В телефильме «Кураж», который снял второй муж Аллы Пугачевой, фамилия певицы ни разу не упоминается, но уж больно главная героиня на нее похожа. Режиссер Александр Стефанович играет в сериале самого себя. Незадолго до съемок он даже сделал пластическую операцию. Создатели сериала не устают повторять, что сериал ни в коем случае не надо воспринимать как байопик Аллы Пугачевой – это история о молодости режиссера, который в 1970-е работал на «Мосфильме», снимал музыкальные фильмы и был женат на будущей Примадонне…
Накануне 65-летия Аллы Пугачевой Первый канал начал показывать 12-серийный фильм ее бывшего мужа Александра Стефановича «Кураж», который преподносился в анонсах как «история взлета примадонны». Судя по отзывам зрителей, проект получился клюквой, а критики назвали его полным провалом. Режиссер ленты с этим не согласен, но считает, что каждый имеет право на собственное мнение…
– Мы снимали отвязное, легкое, веселое, хулиганское кино, не претендующее на соответствие историческим фактам. Оно названо абсолютно точно – «Кураж», – говорит Стефанович.
Да, я не отрицаю, что в фильме использованы элементы моей биографии. Но он не похож совершенно на сериалы про Анну Герман или Зыкину. Это не хроника, это совершенно самостоятельное художественное произведение, где присутствуют персонажи абсолютно выдуманные, которых, можно сказать, в природе просто не существовало.
– Правда, что главного героя должен был играть Сергей Безруков?
– Да. Но мы не совпали по графикам. И тогда я обратился к своему давнему другу – Александру Збруеву, который сыграл главную роль в моей картине «Осенний блюз». К несчастью, по семейным обстоятельствам он не смог сниматься. Еще одной очень хорошей кандидатурой на главную роль был Юрий Стоянов. Но он получил предложение вести программу на ТВ и в последний момент тоже отпал.
Когда до начала съемок оставалось две недели, продюсеры сказали мне: «Хватит экспериментов! В главной роли будешь сниматься ты сам». И деваться оказалось некуда. Я лег под нож французского хирурга и сделал пластическую операцию.
– Не страшно было?
– Не то слово! Делали под местным наркозом. Мне в подбородок втыкали иголку с ниткой, а выходила она возле глаза, и я видел, как по нитке стекали капли крови. Первые две недели после хирургического вмешательства меня мучили адские боли. Потом образовался страшный отек, который с лица через шею и грудь дошел до низа живота. Теперь преклоняюсь перед женщинами, которые делают себе пластические операции.
Еще я похудел с 94 до 80 кило. На этом мучения не закончились. Когда начал сниматься, то с ужасом осознал, что должен выучить наизусть 250 страниц текста. Каждый съемочный день начинался у меня со слов: «Какая сволочь написала такой длинный сценарий?!» Увы, автором был я сам…
– Как возник образ юной красавицы, которая по дороге в Париж выпытывает у вашего героя подробности прошлой жизни?
– Прообразом стала молодая журналистка и писательница Олеся Серёгина. Роль исполнила Аглая Шиловская – внучка актера Всеволода Шиловского. Девушка невероятной красоты, но, мягко говоря, со сложным характером.
Прообразом героини Аглаи ШИЛОВСКОЙ……стала журналистка Олеся СЕРЁГИНА
– И что она вытворяла?
– Аглая привыкла строить всех. Во время съемок в варьете на пароме «Silja Line», который ходит между Хельсинки и Стокгольмом, устроила жуткий скандал. Орала на меня, что мы снимаем в слишком напряженном режиме и она не успевает выспаться. Швыряла стаканы с коктейлями. Напоследок пустилась в дикий истерический пляс. Было три часа ночи.
«Все, блин! – не выдержал я. – Завтра утром в Стокгольме покупаем билет, и ты валишь в Москву! Снимаю тебя с роли!» Аглая в слезах убежала. Тут оператор Гриша Булкот говорит: «Слушай, я снял ваш скандал. Пойдем, покажу!» Увиденное привело меня в восторг, и на следующее утро вместо билета в Москву Аглая получила от меня поцелуй в щечку. «Ты остаешься, – сказал ей я. – А твой скандал входит в фильм как новая сцена».
