Дневники Альфреда Розенберга

Мировые СМИ обошла сенсация: в США обнаружен личный дневник члена политического руководства фашистской Германии Альфреда Розенберга, объявленного Нюрнбергским трибуналом одним из главных военных преступников и приговоренного к смертной казни в 1946 году.

В США якобы обнаружены дневники гитлеровского идеолога Альфреда Розенберга. Считается, что их украл из побеждённой Германии американский военный прокурор Роберт Кемпнер. Часть дневников обещают обнародовать, но ажиотаж вокруг них странный: отрывки из них уже были опубликованы ранее…

В этом дневнике якобы содержатся записи с 1936 по 1944 годы – о планах нападения на Советский Союз, разногласиях внутри гитлеровского режима, философские размышления Розенберга.

«Дневник послужит для историков важным источником информации, которая будет дополнять и отчасти противоречить уже известным документам», – говорится в научном заключении сотрудников вашингтонского Музея истории Холокоста, куда и сдан дневники.

«С самого начала возникли подозрения, что это произошло не без участия американского представителя на Нюрнбергском процессе Роберта Кемпнера, который мог вывезти их в США», – говорится в официально сообщении музея Холокоста.

О Роберте Кемпнере в этих сводках почти ничего не говорится. А потому стоит подробнее остановиться на этой фигуре.

Кемпнер родился в Германии в 1899 в еврейской семье. В Веймарской Германии он выслужился на адвоката, и в 1933 году, после прихода к власти нацистов, был вынужден покинуть страну. Он поселился в США, в которой продолжил юридическую практику – в качестве военного прокурора. В 1945 году он вернулся в Германию, чтобы работать помощником американского прокурора Роберта Джексона, выступавшего обвинителем на Нюрнбергском процессе. Джексон позднее вспоминал, что Кемпнера ему навязали свыше, и он сам был категорически против евреев, «чтобы избежать затмевающей глаза мести против нацистов с их стороны».

Кемпнер проявил себя как заплечных дел мастер. Он «силовыми методами» принуждал свидетеля Фридриха Гаусса говорить о подлинности пакта Молотова-Риббентропа – с угрозой депортации того в СССР, в ГУЛАГ. Он «силовыми методами» воздействовал на фельдмаршала Эрхарда Мильха, выбивая из него нужные показания. Наконец, служку впрямую обвинили в подделке фильма-и фотоматериалов.

Кемпнера обвиняли, что он пытался скрыть один из важнейших документов нацистской эпохи – об «окончательном решении еврейского вопроса».

Роберта Кемпнера всё же вытурили из военной прокуратуры США, он какое-то время работал адвокатом в Германии, а потом вернулся в США, где также подвизался юристом. Уже в 1960-е появились подозрения, что он выкрал до 4 тыс. документов нацистской эпохи – от банковских бумаг (среди которых главные – о взаимодействии немцев и швейцарских банкиров) до разведывательных досье.

Время от времени какие-то документы всплывали, и среди них – часть дневников Альфреда Розенберга. Уже в конце 1970-х на закрытых антикварных аукционах выставлялись по несколько листов из этого дневника (по цене 15-20 тыс. долларов за лист). Вот, к примеру, одна из этих страниц.

В 1993 году Кемпнер умер, и его дом вместе с имуществом перешёл в распоряжение филадельфийского маклера Мартина Уолта. Бумаги Кемпнера начали чаще появляться в свете.

В 2001 году выкраденные им из Германии документы прошли инвентаризацию – ФБР просто совершила налёт на бывший дом Кемпнера, и изъяла бумаги.

Что затем стало с этими документами – никому не известно. Проверялись ли они на подлинность, систематизировались, в какие хранилища поступили, как хранились, и т.д. – никому не известно.

Интереснее другое, почему только спустя 12 лет ФБР решилась передать часть бумаг Кемпнера Музею Холокоста? И что это за формулировка – «бумаги будут изучаться»? Двенадцати лет не хватило на их изучение? Понятно, что мы, как всегда, всю правду об архиве Кемпнера не узнаем никогда. А пока приведем часть дневников Розенберга из архива Кемпнера, публиковавшихся, начиная с конца 1970-х:

4 февраля 1939 года. Возьмите всю эту историю с еврейским погромом. Геббельс же нанёс государству колоссальный ущерб. Распоряжение фюрера носило достаточно общий характер, но Геббельс приказал провести акцию именно от его имени. Контрприказ Геринга поступил слишком поздно. В результате общий урон народному достоянию составил 100 миллионов.

