В Москве пришли в шок от произошедшего. В Каир прилетел командующий ВВС СССР маршал Павел Кутахов. Устроил разнос, запретил советским летчикам летать в зоне Суэцкого канала и вступать в боевой контакт с израильтянами. Советское руководство заявило египетскому, что больше не может защищать египетское небо от израильтян.
ВСТРЕЧА В НЕБЕ
Вечный детский вопрос – «Кто кого переборет – кит или слон?» — практически неразрешим. Им же никогда не встретиться — значит, и ответа нет. По той же причине считалось, что нет ответа и на другой вопрос, взрослый: «Кто сильнее – израильская армия или советская», наводившая в то время страх на весь мир. Когда мы, «там», восхищались (многие даже вслух) победами Израиля в войнах и отдельных операциях, нам возражали: «А! С кем они воюют?! Вот, если бы им пришлось противостоять русскому натиску…».
А ведь им пришлось. Они встретились. Был всего один воздушный бой, который произошел 30 июля 1970 года. Он длился не дольше боксерского раунда. И завершился чистой победой израильтян.
Об этом бое мне рассказывал один из его участников – бригадный генерал запаса, а в 70-м – командир эскадрильи «Миражей» Амос Амир. В 2004 году я сделал с ним одну из программ «Персона» на 9-м канале ТВ, потом еще встречались под камеру – с покойным кинорежиссером-документалистом Александром Гентелевым собирались снять фильм, но не заладилось.
Так что в день юбилея остается вспоминать без кино и видео (на канале весь архив «Персоны» стерли). Но сначала нужна предыстория – исторический фон…
Пока петух не клюнул…
После поражения в Шестидневной войне, сокрушительного для Египта и Сирии, СССР достаточно быстро восстановил полностью утраченные арсеналы братских арабских стран, выведя их на более высокий уровень по количеству и качеству вооружений, прислали большое количество военных советников. Египетский вождь Гамаль Абдель Насер, продолжавший называть себя президентом Объединенной арабской республики, хотя Сирия и Египет давно разделились, затеял позиционную войну, которую в Израиле назовут Войной на истощение. Но дело не ладилось – израильтяне отвечали на обстрелы и диверсионные рейды больнее и точнее. Главной проблемой было их практически полное господство в воздухе.
В декабре 1969 года в Москву прибыли вице-президент Египта Анвар Садат и военный министр Мохаммед Фавзи. Формально — для согласования грядущих военных поставок: усовершенствованных МиГ-21 и современных ЗРК.
Необходимость коренного обновления воздушного и особенно противовоздушного вооружения на уровне последних достижений советской военной техники египтяне объясняли тяжелыми последствиями Шестидневной войны. Дескать, в ходе ее израильтяне захватили большое количество ракетных комплексов и радарных установок, хорошо изучили их, поделились нажитым с вашими, между прочим, врагами американцами и вместе с ними научились обходить старые системы ПВО, как козел оградку газона. Потому бесчинствуют в нашем небе, как хотят. Надо установить им новые современные заслоны. А чтобы освоить эту сложную технику и поскорее задействовать (война же!), египетские товарищи просили прислать не только ее, но и советские боевые расчеты.
То есть речь шла о прямом военном вмешательстве СССР в арабо-израильское противостояние. Насер не раз обращался с этой пикантной просьбой в Москву, но сейчас предложение было совершенно конкретным и настойчивым.
Вопрос решался на Политбюро. Была жаркая дискуссия, мнения разделились. Советские вожди, с одной стороны, и хотели бы помочь верному другу, но с другой – опасались, что появление советских войск на арабо-израильском фронте обернется противостоянием не евреям, а американцам, и это может привести к Третьей мировой. Они колебались.
Чашу весов, как ни странно, помогли перевесить сами израильтяне. В ночь с 26 на 27 декабря они в совместной операции ВВС и спецназа под названием «Петух-53» захватили, демонтировали и увезли к себе советскую радарную установку П-12 «Енисей». Радар этого типа обслуживал ЗРК С-75, умел засекать самолеты на малых высотах, а его характеристики для разработки радиоэлектронной борьбы с ним на Западе не были известны. Для сохранения секретности египтяне установили локационную станцию на отдаленном острове. Вот его и захватили израильтяне. И радар «расшили» — тайное стало явным.
Вероятно, это предновогоднее происшествие так раздосадовало советское командование, что оно решило: «Этим арабам что ни дай – все окажется у евреев. Надо все-таки самим». После очередного обращения Насера, Политбюро дало добро на форсированную помощь для достижения перелома в войне. Так началась операция «Кавказ».
Русский Египет был больше русского Израиля
В Египет и Сирию хлынул поток войск и вооружений. Советский военный контингент составлял от 35 до 50 тысяч человек только в Египте. Это были регулярные части – пехота сухопутная и морская, зенитно-ракетная дивизия из трех бригад, авиационная группа из нескольких полков, военная флотилия. Количество только официальных военных советников исчислялось тысячами. Практически в каждом штабе ключевую роль играли советские офицеры. Советской авиационной группой командовал генерал-лейтенант Григорий Дольников. Летчик-истребитель времен войны, воевал вместе с легендарным асом Александром Покрышкиным, 19-летним был сбит, попал в плен, бежал. В мемуарах сослуживцы утверждают, что это с него, его истории Михаил Шолохов писал «Судьбу человека» — «Русский солдат после первой не закусывает!»