– Удовлетворены ли вы работой актрисы Александры Волковой, которая сыграла «певицу, похожую на Пугачеву»?
– Я счастлив, что мы выбрали Сашу – внучку актера Николая Волкова, сыгравшего когда-то старика Хоттабыча, и дочку его сына, тоже актера Николая Волкова, партнера Аллы Борисовны по фильму «Женщина, которая поет». По моему мнению, Саша – потрясающая актриса уровня Лайзы Миннелли. Правда, по характеру и манерам она сыграла несколько другого человека, чем прототип ее героини, – более позитивного.
Зато молодой Алекс в нашем фильме получился очень похожим на меня в молодости. Володя Фекленко так ловко перенял мои движения, жесты и манеры, что по окончании съемок я в знак признания подарил ему свои раритетные часы «Seiko-5» 1970 года с надписью «Алексу» от Алекса».
«Алекс» и Алекс – Владимир ФЕКЛЕНКО и Александр СТЕФАНОВИЧ
Песни за главную героиню исполнила Дина Гарипова. Победительница первого сезона телешоу «Голос» призналась, что сложнее всего ей далась композиция «Арлекино». Кстати, ролью секретарши директора «Мосфильма» Дина дебютировала в кино. Понравилось.
Мнимая свадьба
– Как проходили съемки?
– У нас было задействовано 230 персонажей и 100 съемочных объектов в разных странах. Одну из сцен мы снимали прошлым летом в Крыму в «Ласточкином гнезде». Тогда Крым еще был украинским. В замок никого не пускали, так как он находился на территории санатория прокуратуры Украины. При этом само «Ласточкино гнездо» сдавали в аренду для проведения свадеб. Мы этим воспользовались и заплатили как бы за съемку свадьбы.
Чтобы сцена получилась более эффектной, снимать решили с вертолета. Нашли частного летчика. Этот мужик откуда-то угнал вертолет. Никакого разрешения на полет у него не было. Мы посадили к нему оператора с камерой и сказали: «Ты должен облететь «Ласточкино гнездо» слева». Но мы не учли, что летчик с утра напился. Он полетел справа от замка. Прямо на его пути проходила канатная дорога. Это грозило катастрофой. А внизу – пляж, где загорали 500 украинских прокуроров с женами.
С пьяных глаз летчик этого не видел и не собирался никуда сворачивать. Мне стало понятно, что сейчас он врежется в канаты и обрушит «Ласточкино гнездо», к которому они прикреплены, а вертолет упадет на пляж, взорвутся баки с керосином, и прокуроры сгорят заживо.
Я схватил рацию и проорал летчику-вертолетчику самые крепкие русские слова, чтобы его вразумить. И он в последний момент успел дернуть ручку на себя. Вертолет встал на дыбы, пролетел в пяти сантиметрах над канатной дорогой и воздушным потоком чуть не выбросил из «Ласточкиного гнезда» съемочную группу. Свой режиссерский стул я потом нашел в 60 метрах от того места, где сидел.
– Это был самый неприятный эпизод съемок?
– Более плачевно завершились съемки в Москве на Патриарших прудах с использованием беспилотного вертолета – так называемого дрона. Во время виража от него оторвалась дорогостоящая камера и упала в воду. Я наблюдал отснятые кадры на контрольном мониторе. Это были, на мой взгляд, самые лучшие кадры нашего фильма. Но сейчас они вместе с камерой покоятся на дне Патриарших.
Время, которое показано в фильме, – середина 70-х – что для вас значит?
– Хороший вопрос, потому что для меня важно было сделать фильм о том времени. Это расцвет брежневской эпохи. Во-первых, я считаю, что Леонида Ильича сильно оклеветали…
– Брежнев, как известно, – мелкий политический деятель эпохи сами знаете кого.
