Это письмо я получил от русской женщины, давно живущей во Франции, в Савойе, где у нее сложилась вполне благополучная семья с мужем-банкиром и двумя сыновьями, уже взрослыми, ищущими свое место в жизни. Мне показались интересными ее размышления о движении «желтых жилетов», о котором мы, в России, знаем мало или весьма поверхностно, в изложении федеральных телеканалов, опасающихся в данном случае любых параллелей с Россией.
Виталий Дымарский Журналист
Вот это письмо.
«Как любое народное движение, жёлтожилетство разнородно и многим непонятно. «С жиру бесятся» или «Народ больше не может терпеть – доведён до крайней точки» – вот две формулировки с противоположными характеристиками.
Всё тоньше, сложнее, запутаннее и, главное, на данный момент – совершенно неразрешимо.
Я думаю, что это движение – настоящий кризис системы. Западной демократической политической системы с либеральной капиталистической экономикой (две вещи, в принципе взаимоисключающие).
Франция – страна-гибрид. Социальная составляющая решает всё и часто берет верх над экономикой. Франция – страна в которой хорошо жить всем. Но особенно хорошо больным, старикам, инвалидам, а также бездельникам и хитроумникам, знающим все тонкости социального законодательства.
Франция – страна, не удобная для жизни молодых, сильных, предприимчивых, инициативных, желающих много работать и много зарабатывать.
Даже французский расизм на самом деле – экономический. Мигранты – люди, готовые работать на любой работе за любые деньги (это как везде). Если из Франции убрать мигрантов, страна остановится. Просто остановится и умрет за неделю.
Кстати, Францию покидают больше народа, чем в нее въезжает. Но об этом не принято говорить, хотя в общем-то все об этом знают.
Теперь давайте разбираться по мелочам. Ибо все великие движения складываются из мелочей.
В отличие от волнений в «опасных мигрантских районах», касательно движения «желтых житетов» никаких социальных исследований (в которых французы очень профессиональны, с сильной алгоритмической составляющей, лишённые эмоциональных оценок) не проводилось. Потом сделали одно и тщательно скрыли. То есть опубликовали в научно-профессиональном журнале. Почему? Да потому что правительство увидело, что выступают, блокируют и громят – французы чистой крови. В движении практически не участвовали «выходцы из эмиграции», ни одного цветокожего, ни одного с каплей арабской крови. Выяснилось, что чистокровные французы умеют бить витрины, воровать часы в магазине, дубасить полицейского, разбивать статуи на Триумфальной арке, жечь французские флаги и мочиться в «Вечный огонь». То есть издеваться над , о ужас, «символами».
Макрон сделал из этого неправильный и быстрый вывод. Его единственное выступление за первые 10 дней волнений было посвящено тому, как он собирается наказать «жилеты», которые были просто приравнены к хулиганам. Но это «мигрантских мальчишек» из северных районов Парижа и Марселя можно переловить, как мышей, и пересажать. А тут… французы, да еще по всей Франции, да еще жандармы (как правило, выходцы из самых низких слоев общества – неблагополучные дети, которых в казармах превращают в военных жандармов) были на грани присоединения к восставшим.
Рабочих, так сказать, «пролетариата» в движении тоже было очень мало. Людей со стабильной, пусть маленькой зарплатой тоже.
Кто же они— «жёлтые жилеты»??
Эта та самая странная прослойка французского общества, о которой высшие образованные классы, рабочие и фермеры говорят с шипением: фффункционеры французского государства. Их много. Очень много. Примерно, как бюджетников в России. В таких местах, как государственные больницы, без них не обойтись. В школах тоже нужны учителя. На почте, в музеях, администрациях. Они нужны. Да. Но в каком количестве?? Что это за люди такие – госслужащие?
Это французы из мирных спокойных семей, как правило, плохо учившиеся в школе (по разным причинам, но это факт), из престижа дотягивающие до конца лицея (или не дотягивающие), не имеющие, как правило, никакой специальности, устраивающиеся на работы, для которых можно получить быструю и бесплатную «формасьён» – подготовку. Зарплаты у них самые низкие (СМИГ – минимальная заработная плата), но их должности защищены, уволить их нельзя, требовать с них ничего нельзя, они получают все знаменитые блага французского государства, платят маленькие налоги или не платят вовсе, но имеют такие же права на лечение, передвижения, как те французы, которые отдают по 55 процентов со своих больших зарплат. И конечно, эти люди имеют право на пособия всякого рода, особенно по безработице, которым они умело пользуются, отработав полтора года, могут отсидеть три на пособии, плавно переходящее в больничный лет на пять… Как говорили в СССР: мы делаем вид, что работаем, а государство делает вид, что нам платит. Только в СССР не было никаких социальных гарантий. В то время, как жизнь многих (очень многих) французов превратилась в сплошные социальные гарантии.
Да, так делают многие во Франции. Отличие в том, что, как сказали бы по-русски, «самозанятый» (по-французски – артизан) тоже сидит на пособии и больничном полжизни. Но! Самозанятый маляр, строитель или водопроводчик всю жизнь вкалывает «по чёрному», то есть в обход официальной системы, беря деньги напрямую, не платя налоги и выплаты на страховки и пособия и имеет часто уровень жизни, как врач или инженер. Все это знают. Все молчат. Государственному служащему обидно. Он не может работать налево, как самозанятый. Его просто посадят. Вот вам и раскол в народе. Разве что, в отличие от Швейцарии, французы друг друга не выдают. В Швейцарии честность поощряется государством, все друг за другом следят и звонят в налоговую и полицию за малейшее негражданское поведение соседа.
