в те страшные времена Кушкинский гарнизон был прямо-таки перенасыщен евреями: командир моего батальона подполковник Аркадий Гольдин, командир танково-самоходного полка полковник Исаак Рубин, не говоря уж о множестве других офицеров – старших и младших. А в 1952 году командиром кушкинской дивизии стал Герой Советского Союза генерал-майор Симон Давидович Кремер, назначенный с понижением после окончания Академии Генштаба.
Как выяснилось потом, по указанию свыше в начале 1950-х евреев-военнослужащих собирали в определенных гарнизонах, чтобы сподручнее было депортировать их в места отдаленные, когда поступит соответствующий сигнал.
Как-то на учениях стал я свидетелем беседы генерала Кремера с нашим комбатом, его фронтовым знакомцем. Они прошли на НП моей роты. Улыбка тронула губы генерала, когда я доложил. Еще бы! Хоть внешне на еврея я был не похож, стоило заговорить и сомнений не оставалось. Начальство прошло в поле. Кроме меня, рядом никого не было и они, вспоминая, называли множество имен евреев-генералов, командиров дивизий, корпусов и даже армий. Вспомнили, кстати, что командиром нашей 357-й стрелковой дивизии в войну был полковник Александр (Арон) Кроник, впоследствии генерал. Таким обилием евреев-фронтовых военачальников был я просто ошарашен и скрыть этого не мог. Они заметили и многозначительно переглянулись. «Рэд нышт, ингл», – вдруг сказал генерал Кремер, что на идише значило: «Не болтай, мальчик».
Через какое-то время подполковник Гольдин, когда мы остались наедине в его кабинете, объяснил мне, что имел в виду Кремер. Получалось, что всякие данные о доблести еврейских воинов, о боевом мастерстве офицеров и генералов-евреев были тогда, по выражению моего комбата, «смертельной тайной». Расспрашивать или рассказывать об этом было крайне рискованно.
Он открыл сейф, вытащил и показал мне пожелтевшую от времени газету, текст которой был напечатан еврейским шрифтом. Поняв, что я читать его не могу, комбат сказал: «Это московская газета «Эйникайт», вышла в июле 1945 года. В статье журналистки Мирры Железновой написано, что за годы войны 135 евреев стали Героями Советского Союза. Вот списки, смотри. Генерал Кремер рассказал мне, что журналистку эту в 1950 году арестовали, обвинили в разглашении государственной тайны и расстреляли.» Он спрятал газету и добавил, что знает о моей «борьбе» с антисемитами приемами боевого самбо, потому, мол, решил предупредить, чтоб я был поосторожней и, главное, прекратил распространяться о героизме евреев. Разговоры о моих «подвигах» идут по гарнизону и могут дойти куда следует. «Ты ж минер, старшой. Вот и держи строго, как на разминировании» – добавил комбат.
Сколько раз я вспоминал мудрый совет Аркадия Марковича Гольдина. Уверен, сыграл он свою роль в том, что за 40 лет поисков героев и полководцев-евреев я ни разу не попал «куда следует». А чем чревато это было подтверждает судьба Мирры Железновой – литературный псевдоним Мирьям Айзенштадт, обозревателя единственной в военное время еврейской газеты СССР «Эйникайт», по-русски «Единение».
Beschreibung: Мирра Железнова
Мирра Железнова
Какую же «государственную тайну» выдала Мирра Железнова? Все данные о евреях-Героях Советского Союза она получила по официальному запросу, подписанному Соломоном Михоэлсом, в 7-м наградном отделе Главного политуправления Советской Армии, на основании документов, оформленных и завизированных по разрешению его начальника генерал-полковника Александра Щербакова. Документы подписал начальник Управления по награждению и присвоению воинских званий Главного управления кадров Министерства Вооруженных Сил СССР полковник А.П.Токарь.
В середине 1945 г. Мирра Железнова опубликовала эти данные в газете «Эйникайт». Сто тридцать пять Героев Советского Союза – евреи! Это был невероятно высокий процент для полумиллиона солдат и офицеров-евреев, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной. Списки из газеты перепечатала европейская и американская пресса и резонанс от этих данных был немал: такое в корне меняло сложившееся мнение о евреях как воинах Советской Армии.
Простить журналистке, благодаря которой мир узнал число евреев, награжденных Золотой Звездой Героя, ни Сталин, ни его юдофобское окружение не смогли. Вот и не простили, затаившись до поры, в апреле 1950-го арестовали. Публикация числа и списков героев стала одним из главных, предъявленных ей обвинений.
