Улицы ультраортодоксальных кварталов объяты беспорядками. Местные жители вступают в ожесточенные стычки с полицейскими, пытающимися добиться соблюдения правил карантина.
AP Photo/Oded Balilty
Эти события вызвали бурную реакцию СМИ и политиков, как будто в них есть что-то новое. На самом деле, подобное насилие является неотъемлемой частью взаимоотношений между ультраортодоксальной автономией и государством. В этом виде они существуют с первых лет независимости Израиля.
В начале 50-х ультраортодоксы протестовали против работы магазинов и кинотеатров по субботам и требовали закрытия дорог для движения транспорта. Свои требования они часто подкрепляли насилием. Таким же образом ультраотродоксы боролись против призыва девушек в армию. При этом они несколько раз пытались использовать самодельные бомбы.
В 70-х ультраордоксы развязали яростную борьбу против проведения вскрытий и археологических раскопок, якобы оскверняющих кладбища. На этот раз они прибегали к насилию не только в ходе столкновений с полицией. Их целью стали также дома и машины патологоанатомов и археологов.
В 80-е годы снова начались субботние войны. Ультраоротдоксы забрасывали камнями машины, проезжавшие через их кварталы. В этих действиях принимала участие не какая-то кучка хулиганов, а значительная часть ультраотродоксальной общины.
Это насилие было направлено против светского государства, но оно существовало и внутри самой ультраортоксальной среды. Ожесточенными стычками сопровождались борьба за наследование в хасидских дворах и за управление старейшими йешивами. Может ли быть по-другому в общине, где тысячи молодых бездельников не знают, куда выплеснуть свою энергию и чем заняться во время гормональных бурь?
С середины 90-х годов накал насилия начал спадать. Наиболее влиятельные группы ультраортодоксов поняли, что им легче добиться своего, использую нарастающую политическую силу. Свою роль сыграла и демография. Наиболее эффективным методом, ведущим к закрытию дорог по субботам, стала покупка квартиры в смешанном квартале. Вскоре после этого движение автомобилей по его улицам в субботу становилось запрещенным.
Насилие не исчезло полностью, но стало носить более умеренный и локальный характер. В последние годы оно было связано, в основном, с последователями «литовского» (не хасидского) направления в иудаизме. Это они перекрывали главные трассы в Иерусалиме и вступали в столкновения с полицией, как только кого-то из них задерживали за отказ явиться на призывной пункт – даже для того, чтобы получить документ об освобождении от армейской службы. Это они пытались силой помешать женщинам, совершающим молебен у Западной стены.
Что изменилось на этот раз?
Что отличает нынешний всплеск насилия со стороны ультраортодоксов? Во-первых, столь масштабных столкновений с полицией они не устраивали уже четверть века. Во-вторых, на этот раз в беспорядках участвуют представители практически всех течений ультраотродоскальной общины. Молодые хасиды, учащиеся «литовских» и «восточных» йешив – все здесь. И если раньше эпицентром стычек был, как правило, Иерусалим, теперь они происходят чуть ли не во всех ультаортодоксальных городах и кварталах Израиля.
Присутствует здесь и расистский элемент: хулиганы вымещают свою ярость на арабских водителях. Такого не случалось раньше, и это ярко свидетельствует о еще большем сближении между ультраправыми и ультраортодоксами в последние годы.
Но не только это ставит нынешнюю волну насилия особняком в истории противостояния между ультраортодоксальной автономией и государством. На этот раз мы стали свидетелями упадка лидерства в ультраортодксальной общине. Ее предводители не знают, как вести себя в условиях эпидемии коронавируса, выплескивающейся на улицы и транслируемой в прямом эфире.
Это – не локальное событие. Это – не субботний бой за какое-то иерусалимское шоссе, по которому большинство израильтян в любом случае не ездит. На этот раз речь идет о борьбе против карантина, и это оказывает влияние на всех.
«Раввин Каневский недоступен!» – воскликнул с нескрываемым раздражением Биньямин Нетаниягу. Это произошло, когда репортеры спросили его о разговоре с Янки Каневским, внуком раввина. Премьер-министр просил внука употребить свое влияние на деда, чтобы тот дал указание о закрытии религиозных школ.
Нетаниягу прав. 93-летний раввин Каневский недоступен для внешнего мира и неспособен управлять своей общиной. Он не осознает, что происходит вокруг. Он не понимает, какие решения должен принять лидер общины, насчитывающей сотни тысяч человек, во время эпидемии.
Отсутствие контакта между Каневским и внешним миром и есть причина, по которой лидеры партии «Знамя Торы» возвели его на пьедестал духовного вождя «литовского» течения. Они предпочли его раввину Гершону Эдельштейну, который, несмотря на свой 97-летний возраст, в большей степени связан с происходящим вокруг. Каневский – фиктивный вождь, которым легко управлять и на которого легко свалить ответственность и за непопулярные решения, и за нерешительность.
Политики раздули авторитет Каневского и придумали для него несуществующий титул – "министр Торы". Теперь они не знают, что делать с беспорядками, бушующими в самом центре Бней-Брака, рядом с домом раввина Каневского. Разбушевавшиеся молодчики поджигают автобусы, пытаются силой вытащить полицейских из патрульных машин и забрасывают камнями мэра города и его заместителя – таких же ультраортодоксов, как они сами. У общины нет авторитетного лидера, который мог бы их обуздать.
Раввины и политики не хотят насилия. Они понимают, что это наносит им ущерб, и представляет особую опасность в преддверии грядущих выборов, где ультраортодоксам отведена роль последних союзников Биньямина Нетаниягу. Поэтому ультраортодоксальные политики и другие представители раввинов охотно раздают интервью и всюду говорят одно и то же: ответственность за вспышку насилия несут малочисленные экстремисты, сорная трава, выросшая на обочине общины.
Один ультраортодксальный публицист даже набрался наглости утверждать, что беспорядки доказывают: для их предотвращения стоило оставить религиозные школы открытыми. Депутат кнессета Моше Гафни с парламентской трибуны обвинил светский Израиль в том, что ультраортодоксы оказались загнаны в тесные перенаселенные квартиры.
Они не хотели этого насилия. Но они заложили для него фундамент и создали вакуум, в котором оно происходит. В течение последних 10 месяцев ультраортодоксальные раввины и политики сражаются с государством за свою автономию, за свою экстерриториальную зону, где не действует карантин и не нужно соблюдать социальную дистанцию.
Теперь им остается винить только себя – в том, что участники беспорядков восприняли их поведение, как указание вступить в бой за улицы своей автономии и начать крушить общественную инфраструктуру. Нынешняя волна беспорядков стала очередным результатом 73-летнего отказа ультраордоксов признать власть государства. За это время ультраортодоксы послали своих представителей в правительство, и они голосуют за те самые законы, которые их последователи категорически отвергают.
Раввины долго боролись за свою автономию. Теперь их молодые последователи заставляют раввинов расплачиваться за нее.
Аншель Пфеффер, «ХаАрец», Б.Е. На снимке: полиция наводит порядок в Ашдоде. Фото: AP Photo/Oded Balilty˜