– Да. Но этот анекдот придумал я лично. Дело было так. Савва Кулиш, мой друг, снял картину «Мертвый сезон», был в восторге от Баниониса и рассказал мне анекдот, что Брежнев – мелкий политический деятель эпохи Донатаса Баниониса. Мы посмеялись, я пару раз кому-то пересказал. А потом подумал: а зачем нам кузнец? Зачем нам Донатас? Стал рассказывать этот анекдот иначе. И потом Дмитрий Анатольевич Медведев, вручая орден одной певице, вспомнил этот анекдот. В данном случае вы имеете дело с его автором.
– Этот анекдот стал классикой, но я вас перебил…
– Да. Во-первых, Леонид Ильич является одним из героев повествования, что для вас, может быть, тоже будет немножко удивительно. Во-вторых, это время последующие правители называли эпохой застоя, а я, например, считаю, что брежневский период был высшей точкой развития нашей страны. Руководили нами далеко не идиоты, какими они представлены в последующей историографии.
В-третьих, это было высочайшее время для нашей культуры. Потому что в Большом театре танцевала Плисецкая и ставил ей балеты Григорович. Потому что на Таганке играл Володя Высоцкий, а театром руководил Любимов. Потому что я сидел в монтажной, а в соседних комнатах работали Тарковский, Данелия, Гайдай, Бондарчук… О каком застое можно говорить?.. Причем хочу подчеркнуть – я совершенно не апологет Брежнева, никакой не коммуняка и никогда в партии не был.
Я, например, дружил с американским послом, читал запрещенную литературу, рассказывал анекдоты про того же Брежнева на каждом углу. И никто не хватал меня, не сажал в лагеря… Но, несмотря на то что я рассказывал про Брежнева анекдоты, и порой очень злые, я считаю, что это был крупнейший политик. Советский Союз держал под контролем половину мира. Половину! И если вы упоминаете Аллу Пугачеву, то я вам хочу сказать, что она в первую очередь была певицей великой империи.
– Но вы ее узнали, когда всего этого еще не было. Вот этого обожания всенародного, ожидания каждой песни, чтения между строк. Империя еще не жила Пугачевой…
– Да, я придумал план по захвату огромной страны, а Алла его блестяще реализовала. Мы были людьми молодыми, амбициозными, наглыми… Вообще с Аллой меня познакомил Леня Дербенев. Леня мне сказал тогда: «Я тебя хочу познакомить с одной талантливой девушкой. Думаю, что ты ей можешь помочь, только учти – она совершенно без тормозов!»
Наверно, Дербенев имел в виду, что я, как режиссер объединения музыкальных фильмов на «Мосфильме», могу занять ее в какой-нибудь картине. У него в этом деле вместе с замечательным композитором Александром Зацепиным был и свой здоровый деловой интерес. Ведь они писали песни, которые Алла записывала в студии Зацепина, и поэтому были заинтересованы в их раскрутке.
– Простите, но что значит – «с девушкой»? Она ведь к тому времени уже получила «Золотого Орфея» за песню «Арлекино»!
– Я про нее тогда ничего не знал. А популярная песенка, звучавшая из каждого двора, с этой стройной рыжеволосой и губастой очаровательной девчонкой, которую я тогда впервые увидел, в моем сознании никак не ассоциировалась.
В тот вечер дома у Дербенева Алла меня совершенно очаровала. Она была в ударе – пела, танцевала, пародировала популярных исполнителей. Я предложил ее подвезти. Когда мы ехали по Волгоградке к ее дому, она показала мне на какой-то жуткий советский памятник в форме звезды: «Знаешь, почему он здесь стоит? Потому что тут рядом звезда живет!» Такой у нее был юмор. Мы обменялись телефонами, и через какое-то время я пригласил ее в ресторан Дома кино. Но она предложила поехать в ее любимое заведение – ресторанчик «Сосновый бор» на Рублевке, который она называла «Еловая шишка».
Во время обеда она вдруг порезала ножом палец, выдавила кровь на листок моей записной книжки и написала: «Определите на досуге мою «группу». Потому, как петь это мое «кровное» дело».