Но не только. Ее обвинили также в передаче иностранным журналистам справки о численности и процентном соотношении евреев, удостоенных боевых наград во время Великой Отечественной. Такая справка, также по запросу Соломона Михоэлса, была выдана Управлением по награждению и присвоению воинских званий Главного управления кадров Министерства Вооруженных сил СССР заместителю ответственного секретаря Еврейского антифашистского комитета Соломону Шпигельглясу. Подписана Справка начальником 4-го отдела Управления по награждению и присвоению воинских званий Главного управления кадров МВС СССР полковником Иночкиным. Дата подписи – 4 апреля 1946 года за № ГУК 2.
Через два месяца Соломона Шпигельгляса нашли мертвым. Диагноз – пищевое отравление. Судя по всему, не обошлось без «спецов» НКГБ. Потому что немедленно в его квартире ими произведен был самый тщательный обыск. Изъяли все книги и документы. Видимо, искали злосчастную справку. Нашли ее через четыре года, при обыске на квартире Мирры Железновой.
Какие же криминальные сведения таились в этом документе? Сказано в нем было, что на апрель 1946 года взято на статистический учет награждений, произведенных за время Великой Отечественной войны, 123 822 еврея или 1,4 процента к общему числу награждений. Далее приведен список других национальностей СССР и их процентное соотношение к общему количеству взятых на статистический учет награждений. В том числе:
Русских – 67,3%
Украинцев – 17,9%
Белорусов – 2,9%
Татар – 1,8%
Казахов – 1%
Узбеков – 0,9%
Армян – 0,8%
И так далее, вплоть до эстонцев – 0,08%. Таким образом, Справка вполне официально свидетельствовала, что по боевым наградам в годы войныевреи заняли пятое место среди титульных национальностей и этнических групп Советского Союза.
Если же сравнить соотношение награжденных с численностью данного этноса во время войны, то у примерно равных евреям процент награжденных был гораздо ниже.
Вот какой документ нашли у Мирьям Железновой. И хотя она не использовала его данные в своих публикациях и не передала Справку на Запад, ей инкриминировали разглашение содержащихся в ней сведений, которым присвоили гриф высокой секретности.
Хотя Справка вообще никакого грифа не имела.
229 дней провела Железнова в камерах Лубянки и Лефортово, вплоть до вечера 23 ноября 1950 г., когда истерзанную женщину втащили в расстрельный подвал. Полковников Токаря и Иночкина приговорили к 25 годам лагерей строгого режима.
Судьба Мирры Железновой весьма символична. Она является неопровержимым свидетельством особого отношения высшего руководства СССР к роли евреев в боевых действиях Великой Отечественной войны.
Это отношение выражалось в тщательном засекречивании сведений о героизме и доблести, проявленных в ее сражениях евреями. Нигде, ни при какой погоде, не найти было упоминания о национальности воина, совершившего геройский поступок, если был он евреем. Ярким примером может служить легендарный Цезарь Львович Куников.
В 1977 г. Воениздат выпустил сборник «Герои Советского Союза Военно-морского флота», где майор Куников был назван евреем. Но… сборник снабдили грифом секретности! Для «недопущенных» национальность героя Малой земли оставалась тайной. В следующем, 1978 г., вышла книга «Герои огненных лет. Очерки о москвичах – Героях Советского Союза» со статьей о Куникове – «по национальности русским». Это издание подготовил Институт военной истории. То есть военные историки представляли Куникова евреем в тайном издании и русским – в открытом! В 1987 г. они снова объявили Куникова русским в 1-м томе Биографического справочника «Герои Советского Союза». Времена были перестроечные, посыпались протесты. И поправку дали – в… списке опечаток. Это важное «патриотическое» дело продолжил Центральный архив Министерства обороны: еще в 1991 г. он высылал на запросы о Куникове справки с национальностью «русский»…
Еще круче засекречивалась национальность генералов и адмиралов-евреев. В этом убедился лично, потому что разыскивал сведения о них с того дня, когда стал свидетелем беседы генерала Кремера с моим комбатом. Ну и насобирал немало, переписывая из открытых источников, если фамилия звучала похожей на еврейскую, тем более – если имя-отчество такими были. И конечно же, эти сведения иногда оказывались недостоверными. К примеру, зачислил в евреи генералов Волькенштейна и Рейтера – из прибалтов они на самом-то деле.
Но уж адмиралов Александрова и Орлова к своим соплеменникам причислить никак не мог. А они и были таковыми.