Яндекс.Директ
Ясное дело, как при каждой революции есть и «контра». Те, кто не доволен этим движением, кто презирает и ненавидит «быдло». Их тоже можно понять.
Инженер, врач, фармацевт, архитектор, строитель мостов, дорог, тоннелей, финансист, экономист, банкир – это люди, которые очень хорошо учились в школе. Это важно. Так как во Франции примерно в 8-9 лет ребенок уже становится на рельсы, которые приведут его к будущей зарплате и социальному положению. Свернуть с рельсов, как вы понимаете, сложно. Обучение идет с ускорением. К 17 годам с человеком все ясно. В колледже уже нет времени ни на пианино, ни на теннис. Математика – мать экономической системы Запада. Физика. Науки о жизни, о земле, куда входит биология, астрономия, ботаника, три языка, физика, высшая математика… Из класса в 30 человек один станет врачом, один – инженером (условно говоря, имея в виду все высшие технологические и медицинские специальности). Один фермером, два рабочими. Остальные уйдут в потемки французской социальной системы, подав документы в бесплатные и безэкзаменационные университеты. Где государство уже начнёт содержать молодого человека, который будет тянуть из системы, как можно дольше и больше, все полагающиеся ему по ЗАКОНУ права и удобства.
Ребенку во Франции нужна поддержка родителей, частные учителя, правильное питание, условия жизни, так как учеба занимает по 15 часов в сутки, и с плохим здоровьем закончить высшую инженерную школу или медицинской факультет просто не реально. Это те люди, которые создают валовый продукт стране. Которые много учились. Много работают, Много получают и… много отдают в виде налогов и страховок, которые потом французское правительство «делит на всех» – вот вам вкратце социальная система прекрасной Франции.
Почему низшие слои против миграционной политики властей? Не потому что они расисты. Они просто понимают, что мигрант будет работать за любые деньги. Без каких-либо социальных подачек и уверенности в завтрашнем дне. Рабочие-мигранты создают нелояльную конкуренцию французским зажравшимся служащим низшей категории, 70 процентов уровня жизни которых состоит из «подачек» государства, а не из плодов их труда.
И почему так получилось?
Да потому что правительству Франции, начиная с Миттерана, было удобнее стать «добрым папой» для нации за счёт интеллектуальной, технической элиты страны и давать «народу» подачки, чем этот самый народ образовывать, формировать и воспитывать.
Что получили?
Получили огромную биомассу. Которая стала критически большой для благополучия и выживания страны. Людям с детства объясняли их права и не объясняли их обязанности, их ничему толком не учили, делили между ними деньги. Заработанные другими. А айфон, мотоцикл, каникулы в Египте, дом, бассейн при доме в саду хочется всем. Это всех сближает… Потребности одинаковы. А вот отдача нет.
На мой вопрос «жёлтому жилету», который меня заблокировал, когда я хотела поехать в магазин: «А что вы сделали для государства, чтобы с него требовать?», ответ был прост: по закону государство мне должно. И не поспоришь. Такой закон.
Что будет дальше?
Макрон повысил прожиточный уровень. Заморозил эко-налог на бензин, заморозил повышение налогов для пенсионеров. Откуда он возьмет на это деньги? Он просто тупо повысит госдолг, пока Франция не лопнет, как Греция, Испания, Португалия… Но сначала лопнет Италия.
Менять образовательную систему во Франции невозможно. Менять государственных функционеров во Франции невозможно. Реформировать страшно убыточную железную дорогу (государственную) – невозможно. Приватизировать – тоже невозможно. Менять систему подачек, больничных, пособий – невозможно.
Бедный молодой и прыткий Макрон, не обладающий политическим опытом, решил, что он поступит, как хороший руководитель добротного предприятия. Он оставит тех, кто хорошо работает. Повысит им зарплату, а тех, кто работает спустя рукава, просто уволит. Но оказалось, что страна – это не завод и даже не банк. И что граждан уволить нельзя. Что в стране граждане всякие нужны, граждане всякие важны. И как всё это соединить в работающую систему, пока непонятно. Причем не только Макрону. Бельгия, Германия, Венгрия, и другие стоят перед теми же проблемами. Тупо их созерцая и пока не видя никакого выхода.
Специалисты будут покидать Францию. Уезжать в Канаду, на Север Европы, в Северную Африку – поднимать местные экономики. Недоренформированный, бедный народ будет продолжать бороться за свои «права». Обязанностей не будет больше ни у кого…
Либерализм с его презрением к народу пришёл к концу.
Социализм с его распределировкой тоже.
Надо изобретать новую государственную систему.
Кто и когда?
Когда все будут лежать в луже лицом вниз. И в момент, когда воздуха перестанет хватать для дыхания, начнут поднимать голову, ну а потом – вставание с колен и прочее…
Пошла слушать Путина. Который спросил: «Хотите, как во Франции?». Да, хочу, как во Франции. Ибо Франция – это организм. С его микробами, мускулами, нарывами. Но это живой организм. Я верю в силу его иммунитета.
Я остаюсь… Хотя, дети, наверное, уедут…
Ольга»