– После трапезы мы отправились ко мне домой. На столе у меня стояла пишущая машинка. Когда Алла вышла из комнаты, я на листе, торчащем из машинки, напечатал такое послание:
«Алла, ты мне безумно нравишься! Ты самая прекрасная певица на свете, а кроме того, самая очаровательная женщина. Я очень рад, что у тебя нашлось немного времени для меня, и этого я никогда не забуду. Я сегодня почти счастлив, если оно (счастье), конечно, есть. По этому поводу Дербенев уже написал бы десять песен, а я одним пальцем на машинке стучу, что придет в голову».
А когда я вышел на минуту и потом вернулся, то увидел, что на том же листочке она «достучала» ответ: «Саша, пусть будет так… не знаю как. Но пусть будет! Один йог сказал – если нельзя, но очень хочется, то можно!»
Подтекстом этой «переписки» было следующее – у меня в тот момент была невеста, а у нее – жених. Но в тот вечер мы сделали другой выбор… А уже наутро за завтраком я подарил ей свою первую идею. В записной книжке, рядом с ее автографом и капелькой крови, я написал на соседней странице: «Идея! «Театр Аллы Пугачевой»…
– Как же спустя всего пару лет о Пугачевой узнала вся страна?
– Я придумал образ. Поскольку вокальные данные у Аллы довольно средние, я ей говорил: ты никогда не перепоешь ни Долину, ни Понаровскую. Твоя сильная сторона – артистизм, делай из каждой песни маленький спектакль. Потом я придумал, что она должна петь только от первого лица.
Пусть Соня Ротару поет: «Я, ты, он, она», Лещенко – «За того парня». А ты пой: моя любовь, моя жизнь, мои страдания, моя бедная девочка, которая растет без отца. Это должен быть твой образ – одинокой женщины. И кроме того, говорил я, нужно поставить тебя в центр внимания и распространять о тебе слухи, небылицы, выдумывать разную ахинею, лапшу всем вешать, чтобы ты постоянно была на слуху.
– Можете сказать, что ту Пугачеву, которую мы все теперь знаем, сделали вы?
– Алла – очень талантливый и самодостаточный человек, она пробилась бы и сама. Другое дело, что ее образ, наверное, был бы чуть-чуть иным… Давайте я вам скажу, чтобы было понятно. Я не Пригожин, не Крутой. И вообще продюсированием никогда не занимался. Я приходил с «Мосфильма» вечером домой, Алла возвращалась с концерта. Мы садились за ужин, она рассказывала мне о каких-то своих проблемах. И я, как человек со стороны, просто давал ей какие-то жизненные и творческие советы. Никаких денег за это я не получал, не числился у нее никем.
Чем действительно занимался, и с удовольствием, так это тем, что придумывал анекдоты и рассказывал байки про Аллу в Доме кино. Например, что будто бы она убила мужа утюгом. Парадокс заключался в том, что я был мужем. Однажды она приехала с гастролей, из Вологды, и говорит: «Вот ты болтаешь на каждом углу неизвестно что, а ко мне прокурор пришел областной, сказал: вы не имеете права петь, потому что под следствием. «С чего вы взяли?!» – возмутилась она. «Так все же знают, что вы убили мужа утюгом…»
– Да, с вами не соскучишься!
– Это был просто такой кураж! Вот название фильма очень точно отражает то время… Но вы меня сбили на Пугачеву, а все-таки мы сделали фильм немножко про другое. Ведь с чего там все начинается? С того, что герой занимается любовью на крыше Исаакиевского собора. И совсем не с Аллой.
– Но герой все-таки вы?
– Герой – это молодой кинорежиссер. Но, честно говоря, все же писатели про себя пишут. А у меня, скажем так, плохое воображение, но хорошая память. Хотя многим мои воспоминания кажутся чем-то ну совершенно невероятным. Приведу пример. С Эдуардом Тополем мы писали книжку «Я хочу твою девушку», там 75 новелл про меня. Рассказываю ему последнюю новеллу – говорит: «Ну большего вранья я в своей жизни не слышал! Ты хочешь сказать, что вот это все было с тобой?