Вот и решал головоломку, по «вторичным», так сказать, признакам. Это были нелегкие разыскания. К тому же – очень даже небезопасные. Я полностью отдавал себе отчет, что со мной произойдет, если о поиске воинов-евреев проведают те «кому следует». В этом смысле такой поиск, пожалуй, был опаснее работы на минном поле.
Но с начала 70-х годов и до увольнения в запас служил я в штабе Туркестанского военного округа. По должности имел допуск к документам самой высокой степени секретности. Поскольку в то время я уже намного превысил 25-летний срок военной службы, то ежегодный отпуск имел полуторамесячный. И до увольнения в запас частично использовал его для работы в архивах Вооруженных Сил в Подольске и в Гатчине.
Мой допуск давал возможность изучать любые материалы о боевой деятельности сколько-нибудь заметных военачальников-евреев, о подвигах евреев-Героев Советского Союза и даже получать их портретные фотоснимки. Более того, я сумел эти материалы получить и скопировать. Естественно, рисковал, очень рисковал, не помиловали бы за такого рода действия. Но риск ведь и был моей профессией и – миловал Бог.
Эти сведения я сохранил и после увольнения в запас. Поэтому и не стал для меня откровением вышедший в 1987 году пресловутый Биографический справочник «Герои Советского Союза», где кроме того впервые официально названы евреями пятнадцать высших военачальников.
Не сомневаюсь, впервые узнали граждане СССР, что генерал Л.Котляр был начальником инженерных войск Красной Армии, М.Шевелев – начальником штаба Дальней авиации, Я.Крейзер – командующим армией, С.Кривошеин – командиром корпуса, В.Коновалов – контр-адмиралом и т.д. В те времена, хотя во всю кипела «перестройка», то, что в Великой Отечественной войне участвовали десятки крупных военачальников и полководцев-евреев, оставалось сугубо государственной тайной.
Как ни странно, однако и во времена, казалось бы, невиданной демократии и гласности 90-х годов, этот аспект военной истории по-прежнему значился под грифом «сов. секретно». К примеру, в 1962 г. Главный штаб ВВС выпустил под грифом «совершенно секретно» сборник «Советская авиация в Великой Отечественной войне «.
Данные из таблицы национального состава офицерских и генеральских кадров ВВС таковы: русские 102 844 (68%); украинцы 28 902 (10%); евреи 7149 (4,73%); белорусы 5818 (3,85%); татары 1189 (0, 78%); армяне 1158 (0,77%); грузины 824 (0,55%) и т. д.
Итак, более 7000 еврейских офицеров и генералов ВВС занимали в списке третье место. При этом 4549 из них находились на фронте. Процентная доля этих офицеров и генералов (4,73%) в несколько раз превышала процент еврейского населения СССР.
И хотя в 1992 г. Генеральный штаб рассекретил этот сборник, он по-прежнему оставался недоступным широкой публике.
Весьма символична также история с обращением в 1997 г. Петербургской организации евреев-инвалидов войны в Институт военной истории: «Мы полагаем, что «белое пятно» в списках офицеров не должно оставаться в военной историографии навечно… Просим Вас дать указание произвести подсчет количества офицеров-евреев, участников Великой Отечественной войны «.
Ответ был странным: «…В случае заказа Министерством обороны Институту военно-исторических работ, затрагивающих вопросы национального состава, мы учтем Ваше пожелание. Проведение же внеплановых исследований не представляется возможным».
В марте 2001 г. ветераны обратились в Министерство обороны: «…Настало время признать, что в советской военно-исторической литературе нередко намеренно замалчивался или приуменьшался вклад еврейского народа в победу над германским фашизмом. В статистические перечни военнослужащих по национальностям данные о солдатах и офицерах-евреях часто не включались, во многих случаях умышленно скрывалась еврейская национальность героев войны, имели место факты прямой фальсификации…
Настало время исправить эту несправедливость. Просим Вас дать указание произвести дополнительный подсчет офицеров-евреев».
В ответном письме Министерства обороны от 10 октября 2002 г. сказано: «Относительно Вашей просьбы о подсчетах офицеров-евреев сообщаем, что Минобороны России не располагает возможностями выполнить данную просьбу. В аналогичных ситуациях мы рекомендуем привлекать внебюджетные источники, спонсоров».
Ветераны спонсоров нашли. Но делу это не помогло. После трехлетней волынки в декабре 2005 г. начальник Института военной истории полковник Александр Кольтюков отказался заключить договор о внеплановой работе по теме еврейских офицеров «из-за ограниченного количества научных сотрудников». Так что статистику офицеров, предоставленную другим народам СССР бесплатно, евреи даже за деньги получить не смогли.
