Совсем недавно я прочитала в "Кругозоре" совершенно замечательную, на мой взгляд, статью Григория Амнуэля "Докатился…". И я не считаю преувеличенной мою оценку этой публикации. Не только потому, что она совпадает с моей жизненной позицией, а прежде всего оттого, что она не может не взволновать людей думающих разных поколений – тем более тех, кто не понаслышке знал жизнь в Советском Союзе.
Последняя фраза статьи является её квинтэссенцией: "…у свободных людей всегда красивые лица, а у вертухаев – никогда! Тем печальнее, что одним из лиц лучшего канала страны является "персонаж", тоскующий по времени вертухаев".
Я прожила в СССР, в Москве, полвека, и это дает мне право трезво наблюдать и оценивать то, что с Россией стало сейчас. Она мне не безразлична, ибо там, увы, я родилась.
После кровопролитных русско-японской и Первой мировой войн произошла самая кровавая революция – в октябре 1917 года, когда кучка разъярённой пьяной солдатни, вдохновленной речами никогда не работавшего теоретика Ульянова-Ленина, крушила, ломала, убивала, терзала царскую Россию и, будучи в меньшинстве, стала называть себя большевиками. Тогда и началось падение и распад огромной аграрной империи.
Никто не верил, что эта разрушительная власть может продержаться сколько-нибудь долго. Но за короткое историческое время мощный цунами пронесся над одной шестой частью планеты. После отмены крепостного права крестьяне вновь стали рабами: без паспортов, насильно согнанные в колхозы. Рабочие превратились в безропотных роботов. Интеллигенция эмигрировала, как думала, на короткое время. Советские методы подъема сельского хозяйства и отъем у крестьян всего выращенного ими, вызвали недовольство, а в отместку Сталиным был устроен голодомор на Украине, в Поволжье, приведший к преднамеренной смерти 10 миллионов человек, как мера устрашения.
С тех пор прошел целый век – разбой, насилие, взяточничество, невиданных размеров коррупция и откровенное воровство захлестнули страну.
Сегодняшняя Россия, правоприемница СССР – жалкая, нищая, убогая страна с богатейшими природными ресурсами – отдана на откуп кагебешному пахану, который уже 18 лет удерживает власть, красуясь в нелепых позах на обложках журналов. Он жаждет власти, желая одновременно быть царем, фараоном, Сталиным, вершителем судеб многомиллионного населения. Ему не пришлось захватывать банки и телеграф, как поучал свою братию Ленин, ему достаточно 1-го канала телевидения, где послушные лизоблюды подобострастно ловят каждое слово этого капризного выдвиженца. Лгите, лгите, господа, что-нибудь и останется.
И вся эта безудержная ложь входит в сознание не только российскому населению, но и тем русскоязычным, кто живет в Америке. Так, мои соседи по дому смотрят только русское ТВ, восхищаются Путиным, ненавидят Украину и Америку, за счет которой припеваючи живут, не работая ни одного дня. Большинству из них блага достаются бесплатно – за счёт налогоплательщиков.
Уровень образования в нынешней России предельно низок, а дети Путина, Лаврова, олигархов и многих высших управленцев учатся заграницей. Не возмутительно ли?!. На вопрос журналиста, делающего репортаж на московской улице, "что такое Холокост?", девицы ответили: клей для обоев.
А кто написал полонез Огинского, а кто такой Ленин – никто не ответил. Дремучее невежество!..
Население деградировало ввиду отрицательной селекции.
Платная медицина больно бьет по бюджету малоимущих граждан, им приходится выбирать не то, что лучше лечит, а что дешевле; а больные в больницах вынуждены сами обеспечивать себя лекарствам.
Разрушена единая экономическая система. Возросло взаимное недоверие и ожесточенность. Ведется пропаганда о потерянном величие Советского Союза, который якобы был раем на земле.
Нам не с чем было сравнивать – жили за железным забором.
В 1957 году на международном фестивале молодежи в Москве студенты разговорились с Габриэлем Маркесом, колумбийским писателем, наперебой рассказывали о радости встречи с ним. Он слушал, не перебивая, после чего горько воскликнул: вы даже не представляете, как плохо вы живете. Московские постройки казались ему деревенскими домишками, увеличенными до титанических размеров (недаром Москву называют "самой большой в мире деревней"). Во всем проявлялось чувство гигантизма, все поражало размерами, внушительностью и непостижимым количеством мрамора, он называл это "кондитерской архитектурой".