Мы пришли к единому мнению в оценке как ситуации, так и личности. Доктор Геббельс не пользуется никаким авторитетом в партии и вызывает лишь всеобщее презрение. Еще 12 лет тому назад я разглядел его истинную натуру, и теперешнее его поведение подтверждает мои выводы. Ни с кем из сотрудников его не связывают товарищеские отношения, они сплошь или его ставленники, или люди, которых от ухода с занимаемой должности удерживает только чувство долга.

21 мая 1939 года. Вчера два часа беседовал с Герингом. Я изложил ему свои взгляды на влияние менталитета нации на внешнюю политику. В 1914 году бои в Бельгии не были бы такими ожесточёнными, если бы мы сразу провозгласили независимость фламандцев и других угнетенных Англией и Францией народов. В Чехословакии никто ничего не знал об истинных настроениях жителей Закарпатской Украины.

Демаркация границ (Риббентроп) была проведена таким образом, что ведущие в Румынию железнодорожные пути вклинились в недавно присоединенные к Венгрии земли. Результат: венгры перекрыли их, лишив Закарпатскую Украину поставок из Румынии. После того, как пришлось пожертвовать Закарпатской Украиной, мы оказались обманщиками, так как представители ОУН выдавали там себя за наших представителей и давали обещания от нашего имени. К тому же их активно поддерживало Венское радио. Теперь все настроены против нас. В ответ я распорядился возложить в одной из публикаций всю вину на ОУН, поскольку эта группа действовала, ни с чем не считаясь.

22 августа 1939 года. Вчера около двенадцати поступило сообщение о предстоящем подписании пакта о ненападении между Германией и Советской Россией.

Прежде всего: признать улучшение нашего внешнеполитического положения, исчезновение угрозы со стороны русского воздушного флота в случае конфликта между Германией и Польшей, снятие проблемы блокады Балтийского моря, поставки сырья и т.д.

Но если учитывать нашу двадцатилетнюю борьбу, наши партийные съезды, наконец, Испанию, то поездка нашего министра в Москву морально унижает нас. Просьбы англичан и французов не столь ужасны, поскольку они никогда не идентифицировали советское правительство с III Интернационалом, который мы на протяжении 20 лет представляли как дело рук еврейских преступников. Года четыре тому назад фюрер в моем присутствии заявил одному иностранцу: «Он никак не может пойти на сотрудничество с Москвой, ибо не вправе запрещать немецкому народу заниматься воровством и одновременно заводить дружбу с ворами». Риббентроп едва ли почувствует что-либо, ведь его политические взгляды сводятся к давней ненависти к Англии.

По слухам, Советы уже предложили прислать свою делегацию на партийный съезд в Нюрнберге.

После получения инструкции из Министерства иностранных дел наша пресса повела себя крайне недостойно. Ей следовало бы мотивировать внезапное налаживание мирных отношений между двумя государствами выгодами от экономического сотрудничества – она же воспевает исконную дружбу между немецким и русским народами. Как будто наша борьба с Москвой была всего лишь недоразумением и большевики со всеми советскими евреями во главе – подлинно русские люди! Такое пресмыкательство более чем неприятно.

25 августа 1939 года. Надежды Англии на затягивание переговоров, к счастью, не оправдались: договор с Москвой был сразу же подписан. Последствия этого решения предсказать невозможно. Вспомним историю: подобно тому, как Спарта и Афины попеременно звали на помощь персов, Англия и Германия теперь обращаются за этим же к Советам. Несомненно, именно англичане первыми предприняли попытку натравить на нас Советы; в создавшейся ситуации фюреру не оставалось ничего другого, кроме как сорвать их планы внезапным изменением политического курса. Как я только что узнал, это произошло так: фюрер направил Сталину послание с соответствующим предложением и получил весьма любезный ответ.

29 сентября 1939 года. Сегодня фюрер вызвал меня в рейхсканцелярию для обсуждения предложения де Роопа. Сперва он в течение часа описывал польский поход. Нынешнюю армию даже сравнить нельзя с той, что сражалась в 1914 году. Совершенно иные отношения между командованием и войсками: генералы не только едят вместе с рядовыми из одного котла, но и сражаются на передовых позициях. Когда он смотрел на марширующие мимо него по берегу Сана батальоны, то понял: таких людей больше не будет.

Поляки: сверху тонкий германский слой, внизу совершенно ужасный материал. А вообще ничего более страшного, чем евреи, нельзя себе представить. Улицы городов сплошь покрыты грязью. За эти недели он многое понял. Прежде всего: если поляки еще несколько десятилетий господствовали бы над исконно немецкими имперскими провинциями, там все бы сгнило и пришло в упадок; здесь можно править только твёрдой, уверенной рукой. Он намерен разделить завоеванную территорию на три части: 1. Полоса между Вислой и Бугом, куда из рейха будут переселены все евреи и все сколько-нибудь подозрительные элементы. На берегу Вислы встанет неприступный Восточный вал. 2. На старой границе широкий пояс германизации и колонизации. Здесь всему народу предстоит выполнить великую задачу – создание житницы для Германии, усиление крестьянства, переселение сюда со всего мира добропорядочных немцев. 3. Между ними – польское «государство». Будущее покажет, можно ли выдвинуть вперед образующие пояс поселения.

