Почему наши боевые корабли в дальних походах сопровождают буксиры
ВМФ России стремительно деградирует. Едва ли не каждый выход в море российские боевые корабли сопровождают буксиры на случай поломок. Об этом 29 октября сообщило американское издание Business Insider.
В материале военный аналитик Брайан Кларк вспоминает ряд громких ЧП на российском флоте: гибель атомной подлодки Курск", пожары на верфях, инциденты с тяжелым авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов».
«Эта серия аварий и проблем приводит к неизбежному выводу: у Военно-Морского флота России есть проблема технического обслуживания», — говорится в статье.
Кларк отмечает, что большинство российских кораблей либо выработали ресурс и нуждаются в капремонте, либо вот-вот достигнут этого предела. Из-за этого, указывает он, 22 октября отряд кораблей Балтийского флота в составе корветов «Сообразительный», «Стойкий» и среднего морского танкера «Кола» вышел в дальний поход в Северную Атлантику в сопровождении буксира «Конецкий». В концовке аналитик советует НАТО использовать эту ситуацию, например, для совершения диверсий.
К сожалению, Кларк если и сгущает краски, то не слишком сильно. В августе вице-премьер Юрий Борисовзаявил, что гособоронзаказ по постройке и ремонту кораблей для ВМФ в 2018 году может быть сорван. «Начиная с 2014 года, мы практически ежегодно имеем дело с системными срывами сроков поставки кораблей и судов для ВМФ со стороны ряда судостроительных предприятий. Переносы сроков постройки и ремонта кораблей произошли и в прошлом году», — отметил вице-премьер.
Напомним: в 2015 году входящий в состав ОСК Амурский судостроительный завод не поставил ВМФ ремонтируемую дизель-электрическую подводную лодку «Комсомольск-на-Амуре». В ремонте на заводе субмарина проекта 877 находилась более десяти лет. В боевой строй она вернулась только в январе 2017 года.
Аналогичная ситуация складывалась с корветом «Совершенный», который вошел в состав Тихоокеанского флота на год позже запланированного срока — в июле 2017 года. Головной большой десантный корабль «Иван Грен» в боевой состав ВМФ вошел только летом 2018 года — его доводили в Калининграде 14 (!) лет.
И это еще истории, так сказать, со счастливым финалом. Но есть и другие. Фрегат «Адмирал Горшков» — головной корабль проекта 22350, — российская промышленность безуспешно пытается сдать флоту с 2006 года. В 2016 году СМИ сообщали, что заложенные в госпрограмму вооружений-2020 подводные атомоходы проектов «Борей» и «Ясень» примут в эксплуатацию на несколько лет позже — до конца 2021 и 2023 годов. А в 2017 году были перенесены на полтора года сроки ввода ледокола «Арктика».
На деле, мы успешно строим лишь небольшие корабли ближней морской зоны. Прежде всего, речь идет о корветах проекта 20380/20385 водоизмещением 2 тыс. т, и малых ракетных кораблях проекта 21631 «Буян-М».
Закладка же атомных эсминцев дальней морской зоны проекта 23560 «Лидер» водоизмещением 16−18 тыс. т. сдвинута на срок после 2020 года. Ожидается, что это будут самые мощные по вооружению корабли в составе ВМФ. Но когда наступит это светлое будущее — никто не знает.
Что происходит с военным флотом РФ?
— Состояние ВМФ России действительно плачевное — а с чего ему быть хорошим?! — отмечает президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук, капитан 1 ранга Константин Сивков. — Мы строим на «Северной верфи» в Санкт-Петербурге фрегаты проекта 22350 и корветы проекта 22380. Плюс на «Адмиралтейских верфях» подводные лодки проекта 636 «Варшавянка». Эти субмарины, оснащенные крылатыми ракетами «Калибр», способны погружаться на глубину в 300 метров, развивать надводную скорость в 20 узлов, и находиться в автономном плавании 45 суток.
