Происходящее в Америке по-прежнему находится в центре нашего внимания, и это нормально: мы глядимся в наше завтрашнее зеркало…
Публикуя этот текст, прошу в этот раз не бить автора слишком сильно, принимая во внимание, что автор ни на чем не настаивает, а только по старой привычке делится соображениями и ощущениями…
Итак.
«Человек рождается свободным…» — во времена Руссо эта банальность была революцией.
«Неужели всякий?» — не поверили современники. Да, всякий.
И этот? И этот.
«…но между тем он всюду в оковах».
А значит, оковы надо снимать. Со всех.
А значит: борьба с рабством и крепостничеством, аболиционизм, феминизм, борьба с гомофобией, за веротерпимость и права инвалидов… Общий знаменатель легко умещается в универсальные права человека. Сложная задача формулируется просто: надо помочь подняться тем, кто придавлен и унижен социальными обстоятельствами…
ПОМОЧЬ ПОДНЯТЬСЯ. Запомним этот вектор. Наверх!
Дальнейший поворот этого социального сюжета особенно понятен русскому уму, ибо испытан на русской заднице. Социальная идея вырвалась из рук Прудона и Плеханова и попала в руки сначала к фанатикам, а потом к демагогам. Маятник семнадцатого года мигом проскочил все гуманистические и правовые отсечки — и улетел в террор, в жаркое желание свести счеты с бывшими хозяевами жизни (включая тех из них, кто пытался помогать).
Это стало доминантой — именно это, разумеется, и удалось.
Советский опыт давно подытожен анекдотом: дедушка хотел, чтобы не было бедных, а внучек сделал так, что не стало богатых.
Те, кто был ничем, так ничем и остались, но уж оттянулись по полной. А потом своими жизнями заплатили за то, что, увлеченные сменой власти, не заметили подмены смысла.
Ибо это очень разные задачи — ПОДНЯТЬ кого-то и кого-то ОПУСТИТЬ!
И с очень разными последствиями от их решения.
Вы догадались, к чему я веду, да я и не скрываю.
В сегодняшнем возбужденном гуле ниспровергателей так называемой старой этики мое скромное ухо ясно слышит мстительные нотки. Собственно, надо сильно оглохнуть, чтобы их не расслышать. Внутри этой новолиберальной революции обитает, разумеется, много прекрасных людей, искренне озабоченных и социальной несправедливостью, и расизмом, и мужским скотством, и гомофобией, но не они задают тон и определяют повестку. (Прекрасные люди вообще редко определяют повестку.)
Попытки оппонентов — отнюдь не расистов и совсем не обязательно трампистов — войти в содержательный диалог (а по правилам «старой этики» предполагается диалог) встречаются, как правило, очередным сеансом затаптывания. Для нужд «новой этики» придумана изящная cancel culture, но, на мой вкус, этот новейший американский хрен не слаще старой авторитарной редьки…
Довлатов заметил когда-то, что «коммунистический» и «антикоммунистический» — это почти одно и то же. Ну так и маккартизм с обратным знаком — тот же маккартизм!
…Станиславский ввел в театральную практику понятие «действенный анализ». Не отвлекайтесь на то, что герой говорит, — попробуйте понять, чего он добивается!
Чего добиваются, к примеру, те, кто огромными организационными усилиями по всему миру стирал в порошок Джоан Роулинг? Чем они были заняты? Защитой трансгендеров? Но Джоан Роулинг не оскорбляла трансгендеров и не угрожала им. Она не называла их неполноценными, не призывала закрыть для них двери, изолировать в лечебницах, запретить браки и усыновление, не пускать в школы и парламенты… Она Роулинг, а не Мизулина! Она всего лишь вступилась за женщину, уволенную за неудачный твит. А ее собственная шутка была корректной и даже изящной. А сама Роулинг хотя и не трансгендер, но тоже, согласитесь, человек. И человек, остро нуждающийся в нашей защите! Ее огульно на весь мир обвинили в трансфобии, расизме и антисемитизме. Ее оклеветали с тяжелейшими моральными и материальными последствиями. Ау! Кто защитит Роулинг?