Задумаемся, однако, что же такое мертвой хваткой абсолютной секретности окружили сперва советские, а теперь и российские военные историки? Это статистические данные о численности офицеров и генералов-евреев в годы войны, их званиях и должностях на оперативно-тактическом и стратегическом уровнях военного руководства.
Именно такие сведения собираю я с 50-х годов и до настоящего времени. Смею надеяться, что благодаря работе в военных архивах СССР и беседам со многими военачальниками-евреями, собранные мной данные вполне достоверны.
Они вошли в мои книги: «Евреи в войнах тысячелетий», 8 изданий которой вышли в США и России в 1996-2008 гг. и «Еврейский щит СССР», которая была напечатана в 2013 году.
Назову только некоторые статистические данные о военачальниках-евреях. Итак.
Всего в годы войны в вооруженных силах страны служили 260 евреев в звании генералов и адмиралов, из них 40 процентов принимали непосредственное участие в боевых действиях.
Евреями были: один командующий фронтом, 9 командующих армиями и флотилиями, 14 командиров корпусов, 42 командира дивизий, 43 командира отдельных бригад. Таким образом, 108 евреев командовали войсками объединений и соединений. И еще 74 командовали полками различных родов войск. Они вели в бой 148 полков, 74 бригады, 50 дивизий, 23 корпуса, 17 армий и одну флотилию. Если развернуть их войска и посчитать – счет пойдет на сотни тысяч и даже миллионы солдат и офицеров.
К Дню Победы пришли 260 евреев, имевших высшие воинские звания. В том числе: маршал Советского Союза – 1; генерал-полковников – 5; генерал-лейтенантов – 39; вице-адмирал – 1; генерал-майоров – 204; контр-адмиралов – 10.
По числу высших военачальников евреи среди народов СССР занимают третье место, после русских и украинцев.
Сразу подчеркну – в это число не входят генералы НКВД, НКГБ, СМЕРШ и пограничных войск.
Здесь с максимальной лаконичностью выложены те сведения, которые под строжайшими уровнями секретности погребены в военных архивах России. Именно эти сведения так остервенело стерегут церберы из Министерства обороны и военных архивов России.
Старт такой гнусной политике дал Сталин, который в годы войны в присутствии Молотова, а также представителей польского эмигрантского правительства и других лиц сказал: «Евреи – неполноценные солдаты… Да, евреи плохие солдаты».
И хотя в этой войне еврейские воины показали величайшую доблесть, но последующие руководители СССР не стали опровергать позицию Сталина – отрицание доблести и военного мастерства евреев.
Более 25 лет отделяют нас от момента крушения СССР. Сменилось за это время немало российских лидеров, но не изменилась государственная и общественная позиция недооценки и прямого отрицания военной доблести евреев. Их, как и прежде, принято обвинять в трусости, неумении и нежелании служить в армии. А тем более – сражаться с оружием в руках.
Вполне типичным примером в этом отношении является книга А.И.Солженицына «Двести лет вместе». В ней он прямо-таки клевещет на евреев, утверждая, что они никогда не вносили свою долю в дело вооруженной защиты России и Советского Союза. Солженицын дал старт кампании клеветы и наветов, особенно яростных и беспардонных, когда речь идет о военной истории российских и советских евреев. Сегодня книжные полки магазинов в России уставлены сочинениями Олега Платонова, Виктора Филатова, Мухина и Владимирова, Жевахова и Грибанова, Глазунова и Брачева, Мишина и Дикого, и … несть числа клеветникам-антисемитам. Имена и стили этих юдофобов разные, а тема – одна: евреи трусы и предатели, не хотели и не умели служить в армии, бежали от фронта, отсиживались в тылу, ордена и звания покупали и так далее.
Тешу себя надеждой – тот, кто прочтет этот очерк, станет думать иначе. Нет, не на антисемитов распространяется эта надежда. Но политика засекречивания всех аспектов военной доблести евреев в Великой Отечественной войне привела к тому, что даже соплеменники их об этом знают немного.
В СМИ, в искусстве, в литературе сколько угодно сведений о евреях – музыкантах, шахматистах, ученых, врачах, банкирах, актерах, олигархах и других.
Но – не о евреях-воинах и полководцах. О них – только клевета и ложь антисемитов. Поэтому отбросить ложное и замшелое представление о военном менталитете своего народа должны мы сами, мы – евреи. И в первую очередь – те из нас, кому еще предстоит сражаться.
—
Михаил Гриняков