К новым кораблям и подлодкам, разумеется, вопросов нет. Но практически все остальные боевые единицы в нашем флоте — в печальном состоянии.
Кораблей, которые реально выходят в море, можно по пальцам пересчитать. Это три крейсера. Причем флагман Северного флота, тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», впору уже сегодня ставить на капремонт — он выработал ресурс. Планируется, что «Петр» встанет на ремонт с модернизацией не позже 2020 года, даже не дожидаясь возвращения на службу крейсера «Адмирал Нахимов», который должен быть готов к 2022 году.
Есть еще эскадренные эсминцы проекта 956 с котлотурбинной силовой установкой. Но что-то не видно, чтобы они в последнее время куда-то серьезно ходили.
Помимо этого, у нас имеется три-четыре больших противолодочных корабля, которые могут выйти в море. Плюс по три-четыре фрегата и корвета.
И это — все. Все, что есть «живого» в нашем Военно-Морском флоте. Я здесь не рассматриваю корабли ближней морской зоны. Это по сути катера, и с ними ситуация попроще.
«СП»: — А как же подводные лодки?
— По подлодкам точных данных, по понятным причинам, нет. Но не думаю, что ситуация с ними кардинально лучше, чем с надводными кораблями. Скажем, по сведениям из открытой печати, в 11-й дивизии атомных подводных лодок всего четыре многоцелевые АПЛ — К-560 «Северодвинск», К-119 «Воронеж», К-266 «Орел», К-410 «Смоленск». И одна-единственная К-317 «Пантера» в 24-й дивизии из Гаджиево. Остальные субмарины того же удачного проекта 971 давно не выходят в океан.
«СП»: — То есть, Брайан Кларк, когда говорит об «инфраструктурных» проблемах ВМФ России?
— Яркое свидетельство состояния системы флотского тылового технического обеспечения — недавний инцидентс плавучим доком ПД-50 в Мурманске, где ремонтировался единственный в составе ВМФ России тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов».
Как раз когда корабль выходил из дока, из-за скачка напряжения отключились насосы. В результате, как говорят специалисты, «произошло нерасчетное погружение дока» — проще говоря, он резко затонул. Во время аварии упал один из кранов. Он задел палубу и обшивку «Адмирала Кузнецова». Но, как отметили в Объединенной судостроительной корпорации, повреждения не существенные — крейсер будет отбуксирован на другой завод Мурманска.
Замечу, что замены ПД-50 в силу его уникальных размеров на Кольском полуострове нет. Только в этом доке возможно устанавливать и чинить не только авианосец, но и атомные ракетные подводные крейсера стратегического назначения.
И это — очень показательная ситуация.
«СП»: — Как для военного флота России выглядит перспектива?
— Я лично считаю, что флот нынешняя власть загубила. И продолжает губить. Потому что денег на постройку новых кораблей в достаточном количестве в бюджете нет. Мы из-за проблем с финансированием приостановили даже работы по созданию нового боевого железнодорожного ракетного комплекса «Баргузин» — об этом в декабре 2017 года сообщила «Российская газета». Этот комплекс исключительно важен в условиях возможного выхода США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности — но и на комплекс нет денег. Что уж говорить о строительстве кораблей дальней морской зоны, которые обойдутся на порядок дороже!
Так происходит, я считаю, потому что государственные деньги уходят на поддержку олигархов и банкиров. И в конце концов оказываются за рубежом.
Читайте также
«СП»: — Зачем континентальной России военный флот?
— Чтобы поддерживать российскую дипломатию и защищать национальные интересы военными средствами в мирное время, и отражать агрессии с морских направлений — в военное.
Замечу, география интересов России, прежде всего экономических, весьма обширна и простирается на большую часть Мирового океана. Это развитие экономических отношений в рамках БРИКС, добыча морепродуктов, в том числе и в удаленных от наших берегов районах, добыча полезных ископаемых и энергоресурсов на морском и океанском дне, транспортировка грузов.
Если мы собираемся всем этим заниматься — без военного флота нам не обойтись.
Источник: svpressa.ru