Огромные партии вооружения, техники, солдат переправляли в обстановке особой секретности, под покровом ночи. Самолеты, перекрашенные в цвета пустыни, грузили в разобранном виде по частям. Военнослужащих перед отправкой переодевали в гражданское, соблюдая, что характерно, различия по рангу, — офицерам выдавали шляпы, а рядовому-сержантскому составу – береты. По прибытии на место назначения всех облачали в египетскую полевую форму без знаков различия, документы отнимали – на случай попадания в плен к израильтянам.
Враг не должен был знать ничего. Но как-то узнавал. Командир 35-й отдельной истребительной авиационной эскадрильи полковник Юрий Настенко вспоминал потом, как он в обстановке особой секретности прибыл в Египет, а самый популярный израильский еженедельник «А-олам а-зэ» (основанный и возглавляемый, кстати, известным в последствии левым идеологом и другом Арафата Ури Авнери. – В.Б.) поместил его портрет чуть ли не на обложке и поздравил с прибытием.
Это с той поры в знаменитой ныне кузнице кадров для израильских старт-апов — подразделении электронной разведки 8200, где всегда служили на радиопрослушке выходцы из арабских стран, появился русский отдел.
Русский Египет был в то время значительно многочисленнее русского Израиля. Советских евреев не отпускали практически совсем. Некоторый перелом произошел лишь после отчаянной акции отказников в июне того же года – попытки захвата самолета в аэропорту «Смольное» под Ленинградом.
А тогда русскоязычных солдат в ЦАХАЛе было мало, новобранцы знали язык от бабушек, опытные наставницы, срочно призванные с гражданки, учили их взрослому русскому языку, и особенно мату. И ходила шутка, что часть потому называется 8200, что там служит 8000 уроженцев арабского Востока и 200 «русских».
Один из этих ребят, новобранец первого русского курса, ныне военный обозреватель, майор в отставке Копель Шумах, рассказывал мне, что они знали о своих объектах все – и кто вчера напился, и кто сегодня пошел к любовнице. Но и о взаимоотношениях советских наставников с арабскими военными знали немало.
Отношения были – не очень. Русские считали доставшихся им подопечных трусливыми неумехами и неженками. Говорили: повезло евреям, что они воюют с этими чурками, нас на них нет. И время от времени сами вели огонь, не доверяя арабам.
Боевые лошадки
Положение менялось медленно. Особенно досаждала израильская авиация, хозяйничавшая в небе. Арабские летчики ничего не могли сделать с израильскими асами. И советские истребители сами стали подниматься в воздух для преследования вражеских самолетов. Израильтяне тут же уловили тенденцию и следили за ней. У них был строгий приказ не вступать в бои с русскими летчиками над вражеской территорией – атаковать только, если они появятся в израильском небе.
Среди пилотов шло соревнование – кто первым собьет русского над Израилем. Командованию тоже хотелось предъявить – особенно американцам – пленного русского летчика: смотрите, мол, мы здесь воюем вашу войну, вы нам за это должны. Но и у русских был приказ ни в коем случае не пересекать границы Египта, чтобы не дать врагу случайный шанс.
Но в 25 июля 1970-го шторка упала: два советских истребителя подбили над Египтом израильский штурмовик «Скайхок». Тот дотянул до базы, однако в штабе ВВС решили, что русские перешли «красную линию» – и поступило добро на поучительный ответ.
— Надо нанести русским реальный урон, — поставил задачу перед командующим ВВС Мордехаем Ходом начальник Генштаба Хаим Бар-Лев, закончивший свои дни, кстати, послом в Москве.
Операцию, как пишут, разрабатывал начальник оперативного отдела ВВС Давид Порат. За участие в ней среди летчиков развернулось жесткое соревнование.
— А не опасались схлестнуться с русскими? – подначил я Амоса Амира в ходе интервью.
— Кто? Мы? – рассмеялся он. – Да мы были настоящими боевыми лошадками, и просто рвались в драку с ними.
Отбирали лучших, с богатым опытом и победами в воздушных боях. Амир и был среди лучших. Если бы отбирали для портрета израильского военного летчика, он бы тоже попал.
Уроженец Тель-Авива. Из первой израильской аристократии: мать – известная поэтесса Анда Амир-Финкерфельд, автор многих книг для детей, лауреат премии Израиля, отец – командир Хаганы. Амос учился, как и положено элите, в сельскохозяйственной школе. С отличием окончил летный курс. Свой первый самолет сбил в Шестидневной войне. Еще шесть – в Войне на истощение.
Так что без него не могли обойтись. Его звену досталась самая рисковая и почетная роль – приманки.