Да, ты жил во Франции. А я в Америке – на «вэлфер», на 500 долларов в месяц. Был нищий, с хлеба на воду перебивался, не знал, чем заплатить за квартиру. А ты мне рассказываешь, как трахал всех подряд моделей, знаменитостей на Каннском фестивале…» Я говорю: «Тополь, садись со мной в машину, я прокачу тебя по всей Европе. Мы заедем в Лондон, в Париж, в Мадрид – со всеми девушками тебя познакомлю». И я его познакомил где-то с 50.
– После Аллы Борисовны сколько раз еще были женаты?
– Ни разу. Просто после этого решил открыть кастинг. И меня так увлек процесс, что до сих пор не могу остановиться.
– Многие ваши последующие пассии наверняка спрашивали про Пугачеву. Какой был самый распространенный вопрос?
– Да, спрашивали. И даже скажу вам больше: вот эта тема, которую вы сейчас подняли, легла в основу одной из центральных сюжетных линий фильма. Я же сыграл в нем практически главную роль – уже убеленного сединой режиссера, который с любимой девушкой едет в Париж, и она расспрашивает его о том, как устроен шоу-бизнес…
А какой самый распространенный вопрос? М-м, я не помню. Да и Пугачева – далеко не главный персонаж, который девушек сейчас интересует. Они больше спрашивали про других моих подруг – всемирно известных моделей, звезд Голливуда. Я же не оглашаю вам – как, помните, у Гайдая – весь список. Если бы огласил, вы бы сейчас забыли про Пугачеву.
– Тогда назовите хоть несколько фамилий.
– Нет, не могу… Потом должен сказать, что Алла была хоть и ярким, но очень коротким эпизодом моей жизни. Всего три года…
– Но вы же понимаете, что для большинства людей в этой стране вы – что бы ни делали, с кем бы романы ни крутили – все равно навсегда останетесь вторым мужем Пугачевой.
– Мне на это абсолютно плевать, потому что одной ногой я живу во Франции. Там про Пугачеву никто никогда не слышал. Если бы жил только в России и у меня за всю жизнь была бы одна жена, единственная любовь, наверное, это сильно занимало бы мое воображение. Но поскольку это не так, то чего об этом думать? В моей жизни столько всего было! Поэтому мне совершенно все равно, что обо мне говорят…
– Алла Борисовна видела фильм, рабочие материалы?
– С какой стати! Вообще ответ такой: я не видел ее последние 35 лет.
– За жизнью ее хоть следили?
– Нет… Ну конечно, приезжая в Россию и включая телевизор, я видел ее много раз. Но вы задаете такой странный вопрос. У человека сорок лет назад была жена – следит ли он за ее судьбой?.. Поймите, это не бравада какая-то, говорю вам совершенно искренне: Алла Пугачева вне сферы моих нынешних интересов.
– Скажите, а расстались вы из-за вашей любвеобильности?
– Нет, абсолютно другой был повод. Чисто производственный…
– Это связано с вашим фильмом «Душа»? Собирались же Пугачеву снимать, а в итоге предпочли Ротару.
– Нет-нет, тоже не так. Да, я хотел снимать Аллу, мы с Бородянским написали сценарий фильма «Рецитал», начали съемки, была экспедиция в Польшу – Кристина снялась потрясающе в роли юной героини. Но у Аллы возник конфликт с «Мосфильмом»…
– Не с вами?
– Нет, с «Мосфильмом», ее турнули оттуда. Но в плане студии все равно стояла музыкальная картина со звездой. Мне было сказано: если к концу года не сделаешь, перекроем тебе кислород. И мы с Бородянским вынуждены были придумывать новый сценарий, искать другую звезду.
Чтобы было понятно: сюжет фильма «Рецитал» – про девочку из деревни, которая приехала завоевывать большой город. А фильм «Душа» – про певицу, которая на гребне успеха уходит со сцены. То есть совершенно разные истории. Но, поскольку они снимались одна за другой, у кого-то могло сложиться впечатление, что я поменял Пугачеву на Ротару.
