Умные еврейские головы у самых истоков государства Израиль определили главную задачу, которая перед ним стоит. Однако это не помешало нам целых восемьдесят лет откладывать решение на потом.
Тель-Авив, улица Бальфур, 1934 год. Последнее выступление Хаима Нахмана Бялика. Скоро он уедет в Вену на операцию – и вернется уже в гробу. О чем же он говорит? О том, что разобщение и ненависть разрушают нас изнутри: "Как мы приняли наших братьев, спасающихся от войн? Мы подняли цены на жилье и отняли у них последние гроши… Дьявольский блеск золота слепит нам глаза. Мы похваляемся подъемом и расцветом, хотя налицо лишь пустой спекулятивный переполох…"
Бялика волновали не внешние угрозы, не проблемы с властями, а корень бед народа – народа, который потерял себя, трясясь на ухабах истории. Столетиями он пытался "стать как все", прийти в соответствие с внешними стандартами. И даже на своей земле продолжил тот же курс на ассимиляцию – не физическую, а идейную, ценностную.
По сей день мы упорно подражаем "просвещенной" части человечества, уверенные, что это единственно правильный путь. Но не здесь ли кроется наша главная ошибка, из-за которой мы так и не достигли подлинного мира ни с соседями, ни с самими собой?
Вывод Бялика по-пророчески современен: "Главный симптом болезни – ужасное внутреннее разобщение, партийные распри, жадно пожирающая нас беспричинная ненависть".
Сражаясь за независимость, отвоевывая свое право жить на этой земле, мы не переставали грызться между собой. И даже убивать друг друга на почве партийных конфликтов, как в случае с "Альталеной". А уж погреть руки на собратьях – за милую душу. Представьте себе развитие событий в случае новой большой алии – скажем, из Украины или из Франции и Бельгии. Уверен, вы сказали это раньше меня – вырастут цены на жилье!
Так что же изменилось? Ничего. Пускай сегодня наши законы принимаются Кнессетом, а не диктуются мандатными властями, – все равно мы остаемся там же, в духовном изгнании, на подступах к земле, в которую надо вернуться не телом, а как-то иначе.
Не один Бялик указывал на разобщение как главную проблему еврейского народа и на единство как ключ к процветанию. Знаменитый поэт не раз посещал скромный домик в старом тель-авивском квартале Неве-Цедек, 21-й номер по улице Ахва, где жил первый рав Израиля Авраам Кук. В 60-летний юбилей страны именно он был всенародно признан человеком, оказавшим наибольшее влияние на еврейство. Строчкой ниже – Давид Бен-Гурион. Однако признание это осталось формальностью, данью памяти – ведь мы так и не прислушались к посланию из прошлого века.
А между тем Авраам Кук говорил и кричал о том, что нам недостает сплочения и понимания своей роли в истории. Репатриацию в Израиль он рассматривал как основу возрождения и воссоединения народа, как платформу его единой самореализации. Однако многие в религиозном секторе ненавидели Кука за приверженность сионизму, а светские, напротив, – за его веру. Осенью 1913 года он вместе группой раввинов-сионистов вошел в столовую киббуца Мерхавия, и тотчас в помещении повисла тишина. Множество подозрительных взглядов вонзилось в странных гостей, и один поселенец выкрикнул:
– Не тратьте слова и силы, здесь вы никого не причастите!
Кук спокойно подошел к нему и сказал:
– Мы приехали не причащать, а быть причастными.
С веками мы утратили способность ценить своих мудрецов. Возможно, Кук, как и Бялик, опередил время и остался непонятым утопистом, хотя в действительности ничего утопичного не провозглашал. Сегодня, когда народы в разных странах на наших глазах искусно раскалываются и ввергаются во вражду и ненависть, единство предстает вполне логичным и даже необходимым решением.
Но логика нам не указ. Недавно центр Гэллапа провел глобальный опрос о том, какие проблемы беспокоят людей больше всего. Семьдесят тысяч человек из 65 стран назвали свои беды – "поплакались" на коррупцию (21% против 15% в прошлом году), на экономические трудности (14%), на бедность и неравенство (12%). Одним словом, знакомые и понятные в Израиле невзгоды. Только ведь все это – следствия. А причина одна – изоляция, безразличие, взаимное отторжение в душах и умах.
Почему же на это никто не жалуется? Возможно, люди просто одурачены средствами массовой информации? Но мы-то уже знаем ответ, озвученный давным-давно и нисколько не потерявший своей актуальности.
Как же докричаться до нас? Даже Катастрофа европейского еврейства не заставила народ переосмыслить свою судьбу.
"Я уже высказывал свои принципиальные соображения в 1933 году. Кроме того, я общался с руководителями поколения, и слова мои не были тогда приняты. Хотя я кричал во весь голос, предупреждая о мировом крахе, – это не произвело впечатления…" – так пишет близкий друг Авраама Кука каббалист Йегуда Ашлаг.