Западня
Амос рассказывал, иллюстрируя ладонями рекогносцировку, как принято у летчиков до сих пор. Все привыкли, что израильтяне совершают разведывательные полеты в Ирак и Саудовскую Аравию, пролетая над Египтом, словно его небо для них – проходной двор. Самолет-разведчик, обычно это относительно тихоходный «Скайхок», отправлялся на задание, обвешанный тяжелой аппаратурой, на нем почти не было вооружения, он представлял собой легкую цель. На этом строилась приманка.
В полдень 30 июля четыре «Миража» под командованием Амира, пройдя на низкой высоте, не замеченные радарами, развернулись и пошли обратно со стороны Ирака. Вблизи от аэродрома, где базировался советский авиаполк, они поднялись на высоту пеленгации, но шли по двое, почти соприкасаясь крыльями, — так, что на экране локатора выглядели двумя точками. С земли их приняли за пару возвращающихся с задания разведчиков.
Упускать такую добычу, которая сама шла в руки, нельзя было никак. Сейчас пишут, что на командном пункте находились в тот момент командующий египетских ВВС генерал Хусни Мубарок и командующий советской авиагруппой генерал-лейтенант Дольников. Как утверждал Мубарак, он сразу понял, что израильтяне заманивают в ловушку, сказал об этом русскому коллеге, но тот отмахнулся – и дал приказ своим на перехват.
Описание самого боя разнится в разных источниках, я ориентируюсь на то, как рассказывал мне его непосредственный участник – Амос Амир. Четыре МиГа вылетели им навстречу. Когда они поднялись в воздух, израильские пары разделились – и стало ясно, что их четверо на четверых. С двух аэродромов им бросили подмогу: еще три звена – 12 МИГов. Но их ждал дополнительный и ошеломительный сюрприз – 8 израильских истребителей, поджидавших в засаде на низкой высоте.
— Мы им помогли, — рассказывал мне Копель Шумах, обеспечивавший радиоподдержку этого боя с земли, — когда русские вышли на линию атаки (мы знали из кодовые слова – «Морковка!», значит, «Атакую») – дали им звуковым разрядом по ушам. Это обескураживает на доли секунды, но в воздушном бою каждый миг имеет значение.
Бой 12 израильских и 16 советских истребителей длился меньше боксерского раунда. Израильтяне расстреляли своих противников, как куропаток: не потеряв ни одного, сбили пять – так это было отражено в отчетах ВВС.
— Шесть! – поправил через много лет тогдашний командующий ВВС Египта, а затем президент Хосни Мубарак, пригласив в Нью-Йорке на обед бывшего командующего ВВС и будущего президента Израиля Эзера Вейцмана. – Вы сбили шесть!
Бывший начальник Генштаба Дан Шомрон, который в то время находился на учебе в США, и его Вейцман взял с собой на обед с египтянами, говорил мне мне, что Мубарак, рассказывая об этом, был совершенно счастлив.
Я и от Амоса слышал, что вечером 30 июля большая пьянка была не только на базе израильских ВВС, одержавших победу, но и на базе ВВС Египта – египетские летчики праздновали посрамление своих строгих коллег, честивших их трусами и неумехами.
Предпочтительность довода
В Москве пришли в шок от произошедшего. Уже 1 августа в Каир прилетел командующий ВВС СССР маршал Павел Кутахов. Устроил разнос, назначил комиссию по расследованию. Но еще до объявления всяких результатов, запретил советским летчикам летать в зоне Суэцкого канала и вступать в боевой контакт с израильтянами. Проштрафившиеся авиаполки, назначенные главными виновниками провала, отправили домой. Но самый важный вывод был сделан на политическом уровне. Советское руководство завило египетскому, что больше не может защищать египетское небо от израильтян. И строптивому, амбициозному Насеру пришлось согласиться на прекращение огня, от чего он упорно отказывался.
8 июля соглашение было подписано, и Война на истощение прекращена. Один победный бой оказался убедительнее всех дипломатических, политических и логических доводов.
Это чисто исторический текст, я удерживаю себя от аналогий с современностью – но не могу. Они напрашиваются мимо воли.
Эпилог
Амос Амир в том бою не увеличил свой счет сбитых самолетов. Он продолжил службу в ВВС – стал начальником оперативного отдела в войне Судного дня, где израильская военная авиация понесла громадные потери, когда летчики вынуждены были атаковать египетские ЗРК российского производства в лоб. И успел поквитаться за это. Амос, уже в ранге советника премьер-министра и начальника Генштаба по ВВС, участвовал в разработке операции «Медведка» во время Первой Ливанской войны 1982 года, в результате которой была уничтожена система ПВО Сирии в долине Бекаа, – крупнейшее поражение советской военной техники и стратегии, одним из последствий которой стала гонка вооружений, погубившая Советский Союз. В армии он дослужился до заместителя командующего ВВС, подал в отставку, когда не получил пост командующего. Был вторым лицом в Эль-Аль и начальником оперативного отдела гражданской авиации Израиля. Когда мы с ним познакомились, он вел беспечную жизнь персонального израильского пенсионера: играл в гольф, писал книги, встречался с друзьями.
Амос Амир покинул этот мир в 2016-м, в самом начале своего девятого десятка. Сын его – боевой летчик, а недавно окончила летные курсы ВВС и внучка.
Владимир Бейдер
Источник: "Мы здесь"
