Флаг Литвы
В «Нью-Йорк таймс» на днях опубликовали личную историю, которая поднимает вопрос исторической памяти целой нации. Сильвия Фоти – американская учительница, выросшая в семье выходцев из Литвы, с детства гордилась своим знаменитым дедом Йонасом Норейкой и считала его национальным героем, пока не начала более серьезно интересоваться историей своей семьи. Ее исследование легло в основу книги «Внучка нациста: как я узнала, что мой дед – военный преступник», которая скоро выйдет в США.
«Когда я росла в Чикаго во время холодной войны, мои родители учили меня уважать мое литовское наследие. Мы пели литовские песни и читали литовские стихи; после литовской школы по субботам я ела картофельные оладьи по-литовски», – пишет Фоти. По ее словам, ее дедушка, Йонас Норейка, был особенно важной частью семейной истории: он был вдохновителем восстания 1945-1946 годов против Советского Союза и был казнен. Его фотография в военной форме висела в гостиной. Он остается героем не только в одной семье – его именем названы улицы, на памятных зданиях установлены мемориальные доски, а в его родной деревне школа также носит его имя. Он был награжден Крестом Витиса – высшей посмертной наградой Литвы.
В 2000 году, умирая, мать Сильвии попросила ее заняться написанием книги о ее отце, дедушке Сильвии. Та согласилась. Так началась история ее встречи с темным прошлым ее семьи и страны.
«Я узнала, что человек, которого я считала спасителем, который делал все возможное, чтобы спасти евреев во время Второй мировой войны, на самом деле приказал собрать всех евреев в своем регионе Литвы и отправить в гетто, где их избивали, морили голодом, пытали, насиловали, а затем убили. Более 95 процентов литовских евреев погибли во время Второй мировой войны. Многие из них были убиты при активном сотрудничестве своих соседей».
Внезапно, пишет Сильвия, я потеряла представление о том, кто был мой дед, что такое Литва и как в ее историю вписывается история моей семьи? Как совместить две реальности? Был ли Йонас Норейка монстром, убившим тысячи евреев, или героем, сражавшимся за свою страну?
Попытки докопаться до правды оказались далеко не безобидны. Когда Сильвия стала публиковать свои находки и рассказывать о них в интервью, против нее ополчилась литовская диаспора Чикаго и жители самой Литвы. Ее даже называли агентом Путина. «Литовские лидеры по-прежнему считают, что самобытность их страны зависит от того, чтобы держаться за своих героев, даже ценой правды», – приходит к выводу Фоти.
В 1933 году, будучи молодым солдатом литовской армии, Норейка написал книгу «Подними голову, литовец!» – как пишет Сильвия, «литовский эквивалент “Майн Кампф”» – разжигающую ненависть к евреям, которые обвинялись во всех проблемах. В июне 1941 года он возглавил восстание против Советов, при этом сотрудничая с нацистами. В июле он приказал убить всех 2000 евреев в Плунге, городе, из которого он руководил восстанием. В августе немцы назначили его новым главой района Шяуляй, и в том же месяце он подписал приказ отправить тысячи евреев на смерть. Под его надзором было убито около 8000 евреев.
Согласно официальной версии, продвигаемой литовским правительством, немцы заставили Норейку и подобных ему подписать эти документы. Но в ходе своего расследования Фоти узнала, что должность главы района принесла ему лучший дом в окрестности, около 1000 рейхсмарок в месяц и работу для ее бабушки. «По-моему, это больше похоже на подкуп, чем на принуждение».
Норейка действительно противостоял нацистам, не спасая евреев, а пытаясь помешать вербовке в СС. В марте 1943 года его отправили в нацистский концлагерь. Он был освобожден в январе 1945 года, затем призван в Красную Армию. Позже в том же году он начал организовывать восстание против Советов, которые превратились из освободителей Литвы в ее оккупантов. В марте следующего года советские власти схватили его, и в феврале 1947 года казнили. Ему было 36 лет.
Как пишет Фоти, превращение нацистского коллаборациониста в национального героя происходит в четыре этапа.
Во-первых, нужно всю вину переложить на нацистов, закрыв глаза на тот факт, что Норейка и многие другие литовцы охотно участвовали в уничтожении евреев.
Во-вторых, нужно представить палача жертвой и поднять вопрос: как убийца евреев мог сам оказаться в концлагере?
В-третьих, необходимо дискредитировать любые данные, противоречащие генеральной линии. На них можно навесить ярлык коммунистической пропаганды, распространяемой врагами государства.
Наконец, последний шаг – отказаться признать, что две, казалось бы, противоречащие друг другу истины могут сосуществовать: Норейка храбро боролся против коммунистов и позорно участвовал в убийстве евреев.
Сильвия Фоти посвятила последние 20 лет изучении истории своего деда. Она называет его нацистом, хотя он никогда не вступал в партию. «Он работал с нацистами, вел себя как они, нацисты ему платили, он ненавидел евреев, совсем как они, и способствовал пыткам и убийствам». По ее словам, история ее дедушки – микрокосм всей национальной истории, и эта национальная история отзывается эхом по всей Восточной Европе.
Сильвия примирилась с историей ее семьи. Она прикладывает немало усилий к тому, чтобы рассказать правду и изменить официальную трактовку событий Второй мировой в Литве. В частности, она просит литовские власти отозвать почести и награды ее деда.
«Это может привести к примирению между литовцами и евреями, если мы будем помнить, что произошло, и извлечем уроки из прошлого, чтобы этого никогда не повторилось. Возможно, признание правды позволит литовцам построить более здоровую национальную идентичность и гордиться нашей поэзией, нашим языком, нашей едой, но не нашим темным прошлым».
Александра Аппельберг