Отношения с Москвой – он очень много размышлял на эту тему. Он не смог бы предотвратить целый ряд насильственных действий (захват эстонских портов), если бы Сталин договорился с Англией. Он выбрал меньшее зло и тем самым добился колоссального стратегического преимущества. Теперь о русских военачальниках. Присланный к нему генерал у нас бы командовал батареей. Сталин истребил весь высший командный состав, ведь он очень опасался войны. И в случае поражения, и в случае победы собственная армия внушала ему страх. Тем не менее: пехота в массе своей еще может представлять опасность, на море же русских можно не бояться.

1 ноября 1939 года. Только что у меня состоялась долгая беседа с фюрером. Я сообщил ему, что визит Роопа в Берлин не будет сейчас иметь никакого смысла и чтобы в случае изменения ситуации он написал мне: «Здесь всё кругом вплоть до самого побережья покрыто снегом. Я надеюсь, что вскоре погода улучшится». Фюрер неоднократно подчеркивал, что «всегда стремился к достижению взаимопонимания между Германией и Англией, без которого у обеих стран нет будущего. Однако англичане после 30-летней войны привыкли смотреть на немцев свысока и использовать их в собственных корыстных интересах. Мы сделали буквально всё, но, увы, в Англии правит возглавляемое евреями меньшинство. Чемберлен – безвольный старик, и, вероятно, англичане образумятся лишь после сокрушительнейшего поражения.

Он не понимает, что им, собственно говоря, нужно. Даже если Англия одержит победу, в выигрыше так или иначе окажутся Соединенные Штаты, Япония и Россия… Он даже полагает, что многие американцы при всей их симпатии к англичанам радостно потирают руки при сообщениях об их нынешних потерях». – Я: «Истинно так, США хотят стать их преемниками и установить господство над всей Южной Америкой.

В остальном же, на мой взгляд, в официальных выступлениях следовало бы учитывать психологический фактор: нельзя уверять, что было сделано всё для достижения желанной дружбы с англичанами, а затем выставлять их убийцами, лицемерами и губителями народов. Следует всячески подчеркивать, что есть две Англии, и если одна представляет собой весьма значительный феномен, способствующий развитию культуры и сохранению безопасности на Европейском континенте, то другой управляют не знающие ни стыда, ни совести евреи. И не наша вина в том, что вторая одержала победу над первой». – Фюрер: «Здесь вы совершенно правы».

Далее я обсудил с фюрером ситуацию в Афганистане. Аманулла прислал ко мне своего немецкого друга: он собирается устроить в Кабуле переворот, а затем с помощью русских вторгнуться в северо-западную часть Индии. Я также сообщил, что, по моим сведениям, аналогичную операцию разрабатывает также Канарис. Фюрер: «Очень хорошо, обсудите с ним эту проблему». – Я: «Не мне судить о том, насколько успешной может оказаться такая операция. Мы подготовили для Афганистана руководителей полиции и множество специалистов по строительству дорог, а также вооружили целую дивизию. Поэтому я приглашу адмирала Канариса к себе».

27 января 1940 года. Гесс рассказал фюреру о капитане одного немецкого торгового судна, который с перерывом в несколько лет второй раз побывал в Одессе. В отличие от прежних времён он не увидел в государственных учреждениях ни одного еврея. Все тут же принялись рассуждать о том, действительно ли в России произошли подлинные перемены. Я заявил, что если это так, то нужно ожидать жесточайшего еврейского погрома. Фюрер сказал: «Возможно, тогда перепуганная Европа будет умолять его добиться гуманного отношения к евреям на восточных землях…» Все засмеялись. Фюрер: «А Розенбергу придётся стать секретарем созванного мной конгресса в поддержку гуманного обращения с евреями».

Далее мы узнали, что в России на экраны вышел фильм, совершенно по-иному трактующий польско-российские отношения. Я: «Я также слышал, что в нём разоблачены подлинные замыслы Ватикана». – Фюрер: «А нельзя ли как-нибудь показать этот фильм у нас?» – Я (озабоченно): «Если там действительно речь идет о Ватикане, то нет». Снова смех и шутки. Борман с хохотом толкнул меня в бок локтем: «Такое можно увидеть пока только в России – к сожалению».