Он бил в набат не только здесь, но и в Польше, откуда пытался вывезти триста семей перед началом Второй мировой. Все было готово, и никто не чинил препятствий, кроме… Кроме еврейского руководства, которое отлучило Ашлага от дел и буквально изгнало в Палестину, не дав ему реализовать свой план. Надо ли говорить, что и лидеры, и семьи, которые он собрал, сгорели в огне Катастрофы.
Неужели всего этого мало для выводов? Нам – мало.
"Ко мне пришел сын Ашлага, – пишет Бен-Гурион в дневнике 1958 года. – Я рассказал ему о своих встречах с его отцом, когда я хотел говорить с ним о каббале, а он со мной – о социализме…" Это все.
Мудрые, сведущие, неравнодушные люди в один голос указывают на суть проблем, на системный, социальный изъян, изначально подтачивающий страну, – но голос их тонет в какофонии взаимных упреков и претензий, в мелких раздорах с крупными последствиями. Если даже человек такого масштаба, как Бен-Гурион, не уловил, не воспринял послания, столь ясного его современникам, неудивительно, что мы до сих пор страдаем той же болезнью.
Диагноз Бялика справедлив: в своей стране мы во многом чужие друг другу. Израиль разрознен, раздроблен на сектора и одурманен алчным взором золотого тельца, рядящегося в прекрасные одежды либеральных ценностей.
Единственная демократия на Ближнем Востоке? Да. Но больная демократия, которой недостает тепла нормальных человеческих отношений. Так не пора ли исцелиться от недуга? "Болен наш Тель-Авив, – сказал Бялик, – и я благословляю вас и себя на то, чтобы удостоиться увидеть, вернувшись, признаки выздоровления". Иногда надежда переживает человека и передается потомкам – чтобы они все-таки претворили ее в жизнь.
__________________________________________________________________
ХАИМ НАХМАН БЯЛИК (1873–1934)
Хаим Нахман Бялик — классик мировой литературы, его произведения переведены более чем на 30 языков. Он один из создателей современного литературного иврита, его значение для еврейской литературы сравнивают со значением Пушкина для русской. Бялик переводил на иврит произведения Шекспира, Сервантеса, Шиллера. Также он стал одним из основоположников детской литературы на иврите.
Хаим Нахман Бялик родился 9 января 1873 года в деревне Рады около Житомира. От туда в 1890 году Бялик отправляется в знаменитую в то время Воложинскую иешиву, но не найдя себя в религии, летом 1891 года Бялик отправляется в Одессу, которая в то время являлась столицей еврейской литературы. Здесь он представляет Иошуа Хаимовичу Равницкому, редактору газеты «Ха-Пардес», сборник своих стихов. Стихотворение «Эл ха-циппор» («К птичке») из этого сборника стало его первым опубликованным стихотворением.
В 1900 году Бялик возвращается в Одессу, где проводит следующие 20 лет. За это время он издает два сборника стихов на иврите (1901 и 1908 годы) и сборник на идише (1913 год). Совместно с Равницким и Бен-Ционом Бялик основал издательство «Мория». Одновременно Бялик принимал активное участие в жизни журнала Ахад-ха-Ама «Ха-Шиллоах» и опубликовал в нем ряд стихотворений, а также повесть «Арье баал гуф» («Арье-кулак»).
После революции и Первой мировой войны вести общественную и культурную жизнь в еврейской общине становится всё сложнее, и Бялик, чудом достав (при содействии Максима Горького) разрешение на выезд, покидает Советскую Россию и перебирается в Берлин.
Там поэт занимается изданием еврейской литературы, книг по еврейской истории и традиции. В это же время Бялик основывает издательство «Офир», которое публикует книги для детей.
26 марта 1924 года Бялик переезжает в Израиль и поселяется в Тель-Авиве на улице, названной его именем. Поэт становится центральной фигурой в культурной жизни страны. В его доме регулярно проходят просветительские симпозиумы «Онег шаббат» («Субботнее наслаждение»). Бялик принимает активное участие в работе Еврейского университета в Иерусалиме, художественного музея в Тель-Авиве, театра «Хамиба», Союза писателей, пишущих на иврите и их альманаха «Мознаим».
Хаим Нахман Бялик скончался 4 июля 1934 года в одной из больниц Вены и был похоронен в Тель-Авиве.
Бялик освободил поэтический язык от штампов и канонов, сообщив своему стилю небывалую до тех пор гибкость. Он принадлежит к тем немногочисленным избранникам в каждой национальной литературе, которые знаменуют переломную эпоху и вместе с тем олицетворяют собой жизненную силу первоисточников, живую историческую память. Бялик — единственный поэт ХХ века, чьи произведения сформировали духовный облик целого поколения еврейства в России, Восточной Европе и Израиле.