Или это сегодня не в тренде?
Так мы за права человека — или просто мочим чужих?
И ответьте мне все-таки: почему вдруг Роулинг оказалась чужой для этого нового прекрасного мира? Вы уверены, что дело именно в трансгендерах?
Мы договорились, что я делюсь своими ощущениями, и я делюсь ими. Так вот, мне кажется, что организаторам войны против Роулинг трансгендеры более или менее по барабану, как по барабану права черных очень многим из тех, кто зовет крушить памятники и гонять ссаными тряпками по кампусам почтенную профессуру.
По моим наблюдениям, организаторы этого социального нашествия заняты захватом власти.
Они настаивают на своем праве брать за горло. И чем крупнее добыча, тем сильнее азарт. Они добиваются беспрекословного подчинения, полной перемены правил игры.
В этой новой демагогической игре они рассчитывают победить и озабочены расчисткой пьедестала. Мне кажется, это очень практическая история, и она не про dream Мартина Лютера Кинга, и не про защиту ущемленных групп граждан вообще.
Мне кажется, в подоплеке многих сегодняшних «либеральных предъяв» лежит не этика просветителей, а азарт революционера и жажда реванша. Реванша гендерного, расового, возрастного, корпоративного, политического и (сплошь и рядом) просто карьерного.
Революционные времена открывают огромные возможности для этого. Любой недоучка может сделать вселенскую смазь профессуре, а группа неведомых миру активистов — уничтожить автора «Гарри Поттера». Звезду любой величины можно сегодня поставить раком, простите мой французский. Заставить оправдываться в ответ на оскорбления (презумпция невиновности выброшена вон), подвергнуть остракизму, вынудить к немоте или увольнению от греха подальше…
Специально уточняю: оправдываться, замолчать в страхе или уволиться заставляют не из-за вскрывшихся преступлений, а из-за того, что еще недавно являлось счастливой и естественной нормой, — возможности публикации альтернативного мнения, единых экзаменационных правил для студентов всех цветов кожи, сомнения в теореме, которую оппоненты нагло объявили «аксиомой»… Запуганные издатели вводят расовую и гендерную процентную норму в художественных текстах. Ирония над бюрократическим новоязом «политкорректности» может оказаться опасной для карьеры, как в случае с твитом Джоан Роулинг, — ведь именно за едкую иронию она приговорена к гражданской казни, трансгендеры ведь только повод, не правда ли?
Никакой иронии — все очень серьезно! Никакой полемики — истина уже известна! Ты не готов присягнуть этой новой истине? По мордасам тебя и вон из новой реальности — в страх и назидание остальным.
Так не происходит общественный диалог, братцы.
Так происходит захват власти.
«Новая этика», говорите? Ага, новая, как же. То-то у меня весь организм отзывается на нее, как собака Павлова на красную лампочку. Узнаю брата Колю! Человеческая природа стара и неизменна, и грабли перед ней разложены, как правило, типовые. «Мы наш, мы новый мир построим…»
Давайте внимательнее всмотримся в мотивы тех, кто торопит нас отречься от старого мира. Да, он вполне ущербен, этот мир, и нуждается в обновлении, кто бы спорил, — но как бы нам на радостях не снести несущие стены цивилизации, как уже пару раз бывало в истории человечества. Давайте поймем, какие базовые ценности нам предлагается вынести на помойку в обмен на новую риторику. Давайте приценимся к тому и другому.
Давайте постараемся отделить зерна от плевел, а усилия по защите человека (любого) — от шумных и лукавых спекуляций на эту тему. От разжигания розни, если называть вещи своими именами.
ПОДНЯТЬ униженных и ОПУСТИТЬ тех, кто стоит выше в иерархии, — это очень разные задачи. И их решение всегда заканчивалось для человечества очень по-разному.
Виктор Шендерович