Один англичанин заметил: "С тех пор, как я приехал в Москву, мне постоянно кажется, что я вижу все через лупу".
Тем не менее, Маркес говорил позже, что самые интересные люди живут в России. Впервые за столько десятилетий, прошедших со дня революции, за "железный занавес" хлынул поток иностранцев. И они радостно, почти по-детски говорили: "Теперь у нас много друзей." Наверное, в фестивальной суматохе, где невозможен милицейский контроль за каждым, они в первый раз почувствовали себя хоть чуточку "с в о б о д н ы м и"…
Старые люди вспоминают прошлое, как самое светлое время, да это и понятно – тогда они были молодые и жизнь беспечную вели.
Народ плохо живет и забывает, что и в 20-е, 30-е, 40-е и далее везде – без перемен. Мы жили бедно, нище, были невероятно отставшими от мирового уровня экономики во всем, кроме оборонной и космической отраслей. Всё, что производит Россия, неконкурентоспособно.
Путин фактически вгоняет снова Россию в советское прошлое, в изоляционизм, в особый путь. Страна заведена в полный тупик волей одного карлика-тирана, но еще много верноподданных берёт под козырек.
Более вредоносной для России политики, чем нынешняя, в отношении Украины и Сирии, трудно представить. Тотальная дезинформация, исходящая из российских СМИ и распространяемая по всему миру, представляет опасность. Путиным движет параноидальная обида: Запад-де компрометирует российскую власть, подбрасывая материал для так называемых антикоррупционных расследований.
20 декабря состоялась пресс-конференция в Центре Международной торговли на Красной Пресне. Журналисты, одетые неуважительно и небрежно, слушали ответы Путина на задаваемые вопросы. После четырехчасовой беседы журналисты разделили ответы Путина на три группы: вранье унылое, вранье яростное и вранье подлое. Унылое вранье – это все, что говорил Путин (по бумажке), касалось экономики России. У него там все растет и процветает. Он не в курсе, что после аннексии Крыма реальные доходы россиян упали на 10 процентов. Вранье яростное – это все, что касается внешней политики и войны. На вопрос о том, как Путин относится к молодежи, он объяснил, что настоящая молодежь должна обязательно насмерть биться с оружием в руках против полчищ врагов. Примером для него был эпизод схватки десантников с сепаратистами во время второй чеченской войны. В живых осталось только шесть человек, и Путин предлагал последовать примеру погибших десантников. Эталоном подлого вранья считается ответ Путина о гибели трех журналистов в ЦАР, в смерти которых они, якобы, виноваты сами. Это так же, как на вопрос американского телеведущего Кинга, что стала с подлодкой "Курск", Путин, улыбаясь, ответил: она утонула. Все, что касается отношения Путина к убийствам журналистов, таких как Анна Политковская, пронизано подлостью. Он так же советовал "Новой газете" не забывать о тех журналистах, которых расстреляли. Это ли не угроза?
Отбыв скучную повинность общения с прессой, Путин отправился праздновать День чекиста.
Приведенное ниже стихотворение Николая Добронравова о современной России весьма уместно:
* * *
Ты теряешь, родная, последние силы.
Мы уже не спасем тебя. Не укрепим.
Мы пришли попрощаться с тобою, Россия,
С бледным небом твоим, с чёрным хлебом твоим.
Мы не будем стремиться к богатым соседям.
Не прожить нам без ласки слезящихся глаз…
Никуда не уйдем. Никуда не уедем.
Ты сама потихоньку уходишь от нас.
Ты была, наша матерь, небогатой и честной.
И не зря же ты в муках на свет родила
Знаменитых царей и героев безвестных,
И неслась в новый мир, закусив удила.
Так за что же тебе выпадали мученья?
Зарубежный альков и щедрей и теплей…
Очень страшно семье,
если нет продолженья.
У России почти не осталось детей…
Свиньи чавкают, в храм водрузивши корыто.
И рыдают солдатки у афганской черты.
Васильковое небо зарыто, закрыто
Чёрным облаком смога, свинца, клеветы.
Так чего же мы ждем?
Для чего мы хлопочем?
И зачем по инерции смотрим вперед?
Ты прислушайся:
мы пустотою грохочем.
Присмотрись:
вместо поезда вьюга идет.
…Вот мы все собрались на последней платформе.
Осквернен наш язык… Уничтожен наш труд.
Только там, под землею, останутся корни.
Может быть, сквозь столетья они прорастут.