– Более того, у многих сложилось впечатление, что и взаимная неприязнь у них началась с этой истории.
– Нет-нет, между ними было соперничество, неприязни не было никогда. Но соперничество действительно огромное. Это были две очень достойные певицы того периода. С разными образами, с разными характерами. Только одной везло по жизни, а другой нет.
– Интересно, кому же везло?
– Соне, конечно. Спела первую песню – получила звание заслуженной артистки Молдавии, спела вторую – стала заслуженной Украины. Третью – народной Молдавии, четвертую – народной Украины. Дом в Ялте, зарубежные гастроли, любовь руководства страны. А эта десять лет подряд ездила по комсомольским стройкам, спала на раскладушке на сцене сельских клубов, в качестве удобств ей ставили ведро. Понимаете? И это не образ, это реальные вещи.
Они практически одногодки, поэтому, конечно, Соня для Аллы была неким ориентиром… Сейчас это трудно себе представить, но расскажу, чтобы было понятно. Алла приходит на телевидение, уже будучи известной певицей. И ее отправляют в гримерку, где 40 человек: мужчины, женщины – все переодеваются. Спрашивает: почему так?
Ей отвечают: народным артистам полагается отдельная гримерка, заслуженным – на два человека, а без звания – вот такая. «Но на меня все будут пялиться!» – «Кому ты здесь нужна? Иди в угол встань и переодевайся». Она начинает объяснять: ну послушайте, но я все-таки… Ей говорят: знаешь что? Мы сейчас пойдем к Софии Михайловне, спросим ее, может, она тебя пустит на стульчик в углу… Это чтобы было примерно понятно…
– Пустила София Михайловна?
– Да, пустила. И личные отношения у них были хорошие. Мы встречались с ней, с ее мужем Толиком, ходили в рестораны вместе. Другое дело, что соперничество и желание победить, выйти вперед были и у той и у другой. И когда у Аллы взлет начался, Соня все делала для того, чтобы не отставать…
– Пугачева сильно изменилась за те 35 лет, что вы не виделись? Сейчас это совсем другой человек?
– А я не знаю, какая она сейчас, может, и изменилась. Когда-то, например, Алла просто издевалась над гомосексуалистами – это была ее любимая тема для издевок. А потом в одном из интервью вдруг заявила, что будет петь только с гомосексуалистами и выйдет замуж только за гомосексуалиста. Ну, значит, как-то человек меняется.
– Вам интересно было бы встретиться с ней, поговорить, вспомнить былое?
– Я думаю, что нет. А чего вспоминать-то, господи? Это было так давно!..
И ЭТО ВСЕ О НЕМ
Сериал «Кураж» вызвал бурю эмоций у пользователей соцсетей.
Михаил ДЕГТЯРЬ, телерепортер, режиссер-документалист:
– Как это, наверное, страшно – понять, что главным твоим событием за 70 лет стал давний секс с одной известной женщиной и все твои достижения этот секс легко перевешивает на чашах весов уходящей жизни.
Элли РАЙТ, художница:
– «Кураж» – невменяемая чушь из лжи, обид, амбиций и самолюбования! Пугачевой там нет и в помине! Фэнтези про СССР для современной молодежи!
Поля ПОЛЯКОВА, актриса:
– Фильм получился неплохой. Но больше всего порадовал в кадре мой друг Володя Вишневский. Ух, хорош!
Александр ШАГУЛИН, писатель:
– Я бы на месте Пугачевой руки своему первому мужу-то поотрывал! (Первым супругом Аллы Борисовны был не Стефанович, а Миколас Орбакас. – Ред.) Смотрю «Кураж». Ребята, это же убожество! Где они нашли эту актрису?
Александр КОВТУНЕЦ, актер:
– Алла Борисовна достойна того, чтобы ее судьба была экранизирована. Но воплощение идеи в «Кураже» оставляет желать лучшего. Очень слабые диалоги, режиссура тоже во многих местах страдает. Сделать фильм о такой великой женщине можно было на более высоком уровне.
